Трагедии - "Эсхил". Страница 62
10 И озеро, к аттическому берегу
Причалил и сюда, к Парнасу, путь держал.
И провожали в шествии торжественном
Его сыны Гефеста, 179 проложив тропу
Чрез дикий дол, чрез девственные заросли.
А здешний люд и Дельф, тогдашний царь страны,
Пришельцу-богу воздавали почести.
И вещего искусства драгоценный дар
Дал сыну Зевс, и Локсий-бог, пророк отца,
Взошел четвертым на престол святилища.
20 В молитве первой этим я молюсь богам.
Затем зову Палладу — рядом храм ее —
И нимф — у них в пещере Корикийской дом, 180
Отрада птицам, божествам пристанище.
Там поселился Бромий 181 — не забыть о нем.
Оттуда-то и вел вакханок воинство
Пенфея 182, словно зайца, затравивший бог.
И Плиста 183 ключ, и силу Посейдонову,
И Зевса-всевершителя мольбой призвав,
Я восхожу на свой престол пророческий.
30 Отметьте же на этот раз гадание
Счастливой силой! Кто здесь ждет из эллинов,
Пускай, блюдя закон, идут по жребию!
Я возвещаю то, что повелит мне бог.
Входит в храм, но через несколько мгновений в ужасе возвращается.
Не только что глядеть — назвать и то страшусь!
Меня из храма гонит ужас. Силы нет
Держаться на ногах, идти вперед нет сил,
Опоры ищут руки, упаду вот-вот —
Старуха в страхе, как дитя, беспомощна.
Вступила я в украшенный венками храм
40 И вижу вдруг: у самого Пупа Земли
Богопротивный муж сидит просителем.
Кровь каплет с рук, стекает с обнаженного
Меча пришельца. Масличную пышную
Он держит ветвь, повитую заботливо
Руном белейшим — разглядеть успела я.
А рядом с ним — чудовищный, ужасный сонм
Каких-то женщин дремлет на скамьях. Нет, нет! —
Не женщин, а горгон. О нет, Горгонами
Их тоже не назвать. Не то обличие.
50 Пришлось, я помню, гарпий на картине мне
Однажды видеть: пищу у Финея рвут; 184
С крылами те. А эти, хоть бескрылые, —
Страшней, черней. Храпят. Дыханье смрадное,
А из очей поганая сочится слизь.
Наряд на них такой, что в нем ни в божий храм
Являться не пристало, ни в жилье людей.
Не ведаю, какого роду-племени
Страшилища. Какая бы земля, вскормив
Подобных тварей, горько не раскаялась?
60 Но обо всем властитель этих стен святых,
Сам Локсий многомощный позаботится;
Целитель и гадатель, очищающий
Дома чужие, исцелит и собственный.
Пифия уходит. Отворяются двери храма. Виден Орест, окруженный спящими Эриниями. Возле Ореста стоит Аполлон, в некотором отдалении — Гермес.
Аполлон
Я не предам тебя. Твоим хранителем —
С тобой ли рядом, или от тебя вдали —
Всегда я буду. Не спущу врагам твоим.
Гляди — в плену неистовые чудища.
Сковал их сон. Притихли твари мерзкие,
Седые дети Ночи. 185 Не полюбит их
70 Ни бог, ни человек, ни дикий зверь лесной.
Рожденная для зла в подземном Тартаре,
Во мраке злом гнездится свора, мерзкая
И смертным людям и Олимпа жителям.
Беги от них, но не прощайся с мужеством.
Они вослед помчатся. Из конца в конец
Пересечешь ты материк и за море,
Минуя островные города, пойдешь.
Гоним, как вол, ты духом прежде времени
Не падай. А когда Паллады города
80 Достигнешь, сядь и древний обними кумир.
Мы там найдем судей, слова целебные
Мы там услышим. Средство там отыщется,
Чтоб навсегда от этих мук спасти тебя.
Ты мать убил по моему велению.
Орест
Царь Аполлон! Ты полон справедливости.
Так не оставь меня своей заботою.
Что хочешь сделать, то и можешь сделать ты.
Аполлон
Запомни: я велел тебе отбросить страх.
А ты, Гермес, мой брат, единокровный брат,
90 Храни его. Вожатым называешься —
Так будь вожатым для того, кто помощи
Просил моей. Зевс почитает вестников
За то, что смертных лучшим из путей ведут.
Гермес уводит Ореста. Аполлон исчезает.
Появляется Тень Клитемнестры.
Тень Клитемнестры
(Эриниям)
Уснули вы. На что нужны мне спящие?
Мной помыкают! Меж другими мертвыми
Забыта вами я. А тот, кто мной убит,
Не устает казнить меня укорами.
Скитаюсь я позорно. Вновь и вновь твержу:
Не может быть страшнее наказания,
100 Чем то, которым покарали ближние
Меня. Но из богов никто не гневался,
Когда своей рукою сын зарезал мать.
Взгляни на эти раны. Сердцем взгляд метни!
Во сне глаза души сверкают, 186 зоркие,
А день приходит — и опять слепа душа.
Ведь сколько раз от лакомых даров моих
Вкушали вы, когда я влагой трезвою
Вас ублажала и очаг мой в час ночной
Для вас, не для других богов, готовил пир.
110 И что же? Все забыто, все растоптано.
А он из западни, как молодой олень,
Легко ушел и, на свободу вырвавшись,
Над вами же сегодня потешается.
Услышьте вопль, я о своей душе кричу!
Очнитесь, о богини темных недр земли!
Вам снится Клитемнестры неотступный зов.
Хор вздыхает. 187
Вздыхаете во сне, а он-то прочь ушел.
Не диво: у него друзья надежнее.
Хор вздыхает.
120 А вы все спите. Вас ничто не трогает.
Ушел Орест, ушел убийца матери!
Хор вздыхает.
Все стонете и спите. Встаньте, выпрямьтесь.
Ведь ваше дело — мучить, изводить, терзать.
Хор стонет.
Сон и усталость — мощные союзники —
Свирепую змею лишили ярости.
Хор стонет протяжно и пронзительно.
130 Хватай, хватай, хватай, хватай, держи!
Тень Клитемнестры
Бежишь за зверем, рыщешь, лаешь яростно.
Как гончий пес, ты службе и во сне верна.
Ну что ж! Вставай, не поддавайся вялости,
Встряхнись от сна, не забывай забот своих,
Расшевелись, заслуженный приняв упрек, —
Ведь он стрекалом входит в сердце честное.
Вперед! Кровавым обожги преступника
Дыханием, утробный извергая жар!
Гони его, преследуй, иссуши, сгуби!
Предводительница хора
140 Проснись! Буди соседку, как тебя бужу!
Ты спишь? Стряхни дремоту! Живо на ноги!
Пусть наконец раздастся наше пение.