Дарт Плэгас - Лусено Джеймс. Страница 76

Вел свою двойную жизнь и Дуку: выполнял поручения Совета и тайком флиртовал с темной стороной, мечтая обрушить всю необузданную мощь Силы на эту бренную реальность. Его медленное преображение было сродни тому, что претерпел Дарт Гравид, также тщетно мечтавший о верховенстве – только с точностью до наоборот.

У джедаев ранг мастера присваивался тем, кто достиг истинного понимания Силы; у ситов такой уровень понимания был всего лишь началом. Домотканые плащи Ордена джедаев будто бы возвещали: «Я ни в чем не нуждаюсь, ибо я окутан Силой»; тогда как плащи ситов: «Я свет во тьме, точка сближения противоборствующих сил». И все же, несмотря на очевидное могущество ситских владык, не все из них были умны и не все в должной мере контролировали способности, которые даровала им темная сторона. Дарт Миллениал взбунтовался против взглядов своей наставницы Дарт Когнус, и даже Плэгас упоминал, что их с Тенебрусом философские споры зашли в тупик.

Человек по имени Гравид – повелитель ситов, чье недолгое владычество пришлось на эпоху, отстоявшую от нынешней на пять сотен лет, – пришел к мысли, что излишнее поклонение темной стороне приведет к краху Ордена ситов, и попытался привнести в свое учение ряд джедайских качеств – таких как самоотверженность и сострадание, – полностью забыв, что для адепта, который погрузился во тьму, путь к свету заказан; что темная сторона так легко не отпустит своего приверженца, на которого, по обоюдному соглашению, она заявила свои права. С каждым днем все больше сходя с ума от своих попыток разорваться на два мира, Гравид решил, что единственный способ уберечь наследие ситов – это спрятать или стереть с лица Галактики знания, которые накапливались поколениями, – свитки, голокроны и научные тексты, – чтобы ситы смогли начать с чистого листа, и их успех стал бы неминуем. Запершись в стенах бастиона, который он и его ученица-тви’лека Гин возвели на планете Джагуада, он попытался совершить задуманное и, как считается, уничтожил больше половины всех артефактов в хранилище, прежде чем Гин, проявив незаурядную волю и мужество, проникла под Силовое поле, которым Гравид окружил цитадель, и убила наставника голыми руками – ценой своей собственной руки, плеча, а также левой стороны лица и груди.

Будучи уважаемым и многоопытным мастером-джедаем, Дуку, вероятно, уже обрел некое теоретическое понимание темной стороны; возможно, он узнал даже больше, если имел доступ к ситским голокронам, надежно сокрытым в тайниках Храма. Он вполне мог бы стать хорошим раздражителем для Республики, но вот посланником хаоса – таким как Плэгас или Сидиус, – навряд ли. И все же будет любопытно посмотреть на то, как далеко Дуку готов зайти…

Палпатину надо будет рассказать Плэгасу об этом разговоре. Или не надо? Позволялось ли ученикам скрывать что-либо от своих наставников?

Нет. Никогда. Особенно если есть шанс, что Плэгас узнает об отступничестве Дуку как-то еще – своим непостижимым способом.

* * *

Исполнив несколько опрометчивых маневров, водитель-гран перестроился в соседнюю полосу и стремительно снизился к космопорту Танник – полукруглой взлетно-посадочной площадке на окраине района Манараи, окруженной со всех сторон вздымающимися к небу монадами. Отведенный для приема легких грузовиков порт стал пристанищем для космолетчиков – любителей горячительного или подсевших на наркотики, кочующих с места на место разнорабочих и нелегальных мигрантов самых разных мастей, которые явились сюда в поисках дешевого проезда до одной из дальних планет.

Счастливый от того, что безумный таксист навсегда остался в прошлом, Палпатин втиснулся в толпу и взял курс на неказистое здание штаб-квартиры Движения в поддержку беженцев, которое приткнулось чуть ниже верхнего уровня портовых строений. На полпути к своей цели он заметил в толпе дородного набуанца, которого и пришел повидать: человек стоял подле своей стройной жены и раздавал указания юным волонтерам. Озарив лицо сердечной улыбкой, Палпатин взмахнул рукой и прокричал:

– Руви!

Мужчина повернулся на голос и широко улыбнулся:

– Палпатин!

У председателя ДПБ Руви Наберри была крупная, почти квадратная голова, тонкие губы, чисто выбритое лицо и короткая стрижка с аккуратной челкой. Он родился в горах и по профессии был строителем, часто посещал Университет Тида с лекциями по микроэкономике и был невероятно искренним человеком, которого не так-то легко одурачить. Благотворительная организация, которую он возглавлял, по мере сил предоставляла помощь миллиардам обитателей нижних уровней Корусканта.

– Какой приятный сюрприз, – сказал Руви, пожимая руку Палпатину. Два набуанца были примерно одного возраста, но Руви обучался в государственной школе, тогда как юный Палпатин прошел через ряд частных образовательных учреждений. – Ты помнишь Джобель?

Казалось, возраст был не властен над этой высокой женщиной с треугольным лицом, широко посаженными, полными сочувствия глазами и пышной копной длинных черных волос. Она вступила в брак с Руви по расчету, была такой же серьезной, как и он, и в равной степени предана их благотворительному делу.

– Разумеется, – ответил Палпатин. Склонив голову, он добавил: – Мадам Наберри.

Она сделала шаг навстречу, чтобы обнять его, но быстро передумала и просто улыбнулась в ответ:

– Рада снова видеть вас, сенатор.

Руви похлопал его по спине:

– Я так и не поблагодарил тебя за позволение обратиться к Сенату и рассказать о кризисе с беженцами на Сев-Ток.

Палпатин отмахнулся:

– Для меня честь – помочь в таком важном и достойном деле. К слову, Онаконда Фарр передает тебе привет.

– Родия должна гордиться им, – сказал Руви. – Он один из редких ныне сенаторов, кто понимает, что богатство и власть даются не просто так; что они должны служить стимулом для оказания помощи тем, кому не так повезло в жизни.

Палпатин натянуто улыбнулся.

– Что привело вас в порт, сенатор? – спросила Джобель.

– Отнюдь не случайность, мадам. Сказать по правде, это дело чрезвычайной важности, которое касается вашей дочери Падме.

– Она здесь, – сказал Руви.

Палпатин воззрился на него:

– На Корусканте?

– Здесь, в Таннике. – Он указал на близлежащее взлетное поле, где энергичная темноволосая девочка направляла антигравитационную тележку с провиантом к трюму ожидающего погрузки корабля.

– Кто этот юноша рядом с ней? – спросил Палпатин.

– Ян Лаго, – пояснила Джобель.

Палпатин вгляделся:

– Сын советника короля Веруны?

Джобель кивнула:

– Кажется, он без ума от нее.

– А Падме – от него?

– Мы надеемся, что нет, – сказал Руви. – Ян – милый мальчик, но… Скажем так, Кун Лаго не обрадуется, что его сын увивается за злейшим врагом, если можно так выразиться ^[49].

Обнаружив, что юный Ян с интересом рассматривает его, Палпатин на миг задержал на нем взгляд, после чего сказал:

– Это подводит меня к сути дела, за которым я пришел. Как вам, без сомнения, известно, наш король проинструктировал меня проголосовать в поддержку Торговой Федерации по вопросу налогообложения зон свободной торговли.

– Ну еще бы, – с неприкрытым презрением бросил Руви. – Как же еще Веруне набивать свои карманы взятками?

Палпатин кивнул:

– Мне, вам и кое-кому из дворян хорошо известна его подноготная. Но, возможно, сейчас пришло время сделать его секреты достоянием всей Набу.

Джобель помрачнела:

– Если вы про то, чтобы бросить ему вызов на предстоящих выборах, то это гиблое дело.

– Позволю себе не согласиться, мадам, – произнес Палпатин. – Я уже беседовал с отдельными представителями электората, и они разделяют мое мнение, что подходящий кандидат смог бы переиграть его на выборах.

Когда его взгляд сместился в сторону Падме, челюсть Руви в изумлении отвисла:

– Ты это несерьезно.

– Абсолютно серьезно, Руви. Участник молодежной программы для будущих законодателей к восьми годам; младший законодатель – к одиннадцати. Помогала беженцам на Шадда-Би-Боран. И ко всему прочему, пользуется в Тиде большей популярностью, чем любой из прошлых губернаторов за многие поколения.