Дарт Плэгас - Лусено Джеймс. Страница 77

Джобель захлопала глазами и, не веря собственным ушам, покачала головой:

– Палпатин, ей же только тринадцать!

Палпатин развел руки в широком жесте:

– На Набу избирали и более юных королев, мадам. И ее правление может продлиться полвека. – Он не желал даже слушать возражения Руви и Джобель. – Одна из поправок к конституции гласит, что монархия может стать наследственной, если подберется достойная династия. А разве есть на Набу семья более достойная, чем Наберри?

Муж и жена переглянулись.

– Вы нам очень льстите, сенатор… – начала было Джобель, но Палпатин перебил ее:

– Набу сыта по горло монархами вроде Тапало и Веруны. Падме позволит нам заново обрести себя.

Несколько мгновений Руви обдумывал его слова:

– Даже если Падме согласится на это, не уверен, что кто-то сможет убедить ее поддержать идею с налогами – зная, чем все это может обернуться для Набу и других планет окраин.

– Но ей необязательно касаться этого вопроса, – возразил Палпатин. – Достаточно будет просто развернуть кампанию против коррупции и тайных сделок Веруны, которыми он поставил Набу в столь неловкое положение.

Джобель в сомнениях прищурилась:

– Рискуя наступить на больную мозоль, сенатор, все же отмечу, что именно вы помогли Веруне взойти на трон и с тех пор считались его ярым сторонником.

Палпатин покачал головой:

– Сторонником – никогда. Я всегда считал себя чем-то вроде противовеса, и за последние несколько лет мы с королем имели разногласия почти по всем вопросам, включая библиотеку, которую он построил, и кредиты, которые он столь расточительно потратил на создание космофлота Набу. – Он умолк на мгновение, затем добавил: – Поверьте, Веруну можно одолеть.

И вновь Руви и Джобель обменялись обеспокоенными взглядами.

– Мы – люди провинциальные, Палпатин, – молвил наконец Руви. – Мир политики… а уж тем более политики галактической…

Палпатин сжал губы:

– Понимаю. Но что заставило вас променять горы на Тид, как не Падме и Сола – и те возможности, что открывались перед ними?

Руви задержал задумчивый взгляд на Палпатине. «Он вот-вот дрогнет».

– Я не хотел бы втягивать в это Падме только для того, чтобы она проиграла, Палпатин.

Палпатин просиял:

– Мы с тобой вместе сделаем так, чтобы этого не случилось. И не хочу говорить раньше времени, но я почти уверен, что верховный канцлер также ее поддержит.

– Валорум знает о Падме? – спросила Джобель в восторженном изумлении.

– Конечно, знает. – Палпатин помолчал. – Встретив такого соперника, как Падме, Веруна, вполне вероятно, прозреет и сам отречется от трона.

Джобель рассмеялась, но ответ ее был абсолютно серьезен:

– Вы проделали огромную работу, сенатор.

Глава 26

Низменные инстинкты

В ясный день, глядя на северо-запад из окна заваленного строительным мусором верхнего этажа завода «ЛайМердж», Мол мог разглядеть великолепный центральный шпиль Храма джедаев, пронзающий небо у самого горизонта. В отсутствие учителя, отправившегося на Эриаду на торговый саммит, который сам Сидиус и предложил провести, забрак взял в привычку забираться под самую крышу дома не реже раза в день и глазеть в электробинокль на далекий шпиль в надежде разглядеть хоть одного джедая.

Бесперспективная затея.

Если там и были джедаи, они проводили время в самосозерцании – чем следовало заняться и Молу. А если не медитировать, так работать над мотоспидером с изящными обводами, который он нарек «Кровавым плавником», или дроидом-убийцей Ц-3ПХ, или шлифовать навыки обращения с ланвароком – смертоносным дискометом, который крепился на запястье. Посвятив свое время этим занятиям, он с куда большей вероятностью добьется расположения Дарта Сидиуса, чем если будет таращиться на остроконечный шпиль Храма, мечтая о той минуте, когда он сможет выйти на бой против мастера-джедая. Но после того как он несколько недель назад вернулся с Дорваллы, Мол был слишком возбужден, чтобы сидеть на полу, скрестив ноги, и погружаться в потоки темной стороны или корпеть над электронными схемами дроида-зонда, которые перед отъездом дал ему Сидиус.

Когда забрак вспоминал время, проведенное на Дорвалле, его мысли были посвящены отнюдь не убийствам, которые он совершил. За свою недолгую жизнь он убил многих, и в смертях Патча Бруита, Каба’Зана и всех прочих, кто был связан с добычей ломмитовой руды, не было ничего, что отличало бы их от всех предыдущих. Сказать по правде, за свою беспечность шахтеры заслуживали долгой и мучительной смерти, а не той безболезненной и быстрой, которую даровал им Мол ^[50]. Но думал он вместо этого о чувстве сопричастности, которое испытал, выполняя задание. Он не только смог проверить на деле свои навыки маскировки, слежки и рукопашного боя, но и использовал их для проведения в жизнь Великого плана ситов, – чего не случалось ни разу за годы его обучения на Орсисе или во время вылазок на другие планеты, которые разрешал ему совершать Дарт Сидиус. По его возвращении на Корускант темный владыка похвалил ученика за выполненную работу, что, как посчитал Мол, было вполне достаточной наградой. Он бы удовлетворился ею, если бы за этим заданием последовало другое. Но Дарт Сидиус не взял его с собой на Эриаду и весьма туманно рассуждал о планах на будущее.

Как прямой итог деятельности Мола на Дорвалле, ООО «Ломмит» и «Межгалактическая руда» слились в единую компанию и были поглощены Торговой Федерацией, что в свою очередь привело к продвижению Нута Ганрея по карьерной лестнице и его назначению в директорат организации. Во время следующих переговоров с наместником Дарт Сидиус потребовал, чтобы неймодианцы добровольно пожертвовали одним из своих кораблей-«барышников», груженным слитками ауродия, которые должны были пойти на финансирование группы бунтовщиков с окраин, известной как «Невидимый фронт». Дарт Мол был обескуражен, узнав о решении учителя раскрыть карты перед вожаком «Фронта» – точно так же, как он открылся Ганрею при их первом разговоре; а затем пришел в смятение, обнаружив, что тот самый вожак – человек по имени Хавак – предал Дарта Сидиуса, покусившись на убийство верховного канцлера Валорума на Корусканте ^[51]. Осознание того, что его учителя можно обмануть и что он не так уж всеведущ, как казалось ему раньше, произвело на Мола любопытный эффект. У него появилось дурное предчувствие, тревога за безопасность учителя, которая не давала ему унять бунтующий разум и найти успокоение в объятиях темной стороны. Это был не страх – ибо страх был чужд пониманию Мола, – но неотвязная нервозность. Беспокойство за человека, которого он однажды пытался убить и, вероятно, должен будет убитьв будущем. Все последующие недели он слонялся по заводу «ЛайМердж», словно верное животное, вынюхивающее следы хозяина…

Однако, когда он выразил желание принять участие в операции на Эриаду – даже если это означало всего лишь помочь неймодианцам в приобретении оружия у роевых народов или запустить производства на Аларис-Прайм и других отдаленных планетах, – учитель отказал ему, не раздумывая.

«Не твое это дело», – сказал он, не став вдаваться в объяснения, и – в качестве компенсации, как предположил Мол, – выдал ему чертежи «темного глаза», летающего дроида-разведчика.

Отказ повлек за собой вопросы иного рода. Из всех обитателей Галактики владыка ситов избрал именно егов ученики и преемники, и тем не менее Дарт Сидиус даже не думал снабжать его инструментами, которые понадобятся Молу, чтобы воплощать в жизнь ситские замыслы. Сколько он ни пытался вникнуть в расстановку политических сил или разобраться в отношениях преступных организаций – часть которых сотрудничала с Сидиусом, а другая стояла на его пути – он так до конца и не понял, как же именно крутятся галактические шестеренки. Он усвоил лишь то, что ситы ведут войну с джедаями, а не с Республикой, но до сих пор не имел ни малейшего представления, как именно будет вершиться их месть.