Возвращение колдуна - Хольбайн Вольфганг. Страница 8

И дело было не только в том, что он чувствовал себя обязанным перед Родериком Андарой.

Застыв, Говард стоял перед портретом вот уже больше пяти минут и молча смотрел на него. Затем, тяжело вздохнув, он опустил взгляд и хотел было отвернуться, как вновь краем глаза заметил движение. На этот раз он увидел, откуда шло движение: оно исходило прямоиз портрета Андары!

Это было не более чем мгновенное искривление и колебание реальности, подобное легкому дрожанию, как будто он рассматривал изображенное на полотне лицо колдуна сквозь прозрачную, быстро текущую воду. Но оно было здесь, и довольно отчетливое.

А потом он услышал голос…

Это был какой-то бестелесный шепот, похожий на шелест ветра в кроне деревьев, который прозвучал прямо в его мыслях. Более всего Говарда поразил не голос, а слова, которые он услышал.

—  Говард, — прошептал голос духа, — ты должен помочь Роберту! Он в опасности! В большой опасности!

Говард оцепенел. Реальность еще раз дрогнула и качнулась, после чего эффект искажения исчез и картина вновь замерла в своей неподвижности. Но выражение нарисованных глаз Родерика Андары изменилось, и теперь оно было испуганным, почти полным ужаса.

Внезапно Говард опять услышал голос, но на этот раз в нем звучала настоящая паника, даже ужас, отчего по спине Говарда побежали ледяные мурашки.

—  Помоги ему, Говард! — молил голос. — Мой сын в опасности, но я недостаточно силен, чтобы самому спасти его. Я умоляю тебя, помоги ему! ПОМОГИ МОЕМУ СЫНУ!

Какую-то долю секунды Говард пристально смотрел на портрет, затем резко повернулся, рванул на себя дверь и побежал так быстро, как только мог.

Всего лишь на мгновение мне показалось, будто я услышал, как Шеннон что-то крикнул, затем невидимый гигантский кулак ударил в лодку, отчего та поднялась на несколько метров в высоту и разлетелась в щепки.

Река, казалось, взорвалась. Я почувствовал, как меня подбросило вверх, потом два или три раза перевернуло в воздухе, почти в горизонтальном положении перенесло метров на десять в сторону и изо всей силы швырнуло опять в реку. Из-за стремительности моего падения вода, казалось, превратилась в стекло, и тот же гигантский кулак, атаковавший лодку и выбивший меня из нее, начал вдавливать меня через этот слой в глубину. В мои легкие попала вода, и я едва не задохнулся. Меня все еще крутило и болтало, неудержимо затягивая под воду. Вокруг бурлила вспененная, мутная, кипящая вода, а перед моими глазами плыли красные круги. Легкие горели, и невидимая сила стальным обручем безжалостно сжимала мою грудь, выдавливая последний воздух.

Я должен сконцентрироваться и подчинить себе этот клокочущий хаос! Нужно вырваться на поверхность! Я напрягся, стараясь прекратить те безумные хаотические движения рук и ног, к которым меня принуждало течение, и увидел над собой поверхность воды, похожую на танцующее серебристое небо, всего лишь на расстоянии вытянутой руки. Изо всех сил устремившись вверх, я словно пробил водную массу и судорожно вдохнул воздух.

Первый вдох наполнил мои легкие драгоценным сладким кислородом и разорвал смертельные оковы, сжимавшие мою грудь. Со вторым вдохом в рот попала солоноватая вода, и меня вновь затянуло под воду. Однако я сумел побороть давление и выбрался наверх, шумно отплевываясь. В тот же миг новый пенящийся вал поднялся надо мной, но я вовремя заметил опасность и погрузился под накатывающуюся волну. Затем я опять вынырнул на поверхность и, откашливаясь, открыл глаза.

То, что я увидел, было ужасно.

Лодка исчезла, а сама река на расстоянии полутора метров от меня кипела как геенна огненная. Череда непрерывных бесшумных взрывов постоянно будоражила реку, отчего в воздух на одном и том же месте поднимался пенящийся гейзер высотою в десять-двадцать метров. Ревущие водовороты, закручивающиеся с безумной скоростью каждые несколько секунд, исчезали под нахлынувшей водой, чтобы через мгновение вновь появиться на поверхности воды. То тут, то там взрывались пузыри величиною с кулак, а ветер доносил до меня тепловатый удушливый запах, который подтверждал, что кипение Мискатоник было далеко не иллюзорным.

Этот странный эффект ограничивался сравнительно небольшой территорией — что-то вроде круга диаметром приблизительно пятьдесят метров. Каким-то чудом я оказался на внешней его стороне, и, вероятно, это была единственная причина, почему я до сих пор был жив. В центре этого бурлящего котла вода буквально кипела, извергая серый пар, и даже в непосредственной близости от меня вода была значительно теплее.

Я перевернулся на спину и несколькими сильными толчками выплыл из опасной зоны. Только после этого я осмотрелся в поисках Шеннона. Все произошло настолько быстро, что до сих пор у меня не было времени подумать о нем.

Казалось, от моего нового знакомого не осталось и следа.

Течение заметно усиливалось и мягко, но настойчиво продолжало затягивать меня в бурлящий водоворот. Я изо всех сил противился этому и отчаянно пытался обнаружить моего спасителя. На грязных волнах плясали разбитые доски и щепки — все, что осталось от нашей лодки, но Шеннона нигде не было видно. Вот уж действительно в воду канул.

И вдруг я увидел его!

Он находился всего в каких-то тридцати метрах от меня, но это было все равно что на луне. Шеннон барахтался в самом центре пенящегося водоворота — там, где река продолжала буйствовать, а вода с шипением закипала, от чего над ней клубился пар.

Шеннон был жив, отчаянно метался из стороны в сторону и вскидывал руки, словно боролся против невидимых оков, но я не сомневался в том, что вижу его агонию. Ведь температура Мискатоник в том месте была выше температуры кипения, и я видел, как его тело корчится в судорогах.

Но потом я услышал голос Шеннона!

От страха перед смертью он так пронзительно кричал, что вместо слов из его горла вырывались какие-то нечленораздельные звуки, но время от времени я слышал свое имя.

—  Джефф! — кричал он. — Помоги мне! Помоги же мне!

Еще ни разу в жизни мне не доводилось слышать таких отчаянных воплей о помощи.

Какое-то время я растерянно смотрел на бурлящую серую воду, затем собрался с духом и поплыл кролем так быстро, как только мог.

В самый центр этого ада.

Река цеплялась невидимыми руками и тянула меня на глубину, стремительное течение хлестало по лицу. Сначала вода потеплела, потом стала и вовсе горячей, но я плыл, хотя и задыхался от напряжения. Беззвучный голос нашептывал мне, каким безумием было то, что я сейчас делал. Конечно, я понимал, что поступаю как самоубийца, но в то же время осознавал, что долженпомочь Шеннону.

Вокруг меня вода уже просто кипела, а из глубины поднимались еще более горячие потоки, словно на дне реки начал извергаться вулкан. Горячий пар обжигал лицо и, подобно жидкому огню, вливался в легкие каждый раз, когда я делал глубокий вдох. Однако я продолжал бороться против невидимых рук, которые пытались утопить меня.

Из глубины сознания, где еще сохранилась способность здраво мыслить, до меня вдруг дошло, что я давным-давно должен был умереть. Вода, в которой я находился, достигла температуры кипения, а удары волн, сыплющиеся на меня со всех сторон, были подобны тем, которые разнесли лодку в щепки. Однако что-то оберегало меня. И это была не моя сила, а…

У меня не было времени размышлять на эту тему. В ушах все еще стояли отчаянные крики Шеннона, взывающего о помощи, хотя, возможно, это было всего лишь мое воображение, ведь он наверняка мертв, сваренный в кипятке и раздавленный силами, бушевавшими в самом центре водоворота. Почти ослепнув от боли, я продолжал бороться, продвигаясь к тому месту, где тонул Шеннон.

Затем я увидел его.

Он еще былжив, но движения его стали заметно слабее, а лицо и руки превратились в один сплошной ужасный ожог. Последним усилием воли я приблизился к нему, позвал его и протянул руку. И тут невидимый кулак снова обрушился на меня, отбросив назад и вдавив в реку. Я едва не захлебнулся, но снова выбрался на поверхность, жадно глотая воздух.