Бойня - Френсис Дик. Страница 35

— Запиши, пожалуйста, слово в слово и убеди вашего спортивного редактора напечатать это крупными буквами, чтоб заметно было.

— Ну, давай, выкладывай.

— "Предлагается крупное вознаграждение человеку, передавшему послание от Даниэль в четверг на скачках в Брэдбери", — медленно продиктовал я и назвал номер, телефона на Итон-сквер.

Я прямо кожей ощутил, как озадачен Банти.

— Это лучше поместить в колонку частных объявлений! — сказал он.

— Нет-нет! На спортивной странице. Повтори!

Он зачитал объявление слово в слово.

— Эй, кстати! — сказал он. — Ты ведь был на скачках в Брэдбери. Ты не слышал этой странной истории о каком-то мужике, который упал с галереи на груду курток? Нас разыгрывают или это и вправду было? Стоит ли это печатать?

— Вправду было, — сказал я.

— А ты видел?

— Видел.

— И мужик не разбился?

— Нет, — сказал я. — Слушай, Банти, попроси рассказать тебе об этом кого-нибудь другого, ладно? Я у себя в машине, и мне еще нужно дать такое же объявление в «Спортивной жизни» и в «Конном спорте», прежде чем они пойдут в печать. Ты не мог бы дать мне их телефоны?

— Погоди, сейчас.

Я положил трубку на колени и передал ручку и блокнот назад, Даниэль.

Когда Банти вернулся с телефонами, я продиктовал их Даниэль.

— Слушай, Кит, — сказал Банти, — скажи мне, как ты оцениваешь шансы Абсайля в завтрашней скачке?

— Не могу, Банти, ты же знаешь. Уайкем Харлоу этого не любит.

— Ах, ну да! Вот старый пердун, совершенно не желает сотрудничать!

— Не забудь поместить мое объявление, — сказал я.

Банти пообещал лично позаботиться об этом, и я позвонил с той же просьбой еще в две спортивные газеты.

— Завтра и в субботу, — сказал я. — Крупным жирным шрифтом, на первой странице.

— Это будет дорого стоить, — сказали мне.

— Пришлите мне счет.

Даниэль и Литси слушали эти переговоры молча. Когда я положил трубку, Литси с сомнением спросил:

— Думаете, что-нибудь выйдет?

— Заранее никогда не известно. Попытка не пытка.

— Это твой девиз? — спросила Даниэль.

— Неплохой девиз, — заметил Литси. Мы высадили Даниэль у студии как раз вовремя и вернулись на Итон-сквер. Литси решил вообще ничего не говорить о своем чудесном спасении и спросил, что помогает от растянутых мышц.

— Сауна и массаж, — ответил я. — На худой конец, подольше полежать в горячей ванне и съесть несколько таблеток аспирина. И попросите Джона Гренди сделать вам массаж завтра утром.

Он решил прибегнуть к домашним средствам и немедленно исчез в своих комнатах. Я поднялся наверх, в «бамбуковую» комнату, все еще не захваченную противником, и принялся за обычные вечерние дела: позвонил Уайкему и прослушал записи, оставленные на моем автоответчике.

Уайкем сказал, что владельцы Пинкай были весьма раздражены тем, что скачка задержалась, и жаловались ему, что я был бесцеремонен после скачки.

— Но Пинкай же выиграла! — сказал я. Эту скачку я прошел на автопилоте, словно вел машину по давно знакомой дороге, будучи погружен в размышления, и после финиша не мог припомнить ни одной подробности. Пролетев мимо финишного столба, я не помнил даже, как брал препятствия.

— Ну, ты ведь знаешь, какие они! — сказал Уайкем. — Никогда не бывают довольны, даже если выиграют.

— Угу, — сказал я. — Лошадь в порядке?

Уайкем сообщил, что все лошади в порядке и что Абсайль буквально из кожи вон лезет и завтра должен быть в отличной форме.

— Замечательно! — сказал я. — Ну, Уайкем, спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Пол.

«Ну вот, — с улыбкой подумал я, кладя трубку, — наконец-то все возвращается на круги своя!»

За ужином все держались натянуто, вели вежливую светскую беседу, и Ролан де Бреску с отрешенным видом восседал во главе стала в своей коляске.

Беатрис некоторое время жаловалась на то, что в «Хэрродс», лучший лондонский супермаркет, теперь, ходить невозможно — «стада туристов, Касилия, буквально стада!» — и что в «Фортнэмс» тоже слишком много народу, а ее любимый меховой магазин закрылся и исчез. Прогулка Беатрис по магазинам включала также визит к парикмахеру, в результате чего персиковый оттенок ее волос стал заметно интенсивнее. Видимо, все удовольствия Беатрис представляли собой тупое убивание времени, никакой иной цели не имеющее. Такое бессмысленное времяпрепровождение, должно быть, ужасно угнетает. Неудивительно, что она жалуется на жизнь! Беатрис, очевидно, почувствовала, что я на нее смотрю, и внезапно сказала с нескрываемой злобой:

— Это вы стоите на пути прогресса! Не пытайтесь отрицать, я это знаю! Ролан сам признался сегодня утром. Я уверена, он давно бы поддержал планы Анри, если бы не вы. Он признался, что вы против этого. Это все ваше влияние! Вы негодяй!

— Беатрис! — с упреком сказала принцесса. — Кит наш гость!

— А мне плевать! — энергично бросила Беатрис. — Ему не следует здесь находиться! Это он все время встает мне поперек дороги!

— Вам, Беатрис? — вкрадчиво переспросил Ролан. Беатрис заколебалась.

— Ну, он же занял мою комнату! — сказала она наконец.

— Да, действительно, — мягко, без злобы ответил я. — Я против того, чтобы месье де Бреску подписывал документ вопреки своей совести.

— Я от вас избавлюсь! — сказала она.

— Нет, Беатрис, в самом деле, это уже чересчур! — воскликнула принцесса. — Кит, пожалуйста, примите мои извинения...

— Все в порядке! — искренне заверил ее я. — Все в полном порядке.

Я действительно встал миссис Бэнт поперек дороги. И буду стоять, пока речь идет о том, что месье может поступить против совести.

Литси смотрел на меня задумчиво. Это было весьма провокационное заявление, можно сказать, открытое объявление войны, и он, похоже, размышлял, сознаю ли я это. А я был только рад, что мне представилась такая возможность. При случае я бы охотно повторил это снова.

— Вы охотитесь за деньгами Даниэль! — яростно выпалила Беатрис.

— У нее нет денег, вы же знаете.

— За наследством, которое она должна получить от Ролана!

Принцесса и Ролан оба были ошеломлены. Пожалуй, эта изысканная столовая еще никогда прежде не видела подобных стычек.

— Напротив, — вежливо ответил я. — Если бы я охотился за этим мифическим наследством, я, наоборот, должен был бы уговаривать месье подписать контракт — ведь торговля оружием должна принести ему большую прибыль, не так ли?

Она уставилась на меня, на время заткнувшись. Я продолжал сохранять на лице самое нейтральное выражение — привычка, усвоенная за время вражды с Мейнардом Аллардеком, — и вел себя так, словно это была обычная застольная беседа.

— И вообще, — сказал я самым любезным тоном, — я всегда буду стараться помешать тем, кто намеревается добиться своего угрозами и насилием.

Анри Нантерр ведет себя как уличный громила, и пока я здесь, я сделаю все возможное, чтобы у него ничего не вышло.

Литси открыл было рот, но передумал и промолчал. Однако задумчивое выражение на его лице сменилось неопределенным беспокойством.

— Ну... — сказала Беатрис. — Ну...

— Пожалуй, нам стоит расставить все точки над "и", не правда ли? заметил я, так же мягко, как прежде. — Вы ведь этого хотели, миссис Бэнт?

В тот момент мы как раз ели жареную камбалу. Беатрис внезапно решила, что в рыбе слишком много костей, требующих самого напряженного внимания.

Литси спокойно сообщил, что в среду он приглашен на открытие новой картинной галереи, и поинтересовался, не желает ли тетя Касилия составить ему компанию.

— В среду? — Принцесса посмотрела на меня. — Какие скачки будут в среду?

— Фолкстон, — сказал я.

Принцесса приняла приглашение Литси — в Фолкстон она обычно не ездила. Они с Литси обменялись несколькими незначащими фразами, чтобы загладить возникшую неловкость. Когда мы перешли в гостиную, Литси снова позаботился о том, чтобы я оказался рядом с телефоном, но телефон весь вечер молчал.