Охота на крыс - Кивинов Андрей Владимирович. Страница 19

Итак, вы начали поиски, которые завершились успехом. Вы нашли стукача. Я тоже нашёл его, правда, другим путём, но какая разница, главное, мы оба знаем, кто он.

Присутствующие опять впёрлись в меня взглядами. Вакуум кабинетной тишины нарушал лишь шум машин, доно-сишийся с Синего проспекта.

– Так вот, – продолжал я, – вычислив «друга» фирмы, вы поделились своей догадкой со своим менеджером, то есть с вами, господин Трофимов. Простите, а зачем вы рдели очки с простыми стёклами? А, понимаю, рекламы насмотрелись. Бросьте, реклама и есть реклама. Будьте самим собой, это проще да и честнее тоже.

– После ваших разоблачений, – я вновь повернулся к директору, – собственно, и возник этот план. Не скажу, что он был особенно хитрым, но в целом проблемы решал, а поэтому вам я ставлю пять баллов. Только знаете, что вас подвело? Излишняя театральность. Я, кстати, не в первый раз сталкиваюсь с ненужной театральностью. Знаете, насмотрятся некоторые фильмов про полицию и вот начинают всякие глупости выдумывать, рассчитанные на слишком уж умного человека. Они-то полагают, что в полиции работают сплошные Ниро Вульфы или какие другие суперсыщики. Зачем огород городить? Да в полиции, в большинстве своём, работают нормальные люди, без математического склада ума и прочей чепухи. Надо быть проще – это надёжнее.

Трофимов снял очки и сунул их в карман пиджака. Без них он стал гораздо симпатичнее.

– Изложив менеджеру свои предложения, вы, взяв его в союзники, приступили к осуществлению плана. Для начала договорились с вашими покровителями об авансе. Какую же сумму вы им предложили? Опять-таки известную нам – все те же семьдесят миллионов. Бандиты, конечно, согласились. Во-первых, неизвестно, что завтра будет, может, всех к стенке поставят, а во-вторых, много денег и сразу – это приятно. Я не знаю, на какой срок вы договорились откупиться, но думаю, надолго. Денежки вы предложили заплатить наличными. А кто их должен был отвезти? Разумеется, ваш водитель. Бедный Осипов. Знал бы он, из-за чего его расстреляли. Из-за какой-то бумаги. Вы ведь не случайно произнесли при первой нашей встрече эту фразу? Ведь Осипов вёз обычную бумагу, никаких денег и в помине не было. Верно?

– Ничего не понимаю, – сказала смотревшая на меня Лариса.

– Минуточку терпения, – ответил я. – Ещё пара сюрпризов и я закончу. Итак, ваш шеф договорился со своим приятелем-миллионером о ссуде в 70 миллионов, попросив его, если что, подтвердить легенду о сдаче денег в банк. Мол, есть выгодное дельце и не хочется огласки. Это, конечно, только моя догадка, может были и другие аргументы. Но наши отношения довольно стереотипны, и скорей всего, он объ-яснил все желанием сохранить тайну. Поэтому я даже не пытался узнать, кто дал такую сумму, не хотелось терять времени, выслушивая от него то же самое, что я уже слышал от вам, Станислав Игоревич.

Получив от приятеля деньги, вы привезли их в офис и засветили перед Ларисой Андреевной. А затем, после её ухода заменили всю сумму бумажными «куклами». На всякий случай. Все-таки семьдесят «лимонов». Где гарантия, что Осипов не сопрёт их? Я так полагаю, у вас тоже есть ключик от бухгалтерского дипломата?

Затем вы предложили Ларисе приболеть, учитывая, что всю неделю она жаловалась на недомогание. Знаете, Лариса Андреевна, кончайте вы чай на работе пить. Приезжайте лучше ко мне, я вас кофе напою. Это вернее и безопаснее. (Что правда, то правда, по фармакологии в институте у меня было «отлично».) А то здесь, знаете ли, могут кружечку вашу вымыть каким-нибудь хитрым раствором, от которого потом всякие нехорошие симптомы появляются.

– Вы хотите сказать, что меня пытались отравить?

– Боже упаси! У какого же злодея на такую красавицу рука поднимется? Просто надо было сделать так, чтобы вы приболели. Товарищ менеджер, мы ведь с вами почти коллеги. За что вас выперли с медицинского, а? Думаю, не за прогулы лекций. За это выперли меня. А вас за весёленькую историю, закончившуюся статьёй 218-й уголовного кодекса*. Не знаю, что вы там натворили, но лишение свободы по первой судимости дают не так уж и часто. Все больше на поруки. Даже сейчас, когда товарищеские суды давным-давно отменены, преступников, прекращая уголовные дела, упорно туда отправляют. Но это так, к слову. Кстати, свои медицинские познания вы демонстрировали не только на бедной Ларисе, но и ещё кое на ком. К примеру, на водителе ремонтной машины, неком Олеге Афанасьеве, тоже в нужный момент предложив ему выпить чайку. Припоминаете? В тот вечер, когда обстреляли машину. Кстати, есть свидетели, которые видели «ремонтников» возле метро.

А знаете, почему вы это устроили именно возле метро? Очень просто. Куча свидетелей, которые с удовольствием подтвердят, что из машины был похищен дипломат. Надо было вашим ребятам для пущей убедительности пару пачек продемонстрировать народу. Мол, мы не придуриваем, а деньги грабим. Шучу. И скорей всего, деньги Осипов должен был передать бандитам возле того же метро. Но я точно не знаю, поэтому утверждать не буду.

Ну, а Осипов? А поделом ему! Ведь это он постукивал «чижикам»? Вы его правильно высчитали. Жизнь не по средствам, чрезмерное любопытство, и вообще гнилой товарищ. Не так ли?

Таким образом, все пришло к логическому концу. Фирма избавилась от стукача, на глазах у мафии была похищена её дань, какие к вам претензии? Лариса Андреевна поправилась и чувствует себя великолепно. Что ещё надо? Все отлично! Контракт подписан, машина большого бизнеса тронулась. Правда, есть небольшая такая неприятность, как закон. Ну, ничего. Немножко закроем глаза. Как говорят американцы, закон для того и писан, чтобы его нарушать. Хотя они другое имели в виду – то, что человеку нормальному закон не нужен, в него с молоком матери закладывается, что воровать – это плохо, убивать – ещё хуже, а нарушать правила валютных операций – совсем мерзкое дело. Ну, ладно, я не в детском садике, воспитывать вас не собираюсь.

Станислав Игорьевич нервно грыз ногти.

– Да, да! – зло ответил он. – А кто ещё нас защитит, кроме самих себя? Вы, что ли? Что ж вы их к стенке не ставите, если такие крутые? Почему коммерсантов убивают через день? Почему мы спокойно работать не можем, а трясёмся из-за каких-то педиков? Где гарантия, что я до завтра доживу или ребёнок мой домой из школы вернётся? Пошли вы все! Защитнички!

– Не надо кричать. Я же не кричу. Да, имеются в нашей системе отдельные недостатки по организации безопасности граждан, и я вас в чем-то понимаю. Но вы забыли одну вещь, дражайший Станислав Игоревич.

Я привстал со стула и в упор посмотрел на Короткова.

– Из-за ваших дурацких разборок могли пострадать невинные люди. Вы же сознательно устроили стрельбу в таком людном месте. Да это чудо, что, кроме Осипова, никто не погиб! Да, а Афанасьев? Он-то в чем провинился?

– Слушайте, вы уже второй раз этого Афанасьева упоминаете. Не знаю я никакого Афанасьева. Что за чепуха?

– Верно, верно, вы его могли и не знать, вы не исполнитель. Ваш гениальный план приводил в исполнение менеджер и все вопросы к нему. Так вот, товарищ директор, этот самый Афанасьев два дня назад найден в лесном массиве Ленобла-сти в обгорелом виде, с огнестрельным ранением головы. И вряд ли бы его кто опознал, не забудь ваши стрелки снять с него часы. А часики с гравировкой оказались. Сегодня её выявили и утром в сводке сообщили. Так что насчёт вашего официального права защищаться от бандитов своими методами, лучше помалкивайте.

Станислав Игоревич вопросительно взглянул на Трофимова.

– Сашка, в чем дело?

– Я не говорил тебе ничего. Козёл этот сам виноват, не хотел «бабки» брать. Заладил своё: «Я в ваши игры не играю, я в ваши игры не играю…» Вот и пришлось… А куда было деваться?

– Это уж точно, – заметил я, – чего мелочиться? Где один, там и два. Подумаешь, вон сейчас по десять валят, а мы всего двоих замочили. Ерунда. Да расслабтесь вы, товарищ директор. В тюрьме не любят, когда напрягаются.

– Я не убивал.