Охота на крыс - Кивинов Андрей Владимирович. Страница 20

– Естественно. Но организатор несёт ответственность наравне с исполнителем.

– У вас нет доказательств, что это я все организовал.

– У меня их не было до прихода сюда. А теперь есть. Но, разумеется, не для суда. А для кое-кого другого. Для вашей «крыши», к примеру. И доказательства вот в этом дипломате. Там магнитофон лежит, мой монолог записывает и все ваши реплики. Ну, а «чижикам» останется воспользоваться системой Станиславского – верю-не-верю. Я думаю, они поверят. Что дальше вас ждёт, аж подумать страшно.

Я поднял дипломат с пола и положил к себе на колени. Затем погладил, сдул пыль и продолжил:

– Но я же в начале говорил, что кто-то зарабатывает, разгадывая тайны, а кто-то – их храня. Так вот, за хранение этой маленькой тайны я прошу семь миллионов, всего одну десятую. Семь миллионов и дипломат ваш. Как вы на это посмотрите, господа?

– Отрицательно, – ответил Трофимов. – Мы заберём ваш чемоданчик даром.

Он повернулся во вращающемся кресле и нажал на одну из кнопок на столе. Через несколько секунд количество присутствующих на деловом совещании людей увеличилось ещё на трое человек. Все бойцы как на подбор, с ними дядька Черно… Нет, нет, эту у Пушкина, а у этих бойцов – автомат. Как я успел заметить, довольно старой модели. Но наверняка в исправном состоянии, судя по Осипову и Афанасьеву. Что было в карманах у двоих других визитёров я даже близко не представлял. Может даже гранаты.

– Возьми у него дипломат, – отдал команду Трофимов.

Чтобы не оказаться жертвой напрасного рукоприкладства, я без лишних вопросов протянул дипломат. Лариса Андреевна побелела как мел. Наверно она догадалась, что сейчас меня того, как Осипова, и не исключено, что и её потом. За компанию, так сказать. Как ненужного свидетеля. Чтобы подбодрить её, я дружески ей подмигнул. Других действий, вроде того, чтобы достать пистолет и открыть беглый огонь, я предпринимать не собирался – с расстояния в полтора метра на меня смотрело дуло автомата. В общем-то, я себя чувствовал тоже не очень хорошо. Расчёт расчётом, но всякие там отклонения от плана не исключаются. Штука такая, как повезёт.

Пока я рассуждал о состоянии своей и бухгалтерской души, Трофимов открыл дипломат и уставился в него ничего не понимающим взглядом.

– Что это?

Я приподнялся и тоже заглянул в дипломат.

– Ах это? Ничего особенного. Это весы. Обычные напольные бытовые весы. Измерять вес человека.

– Что? Весы? Зачем? А где магнитофон?

– Магнитофон тоже имеется. Вернее, микрофон. Лариса Андреевна, протяните руку под стол. Вон туда. Пощупайте крышку снизу. Нашли? Отрывайте! Смелее, он не взрывается.

Лариса извлекла микрофон и положила перед собой на стол. Первым въехал в ситуацию Трофимов.

– Двери, двери закрой! Вот ключ!

Один из парней бросился к дверям.

– Шура, ключ не входит!

«Ещё бы он входил, – подумал я, – я что, зря „Стимо-рол“ жую?» Прежде чем зайти к бухгалтеру, я тщательнейше вытер ноги, одновременно с тем засунув в замочную скважину резинку.

Больше никто ничего предпринять не успел. Двери под ударом кованых сапог распахнулись, и в кабинет ворвалась тяжёлая пехота в лице ОМОНовцев с автоматами, касками и даже щитами.

Парень с автоматом резко обернулся на шум, совершенно позабыв обо мне. Я прыгнул ему на спину и аккуратно врезал по макушке вовремя вытащенным пистолетом. Этого вполне хватило, чтобы он больше не дёргался. Остальные тоже уже не дёргались. С ОМОНом шутки плохи, они и по стенке могут размазать.

Следом за тяжёлой пехотой в кабинет вломилась пехота лёгкая – в лице Филиппова и Ромы.

Коротков, уже в наручниках, не попытался даже подняться со стула и произнести обычное в таких случаях: «В чем дело?»

Я подошёл к Трофимову.

– Ну что же вы, Шурик? Нельзя же все время думать так стереотипно. Вы знаете, если возле нового забора положить кусок мело, то что напишут на заборе девять из десяти человек? Ну конечно, то самое слово! Не могу сказать его вслух, здесь дама. Да вы и сами догадались. А напишут они его потому, что ничего другого им просто в голову не придёт! Стереотип мышления. И когда я предложил вам заплатить мне семь «лимонов», вам ничего другого в голову не пришло, кроме того, что я взяточник и строю отношения с людьми исключительно на деньгах. Да ладно, не переживайте, я тоже не такой умный, как кажется, и тоже думаю иногда весьма примитивно.

ОМОНовцы уже расставили всех присутствующих лиц мужского пола вдоль стены, подняли им руки в наручниках и теперь дружески охлопывали под мышками, словно ребята были обмороженными и нуждались в интенсивной терапии.

К концу «согревания» на столе бухгалтера появились пара газовых пистолетов, кастет и россыпь патронов.

– Можно в машину? – спросил меня старший пехотинец.

– Минуточку После того как ребята избавились от лишнего веса, я решил провести нехитрый эксперимент. Я достал из дипломата весы, положил их на пол и обратился к крайнему задержанному.

– Давай, орёл, залазь!

– Зачем?

– Залазь, не боись. Хочу узнать весовую категорию.

Парень, пожав плечами, встал на весы. Я засёк вес, затем кивнул другому и, наконец, третьему.

Когда научные измерения были закончены, я усмехнулся: «Ну Степаныч даёт! Тик в тик!» Потом я повернулся к одному из задержанных и зло произнёс:

– Если ещё раз, паскуда, ты будешь по людям стрелять, я тебе всю морду разобью! Пошёл в машину!

Когда всех вывели, я остался один на один с Ларисой. Она никак не могла прийти в себя.

– Послушайте, – наконец произнесла она, – а когда вы успели мне эту штуку под стол засунуть? Я ведь никуда не выходила.

– Я её туда не засовывал. Её туда Осипов прицепил, чтобы слушать, о чем вы тут болтаете. Все мало-мальски интересное он передавал бандитам.

– Но это же микрофон? Значит есть и приёмник?

– Разумеется, у него в машине. Чинит он, к примеру, что-нибудь в салоне, ну и заодно вас слушает. Очень удобно.

– Да, он машину все время под моим окном ставил.

– Естественно, микрофон-то слабенький, на метра три-четыре. Я сначала было подумал на Трофимова, потом проконсультировался кое с кем и узнал, до его кабинета эта модель микрофона уже не дотягивает. И вот сегодня, вы уж извините, мы свою машину тоже под ваше окно поставили, чтобы наш доблестный ОМОН мог вовремя вступить в боевые действия. Кстати, все разговоры дествительно записывались на магнитофон, только расположен он был в нашей машине. Так что, с доказательствами у нас, в принципе, нормалёк. Вас, наверно, ещё интересует, почему трофимовские ребята с автоматом здесь оказались. Накануне я позвонил вашему Шурику и предложил купить у меня информацию о всей этой истории. В разговоре я упомянул про обморок водителя ремонтной машины. Вы не в курсе, но мне неохота все заново пересказывать. Одним словом, Александр Михайлович очень заинтересовался, и я не сомневался, что на всякий случай он пригласит своих головорезов. Ведь это его знакомые, наверно, на зоне сошлись. Станислав Игоревич – более интеллигентный человек.

– Стаса посадят? – устало спросила Лариса.

– Не знаю, но на бесплатную путёвку в Крым ему рассчитывать не приходится.

Лариса вдруг мелко задрожала и заплакала.

– Господи, Стасик, ну зачем же ты? Ты же такой… О, Боже мой, что теперь со мной будет? Я же любила его, у меня же ребёнок от него будет. Скажите, зачем он, зачем?…

– Да как вам сказать? Может, и не хотел он, а сделал. Почему? Атмосфера, среда обитания. Это она из человека скотину может сделать. Если человек, конечно, слабый.

Лариса подняла на меня глаза, в которых, помимо слез, мелькнула злая искра. Голос с рыданий резко сорвался на крик.

– Это ты все, козёл! Ты, урод! Ментяра! Идиот! Червяк усатый! Чмо! Маромой! Мудила тряпочный, чтоб тебя!!!

«Да что они, сговорились? Какой я червяк? Тем более, усатый? Пожалуй, с завтрешнего дня начну отращивать усы, чтобы хоть немного соответствовать комплиментам».

Я, хлопнув дверью, вышел из кабинета, так и не дослушав экспромт Ларисы Андреевны.