Адольф Гитлер. Легенда. Миф. Действительность - Мазер Вернер. Страница 83

Германский рейх, который Гитлер хотел превратить в невиданную в истории мировую державу, существует в наши дни в виде двух государств среднего уровня (книга издана до воссоединения Германии в 1990 г. — Прим. перев.). Его значительные части находятся на польской и советской территории. Австрия уже не принадлежит Германии. Произошедшее по вине Гитлера исключение Германии из группы стран, которые были в состоянии проводить большую европейскую политику, привело к гегемонии США и СССР, снизило значение Великобритании, которая хотя и стоит во главе Содружества наций, но потеряла свои былые позиции. Германия и Великобритания, благосклонности и союза с которой Гитлер добивался почти два десятилетия с целью достижения немецкого мирового господства, играютсегодня второстепенную роль в борьбе мировых держав за ведущие позиции. Гитлер, вероятно, навсегда положил конец притязаниям Европы на главенствующее положение в мире, вывел Германию как самостоятельный внешнеполитический фактор из расклада сил ведущих государств и немало способствовал тому, что колониальные и полуколониальные нации, к которым он относился с презрением, в конце концов заявили о своем праве на самоопределение и превратили «Третий мир» в фактор силы, который вынуждены учитывать в своей политике и США, и СССР. 1945 г. пережили лишь отдельные моменты, которые частично подтверждают взгляды Гитлера. Так, например, его представление о том, что политика — это всегда политика силы, действует по-прежнему в неизменном виде.

Без изменений воспринимается и роль войны как важнейшего средства проведения политики силы. Взгляды Гитлера на мораль и ее значение в международной политике также не претерпели существенных изменений в современной практике. Так происходило везде в мире, где после Нюрнбергского процесса нарушались нормы международного права. Именно поэтому представления Гитлера о политике не должны восприниматься так однозначно, как это делают многие историки. Этому не противоречит тот факт, что мировоззрение Гитлера подготовило почву для практической национал-социалистской политики господства и уничтожения в период после 1939 г. в Европе, на всех этапах оправдывало ее и стало определяющим для выработки внешней политики. Существующее мнение о том, что в 1933 г. были заложены национал-социалистские основы, к 1939 г. была выработана тактика, а к 1943 г. определены цели германской внешней политики как «логические следствия национал-социалистского мировоззрения» и что внешняя политика Германии в 1933 г. была более содержательной, чем «национал-социалистская внешняя политика», не выдерживает критики, хотя именно благодаря Гитлеру характерными аспектами этой политической фазы стали тотальное духовное оболванивание народа, систематическое уничтожение противников и врагов и стремление к построению радикального нового порядка в Европе по расово-идеологическим принципам. [307]

То, что Германский рейх как великая держава был мечтой многих немцев, Гитлер узнал еще в школьные годы не только из учебников и программ Союза пангерманистов. Гитлер еще до первой мировой войны участвовал в дискуссиях по вопросу целей, которые отстаивал адмирал Альфред Тирпиц», которого высокопарно именовали «создателем немецкого флота» и который, будучи с 1897 г. государственным секретарем в министерстве по делам флота, вынужден был в 1916 г. уйти в отставку [308] из-за того, что кайзер Вильгельм II отклонил его требование атаковать немецкими подводными лодками корабли нейтральных стран без предупреждения. Вошедшая в историю концепция Тирпица, направленная в области внешней политики на свержение Британии с трона владычицы морей, а во внутренней политике на предотвращение социальных реформ, которые он рассматривал как предшественниц социальной революции, [309] базировалась на получившем всемирное распространение вульгарном дарвинизме, к которому сводились и важнейшие аспекты политических представлений Гитлера. Тирпиц хотел придать Германии статус не только великой европейской, но и мировой державы, стоящей на равных с Британской империей. Этих взглядов он, в принципе, придерживался и в 1924 г., [310] когда Гитлер находился в заключении и работал над «Майн кампф».

Мы хотим «полного международного признания, соответствующего нашей культурной, экономической и военной мощи, — писали 20 июня 1915 г., за девять месяцев до отставки Тирпица, 1347 видных представителей немецкой буржуазии в «совершенно секретном меморандуме» [311] в адрес рейхсканцлерафон Бетмана Хольвега. — Нам, очевидно, не удастся достичь одновременно всех целей в сфере национальной безопасности перед лицом такого превосходства наших врагов. Однако достигнутые ценой такого большого числа жертв военные успехи должны быть использованы до предела возможностей.

Мы хотим раз и навсегда покончить с французской угрозой после столетий грозившей нам со стороны Франции опасности и после реваншистских воплей, раздававшихся с 1815 по 1870 и с 1871 по 1915 г. Это должно быть достигнуто не путем неуместных попыток примирения, которым Франция всегда противилась с крайним фанатизмом. Мы настоятельно предостерегаем немцев от самообмана. Ради нашего собственного существования мы должны решительно ослабить эту страну политически и экономически.

Пограничный рубеж на восточной границе и основу для сохранения роста нашего народонаселения составят земли, которые нам должна уступить Россия. Это должна быть территория, заселенная сельским населением, которая даст нам здоровых крестьян — вечно молодой источник народной и государственной силы.

Если бы мы были в состоянии потребовать у Англии, которая никогда не любила жертвовать своей кровью, возмещения военных потерь, то никакая сумма не показалась бы слишком высокой. Своими деньгами Англия восстановила против нас весь мир. Кошелек — самая чувствительная точка этой нации лавочников. Именно по кошельку ее и надо беспощадно бить, если у нас хватит для этого сил». [312]

Взгляды рейхсканцлера, министерства иностранных дел и Генерального штаба времен кайзера на великодержавные претензии Германии и Австро-Венгрии по сути не очень отличались от планов Тирпица. В то время как рейхсканцлер Бетман Хольвег ориентировался на традиционные представления об обеспечении для Германии и Австро-Венгрии статуса великой державы в смысле полной свободы внешнеполитических действий и сохранения относительного военного превосходства в рамках европейского расклада сил, высшие представители армейского командования во главе с генералом Людендорфом ставили перед собой цель прямого господства над замкнутой территорией континентального масштаба.

В результате мировой войны должна была возникнуть германская мировая держава, которая после включения важных в экономическом отношении территорий России должна была стать по возможности не зависимой в военно-экономической сфере от иностранных государств, гарантированной от блокады и способной защититься как от Англии, так и в случае необходимости от обеих англосаксонских морских держав одновременно и иметь прочную базу на случай ожидаемых конфликтов с другими государствами. Насколько эти представления верховного командования и концепция двух фаз Людендорфа оказали влияние на план Гитлера по расширению территории и созданию Великой Германии, не имеет столь уж большого значения, поскольку и Гитлер, и Людендорф думали о том, чтобы сначала обеспечить для Германии положение европейской великой державы и лишь затем обратить свой взгляд за океан.

Во времена Веймарской республики великодержавные идеи продолжали жить в делах ведущих политиков, в том числе и Гитлера, который уже со времен первой мировой войны был убежден, что является свидетелем великого поворота в истории. Он уже во время заключения в ландсбергской тюрьме не сомневался в том, что эра малых морских держав с их морскими базами, флотами и богатствами, добытыми в колониях, подходит к скорому концу. Благодаря этим мыслям он отверг в «Майн кампф» требование о «восстановлении Германии в границах 1914 г.» как абсолютно недостаточное и устаревшее и охарактеризовал его как политическое недомыслие. Широко распространенное в Германии требование о восстановлении в прежних границах и возвращении немецких колоний, которое, как следует из документов британского кабинета министров, в принципе готов был поддержать британский премьер-министр Невилль Чемберлен за десять дней до вторжения Гитлера в Австрию в марте 1938 г., [313] казалось Гитлеру просьбой о милостыне, на которую Германия ни при каких обстоятельствах не должна была соглашаться. Перед ним, как и перед военными, уже в начале двадцатых годов стояла цель грядущей великой державы нового типа, чтов его представлении означало завоевание большой замкнутой территории. Насколько Гитлер был убежден в этом своем мнении, демонстрирует в том числе и тот факт, что во время написания «Майн кампф» в Ландсберге он предсказал, что Германия и Россия, то есть страны, проигравшие мировую войну и находившиеся в состоянии упадка, станут новыми мировыми державами. Германия, которая должна была, по его мнению, обрести такой статус, не могла стать таковой из Веймарской республики, так же как и не могла быть подготовлена к этому марксистским путем. Возрождение монархии он также не считал подходящим путем для того, чтобы обеспечить будущее рейха. Монархию, которая для радикального консерватора Гитлера была слишком консервативной, он считал пригодной лишь для того, чтобы в лучшем случае поддерживать имеющиеся империи, но не завоевывать новые. На это способны, по его мнению, только революции, имеющие историческое значение. То, что он считал себя человеком, который не только понимает историю, но и способен «творить» ее, он продемонстрировал уже в ноябре 1923 г. в Мюнхене.