История Руси - Кожинов Вадим Валерьянович. Страница 78

Громадный военный лагерь, расположенный у юго-восточной границы Руси, был "самообеспечивающим" себя продовольствием, предметами быта и, что особенно важно, оружием. В новейшем обобщающем труде об этом лагере, труде, подводящем итоги многолетних изысканий автора, В. К. Михеева, и его археологического отряда, показано, в частности, высокое развитие металлургии и металлообработки, которыми занимались в IX-Х веках в десятках селений Подонья на основе донских рудных месторождений:

"Качество металла... было высоким. Микроисследования зубил и режущих концов ножниц для резки металла показали, что они подвергались термообработке на мартенсит (то есть изменение микроструктуры металла.- В. К.). ...О высоком уровне металлообработки свидетельствует производство оружия: сабель, боевых топоров, наконечников копий и дротиков, наконечников стрел, боевых ножей и кинжалов, кистеней... Металлографический анализ образцов сабель и их обломков из Верхнего Салтова, Правобережного Цимлянского городища и Маяков (это три из важнейших военных поселений.- В. К.) показал, что они были цельностальными с высоким содержанием углерода"96. Отмечу, что некоторые виды оружия, например, сабли и кистени97, как доказывают исследователи, были заимствованы Русью у своего хазарского противника.

А вот результаты исследования хазарских крепостей в Полонье: "Добыча камня, его доставка к месту строительства и обработка являлись трудоемкими процессами... Особенно трудоемкой была добыча известняка, который широко использовался для возведения белокаменных крепостей. По нашим подсчетам, для возведения стен Верхнесалтовского городища понадобилось приблизительно 7 тыс. м3, Маяцкого - 10 тыс. м3, Правобережного - 12 тыс. м3 и Мохначевского - 14 тыс. м3 камня. Каменные блоки различных размеров обрабатывались с помощью долот и зубил" (там же, с. 76-77).

Можно было бы привести множество других подобных фактов, но, полагаю, и так ясно: Хазарский каганат был в IX-Х веках государством, обладающим громадными "цивилизаторскими" возможностями. Естественно встает вопрос о причинах "цивилизованности" Хазарского каганата в его иудаистскую эпоху.

Следует отметить, что существует безосновательное мнение, согласно которому еще до возвышения иудаизма в Хазарском каганате имелись, скажем, крупные "цивилизованные" города. Между тем один из виднейших современных "хазароведов" А. В. Гадло, исходя из достоверных источников, писал о крупнейшем хазарском "городе" (на Северном Кавказе) доиудаистского периода: "Баланджар вовсе не был городом в обычном понимании этого термина. Это был большой лагерь, для защиты которого был применен традиционный в военной практике кочевников способ. Его территория была ограждена связанными повозками (3 тыс. штук), за которыми укрылись защитники"98.

Но вместе с установлением господства иудаизма создается и охарактеризованная выше цивилизация Каганата. И теперь перед нами встает задача понять, как и почему это совершилось.

Специальный экскурс: история Хазарии

Общепризнанно, что на рубеже VIII-IX веков государственной религией Хазарского каганата стал иудаизм, хотя процесс его утверждения, конечно же, начался раньше. В одной из самых ранних русских работ о хазарах, принадлежащих одному из основоположников отечественного востоковедения В. В. Григорьеву (1816-1881), говорится следующее: "Евреи, притесняемые в Греции (то есть в Византийской империи.- В. К.), удалились к хазарам и, видя простоту этого народа, предложили ему свою веру - и хазары, находя ее лучше собственной, приняли охотно"99.

К сожалению, это представление, по своей "простоте" близкое декларированной в нем "простоте" хазар, в той или иной форме, но достаточно широко распространено еще и сегодня. Между тем в позднейших исследованиях было со всей убедительностью показано, что в этом рассуждении неверны буквально все его стороны. Во-первых, евреи, определившие резкое изменение самой сути Каганата, пришли не из Византии, а с арабского Востока (хотя позднее появились и эмигранты из Византии); далее, хазары в своем абсолютном большинстве вовсе не принимали иудаизм; наконец, утверждение иудаизма в качестве господствующей религии отнюдь не было "охотным", добровольным, а также и быстро осуществившимся.

Многое здесь вполне доказательно выяснено уже в трактате М. И. Артамонова "История хазар" (1962). Но следует знать, что эта книга испытала очень трудную судьбу. Она была, в своей основе, создана еще в конце 1930-х годов. Однако, как свидетельствует автор позднейшей монографии о хазарах, вышедшей в 1990 году, "фундаментальную работу Артамонова и в 60-е годы опубликовать стало возможным только в Ленинграде, где Артамонов в то время занимал пост директора Эрмитажа, в издательстве которого монография и увидела свет"100. Между тем по своему профилю "История хазар" никак не "вписывалась" в программу этого музейного издательства. И едва ли случайно М. И. Артамонов через год после выхода его "Истории" был освобожден от должности директора Эрмитажа и в дальнейшем стал заниматься, в основном, не "опасной" историей древних скифов...

Нельзя не сказать здесь и о судьбе другой книги, также во многом посвященной хазарской проблеме,- трактате ученика М. И. Артамонова (правда, позднее пересмотревшего многие стороны концепции последнего) - Л. Н. Гумилева. Трактат был, в общем и целом, написан еще в 1970-х годах, но смог выйти в свет только в 1989-м101. Расскажу об известной мне, как говорится, из первых уст попытке издать часть этой книги в 1980 году. Замечательный русский публицист и гражданин Ю. И. Селезнев (1939-1984) обратился тогда к Л. Н. Гумилеву с предложением опубликовать любую его работу о Хазарском каганате. Л. Н. Гумилев прислал ему рукопись, к которой приложил высокоположительный отзыв одного очень чтимого и влиятельного филолога-академика. Руководящий сотрудник, от которого зависело окончательное решение судьбы рукописи (издавать или не издавать), предложил Ю. И. Селезневу испросить у этого филолога разрешение опубликовать его отзыв в качестве предисловия или послесловия к работе Л. Н. Гумилева; в этом случае работа тут же была бы напечатана. И Ю. И. Селезнев немедля поехал к сему филологу и долго - несколько часов,- но безуспешно уговаривал его согласиться на публикацию его отзыва. В конце концов филолог, так сказать, не выдержал и напомнил Ю. И. Селезневу, что не так давно некий человек напал на него в подъезде его дома и нанес ему тяжкий удар в область сердца,- напомнил и нервно воскликнул: "Вы, что ли, не понимаете различия между письменным и печатным отзывом?! Если мой отзыв будет опубликован, меня попросту убьют!.." И работа Л. Н. Гумилева так и не была тогда опубликована102.