Бег к твердыне хаоса - Чалкер Джек Лоуренс. Страница 6

– Сзади! – громко проскрежетало оно жутким голосом, звук которого заставил Манью похолодеть. – Это женщина – больше я через ее молитвенную защиту не могу разобрать. Она только что по радио предупредила своих о Дезрете.

Лидер остановился и повернулся к нему.

– Ты ее видишь?

– Нет, и я не могу понять, почему, – ответил телепат.

Лидер сухо фыркнул:

– Возможно, это овощ. Накрой весь участок, зачисти его. Может, нам повезет.

Манья не стала ждать. Используя свое оружие, она выстрелила широким лучом по большому существу и начала двигаться. Несмотря на свое гномоподобие и размеры, гноллы, когда было надо, могли двигаться очень быстро.

Атака заставила миколианскую команду залечь, и к тому времени, как они открыли огонь, Манья сумела добраться до челноков. Главной ошибкой миколианцев, которой она теперь воспользовалась, было то, что они приземлились вблизи лагеря и оставили дверь челнока открытой. Если бы они стреляли на поражение туда, где, как они знали, она была сейчас, они могли взорвать собственное судно.

Их лидер был в ярости.

– Калия! Возьми это существо! – рявкнул он женщине. – Тобруш – прикрой ее! Если телепат и эмпат вдвоем не смогут выкопать этот овощ, нам здесь делать нечего! – Он повернулся к насекомоподобному существу. – Робакук, держи эти двери под прицелом. Я пойду за Дезретом. Присоединитесь ко мне, когда обезопасите наш тыл. Надо сделать это быстро! Мы находимся на этой территории без разрешения – но и они тоже. Это легче будет объяснить, если свидетельствовать будем только мы!

Калия тихо и стремительно двигалась к мицлику, находившемуся среди челноков. Ее эмпатическое чутье подсказывало ей, где прячется ее добыча. Тобруш скользила с другой стороны, тоже пытаясь телепатически определить местонахождение врага; большое, похожее на улитку существо двигалось удивительно быстро, словно под раковиной у него колеса, но оно не было настолько гибким и не умело пригибаться и карабкаться, как могла Калия. Эволюция снабдила Тобруш всей защитой, которая требовалась ее расе у нее дома, но выживание джулки не зависело от умения прятаться и убегать.

Из раковины джулки высунулись два стебельчатых глаза, каждый длиной более метра. Она оглядывалась вокруг в очевидном замешательстве. Противник никак не мог скрыть свое присутствие, даже будучи под защитой челнока, и Тобруш сказала:

– Я не понимаю! Оно здесь. Я слышу его, даже чувствую его запах – но я ничего не вижу! Может быть, это что-то совсем крошечное? У него хорошая телепатическая защита – мой мозг заполнен бессмысленным бормотанием его молитв, и я не могу уловить его образ. Я никогда раньше не сталкивалась ни с чем подобным.

Калия скользила в тени челноков тихо, как кошка, затем замерла. Она тоже была в недоумении, а замешательство могло означать быструю смерть. Она чувствовала мицлика так же остро, как Тобруш, но к счастью, ей, как эмпатке, не приходилось выслушивать молитвы. Существо, которое они преследовали, было где-то здесь, и весьма близко. Калия чувствовала напряжение жертвы, смесь ее тревоги и отвращения – возможно, вызываемого ими. Она могла также чувствовать его почти фанатичную ненависть, такую законченную, такую абсолютную, что знание того, что это существо находится здесь, даже лишало ее мужества.

Но где оно? Она осмотрелась, оставаясь в тени челнока мицлапланцев. Отсюда ей целиком была видна часть пространства между ним и миколианским челноком, и она знала, что Тобруш осматривает местность с другой стороны. Здесь просто не было места для того, чтобы спрятаться, только металлические стены челноков давали некоторое укрытие; двери были плотно закрыты. И телепатка, и эмпатка были уверены – жертва снаружи, в коридоре между двумя челноками; но все же там никого не было!

– Великая Суза! Оно невидимо? – расстроилась Калия.

Возможно, так и было, хотя она никогда не слышала о чем-либо подобном. Боец должен быть прагматиком: если это существо там, и они его не видят, то надо уйти и позже выяснить, как такое возможно.

Калия не была телепатом, но когда она думала, Тобруш слышала ее мысли.

– Невидим – не значит неуязвим, иначе ему нет необходимости становиться невидимым, – рассуждала Калия. – Тобруш, следи за своей стороной! Выпусти несколько щупалец на землю, чтобы поймать его, если оно пойдет в твою сторону. Когда будешь готова, дай мне знак, я пущу широкий луч вдоль коридора. Либо это существо пригнется к земле и побежит к тебе, либо попадет под выстрел.

– Давай! – услышала она ответ джулки, настроила пистолет на веерное поражение и нажала спуск.

Манья не прожила бы столько лет, если бы ее можно было поймать таким образом. Как только Калия открыла огонь, она раскрыла защиту, зная, что существо в дальнем конце не станет высовывать глазные стебельки, рискуя подставить их под луч, а девушка, стреляющая из пистолета, будет, естественно, пристально следить за результатом своего выстрела. Когда Калия начала стрелять, Манья была напротив мицлапланского челнока; та ее не видела и должна была выдвинуться, чтобы полностью охватить коридор.

Калия чувствовала, что эмоции ее жертвы усиливаются, и восприняла это как подтверждение своему плану. Она вышла, чтобы накрыть огнем остальное пространство, и внезапно почувствовала мощный удар, как если бы что-то твердое и плотное врезалось в нее, сбив с ног.

– Я его вижу! – закричала Тобруш. – Что-то вроде маленького терранина в желтом!

Но было уже слишком поздно. К тому времени, когда джулки вытащила свое оружие, убегающий мицлик скрылся, и на виду осталось только обмякшее тело Калии. Хуже всего было то, что Тобруш не могла осмелиться оказать помощь своей соратнице – это могло подставить ее под огонь, так как она не знала, где теперь находится этот золотой чтец молитв.

– У нас проблемы, – сообщила она Джозефу по радио. – Калия в отключке, а это существо сбежало. Следите за своим тылом! Похоже, оно может становиться невидимым!

– Только этого нам не хватало! – буркнул Джозеф. – Мы тут как раз собираемся разнести эту группу. Вернемся на помощь, как только сможем. Она жива?

– Да, судя по всему. Это был не полный заряд. Но я не знаю, насколько сильно она ранена, и я не могу подойти к ней, не подставив себя. Делайте, что должны, но если бы я была этим существом, я сейчас была бы не здесь, а на пути к вам.

Манья действительно пустилась прикрывать тылы своей команды, однако не спешила приближаться к миколианцам. Ее Талант действовал почти на все расы, но коринфианца он не одурачил бы и на наносекунду. Поскольку это была не настоящая невидимость, а лишь вариант одного из ментальных Талантов, присущих телепатам, эмпатам, гипнотам и им подобным, он не мог обмануть машину. Обширное поле, которое она передавала на телепатических волнах, могло убедить любое воспринимающее их существо, что там, где она находится, ничего нет; но тот, кто не принимал эти волны, прекрасно видел ее, даже Ноль вроде Ган Ро Чина. Для коринфианца она была бы полностью открыта – прекрасная мишень.

Она пряталась рядом со зданиями, несколько прикрывавшими ее от посторонних глаз. Движение на нормальной или более высокой скорости ослабляло силу ее прикрытия, как произошло тогда, когда Тобруш заметила ее прорыв. Это была полезная и, в сущности, автоматическая защита во время опасности, но она имела сильные ограничения, и хотя Манья не раз желала, чтобы боги немного увеличили ее силу, она точно знала эти пределы.

Теперь она видела миколианцев и была готова ударить. Она не могла сказать, на что был способен гигантский жук – таким ей казался Робакук. Его передние ноги держали специально сделанную силовую винтовку, из которой он, видимо, мог стрелять, но он казался каким-то незащищенным, и его мягкое, бугристое тело выглядело нежным и уязвимым.

Коринфианец, похожий сейчас на некое гладкое, серебристое крабообразное существо, был готов выломать переднюю дверь. Как только он это сделает, большой человек войдет сзади и сразу начнет стрелять, так как его пистолет в режиме широкого луча будет безвреден для его металлического союзника. Криша и Савин, конечно, почувствуют этого Джозефа, но коринфианца они смогут воспринимать только через мозг большого человека. Очевидно, план миколианцев состоял в том, чтобы позволить коринфианцу действовать в собственном ритме, а Джозеф будет играть в паре с ним, не оставляя Манье шанса.