Бег к твердыне хаоса - Чалкер Джек Лоуренс. Страница 8

Джозеф кивнул. Ничего другого он и не ожидал. И все же он спросил:

– Ты знаешь, как ты выглядишь?

– Посмотрела в челноке. Солдат носит боевые раны как медаль за храбрость, – отозвалась она.

Джозеф понимал, что несмотря на то, что хороший госпиталь и современная медицина могли снова сделать ее прекрасной, Калия никогда не согласится на косметическое восстановление. Так же, как отказалась убрать этот проклятый шрам еще до того, как стала военной с их традициями ношения ран. Тот шрам освободил ее от короткой, несчастной жизни рабыни и проститутки, и Джозеф сомневался, что она сможет быть счастлива, пока жизнь не сотрет с нее все следы былой красоты. Он поймал ее взгляд, и она не успела отвести глаза.

– Ты не чувствуешь своих ран, – сказал он мягким, спокойным голосом. – Ты в такой же хорошей форме, как и всегда.

Он вздохнул и ослабил ментальный контроль над ней.

– Хорошо. Тобруш, дай мне сканирование. Калия, ты тоже.

Телепатка и эмпатка изучили обстановку вокруг.

– Ничего, – почти в унисон сказали обе.

Джозеф кивнул.

– Отлично. Можно предположить, что наш стрелок вошел внутрь, пока мы были здесь. Это значит, что мы можем рассчитывать по крайней мере на одну засаду с самого начала.

– Позволь мне пойти первой! – заявила Калия. – Я вызову на себя огонь и засеку их. Возможно, мне даже удастся добраться до них, если они отвлекутся на тебя.

– Вы с Дезретом пойдете вместе, каждый со своей стороны. Калия, тебя ранили, потому что ты левша. Из-за этого ты была вынуждена выйти и повернуться, прежде чем смогла стрелять. На этот раз иди справа. Если силы тех, кто окажется в засаде, будут превосходящими, вы выйдете и сообщите об этом. Тобруш и я пойдем следом через минуту. Робакук на всякий случай прикроет наш тыл и войдет внутрь, как только удостоверится, что все в порядке. Понятно?

Робакук взглянул на зазубренный вход в находящееся перед ними строение.

– Есть идеи, что это может быть? – спросил он.

– Мы слишком заняты, чтобы заниматься серьезными исследованиями, – сказала Тобруш. – Сейчас это не имеет жизненного значения. Однако все приборы или сканеры, которые я опробовала на этой штуке, дают совершенно невозможные и противоречивые результаты. Я не смогла даже точно определить, как именно оно меняется. Кроме того, я получаю какие-то нечеткие ощущения, когда пытаюсь телепатически сканировать это сооружение. Я никого не ощущаю внутри, но это может быть просто результатом какого-нибудь поля, которое защищает эту штуку и дает аномальные результаты. И тем не менее я чувствую какое-то присутствие, как если бы это здание само было живым, но на таком уровне, которого я не могу постигнуть.

– Я тоже это чувствую, – подтвердила Калия. – А ты не думала, что это может быть огромное чудовище, которому мы собираемся влезть прямо в открытую пасть?

– Маловероятно, – ответила Тобруш. – Эти ученые какое-то время находились здесь. Если бы кого-нибудь из них съели, я подозреваю, что этот лагерь выглядел бы по-другому. И кроме того, никто не строит освещаемый проход в чей-то живот. Здесь есть кабели, которые идут по проходу внутрь. Это значит, что они там работали.

– Ты получила что-нибудь от этих Святых Кошмаров до того, как они сорвались и побежали? – озабоченно спросил Джозеф. – Нет каких-нибудь предположений – что они могли найти в этих записях, чего-нибудь, что объяснило бы все это?

– Лишь немногие из их мыслей имели смысл – если, конечно, они не добивались этого эффекта специально, – ответил телепат. – Они все хорошо тренированы, и с ними гипнот. Гипнот – единственный, от кого я смог хоть что-то получить, и это было лишь какое-то неразборчивое бормотание об ангелах, полубогах и демонах.

– Демоны – это наверняка о нас, – хмыкнул Джозеф. – В их космологии демоны – это создания чистого зла. Вы все видели, как выглядела резня в лаборатории. Легко представить, что они приняли это за работу демонов.

– Теперь, когда ты заговорил об этом – пожалуй, не совсем так, – задумавшись, проговорила джулки. – Из отдельных мыслей в критической ситуации обычно много не поймешь, но несколько раз от нескольких из них я уловила понятие, которое можно перевести только как «дом демонов».

– Какая-нибудь очередная святая чепуха! – фыркнул Робакук.

– Я так не думаю, – отрубил Джозеф. – Легко смеяться над ними, но не будем забывать, что они управляют межзвездной империей со сложными технологиями, и делают это успешно. Может быть, они ненормальные, но они не тупые! Команда, с которой мы имеем дело, отлично обучена и не менее эффективна, чем мы.

– Они еще выбьют из нас дерьмо и выставят нас дураками, – промолвила Калия. – Это я гарантирую.

– Ты предполагаешь, что они и в самом деле думали об этой штуке как о доме демонов? – спросила Тобруш капитана.

Джозеф покачал головой.

– Забудь об этом. Мы все узнаем, когда войдем внутрь, и у нас нет больше причин затягивать с этим. Я предпочитаю драться с мицликами внутри, чем сидеть здесь и угодить в плен, когда появится флот Биржи. Проверяйте снаряжение! Мы идем.

Чем бы ни было это здание, вблизи оно сверхъестественным не выглядело. Похожее на чудовищный кристалл кварца или зуб некоего непостижимо огромного монстра, наполовину похороненное в древней скале, оно возвышалось над ними, время от времени неуловимо изменяясь, хотя никто не мог точно зафиксировать эти изменения. Его вход наподобие тоннеля углублялся внутрь сооружения.

Дверь, очевидно, была энергетическим барьером, который сдерживал стихии снаружи, но не препятствовал входу. Этот барьер располагался в глубине тоннеля, и только до сих пор действующие лампы злополучной научной экспедиции освещали его, хотя, казалось, сами стены тоже слегка светились.

Держа оружие наготове и прикрывая вход с фланга, Джозеф кивнул Калии и Дезрету, и они вошли. Темнота «двери» быстро поглотила их.

Прошло долгих две минуты, и Джозеф с Тобруш тоже вошли – Джозеф справа, Тобруш слева. Внутри не было слышно ни звука, не видно ни единого лучика света.

С удивлением капитан обнаружил, что внутри помещение неплохо освещено рассеянным, но довольно ярким светом, сочащимся изнутри стен – если это были стены. Зал был тесным, и стены его, сработанные из того же полупрозрачного материала, что и внешняя поверхность, выглядели скругленными, как и все внутри. Казалось, все это было отлито как единое целое, а затем выжжено, выплавлено изнутри неким страшным жаром, так что с потолка стекли колонны, а стены проходов осели книзу. Матовый, белый с розовым отливом материал стен казался лишенным внутренней структуры, словно это помещение было чудовищной, противоестественной каверной, проточенной внутри мягкой скалы.

Джозеф подошел к Калии и присел рядом с ней.

– Есть что-нибудь? – прошептал он.

– Несколько голосов отдаются эхом впереди, – ответила она. – Они звучат так, как будто идут откуда-то издалека, но невозможно сказать, как далеко и где именно они находятся. Это очень странное место.

Он кивнул.

– А как насчет чтения? Есть что-нибудь эмпатическое?

– Поля этого здания очень сильны. Они блокируют мои способности.

Тобруш, двигавшаяся рядом, доложила то же самое.

– Слишком много помех. Такого я никогда прежде не испытывала.

– Ну, раз мы не можем прочитать их, значит, и они не могут читать нас, – резонно заметил Джозеф. Внезапно он остановился и поднял руку, призывая к тишине. Откуда-то из глубины сооружения до них донеслись голоса.

– Мы подождем Робакука, и затем двинемся дальше в том же порядке, только не будем задерживаться, – сказал он.

– Помехи могут сделать это бесполезным, но мне удалось настроиться на частоту их интеркома, – сказала Тобруш. – Если мы подберемся достаточно близко, я подрегулирую коммуникатор, и возможно, мы услышим, что они говорят.

– Давайте просто убьем их и покончим с этим! – буркнула Калия.

Джозеф покачал головой, обернулся, увидел вошедшего Робакука, который направлялся к ним, и снова повернулся.