Не книжный переплет - Брикер Мария. Страница 47

Глава 28

Тайные переживания Сани Буранова

Целое утро Саня Буранов страдал. Его волновал один-единственный вопрос: каким образом выяснить телефон Даши у своего безмозглого друга и связаться с ней? Желание позвонить девушке возникло у него давно, как только он понял, что Артем окончательно и бесповоротно втрескался в свою рыжеволосую богачку и зачастил в ее дом. Дашу он видел всего один раз, но и одного взгляда было достаточно, чтобы сделать печальный вывод, что его друг – совершеннейший кретин.

А утро было такое замечательное! Теплое, солнечное, тихое… И птички пели, и шелестела листва, и дятел отбивал дробь где-то неподалеку… Все было прекрасно, пока старый лесной прудик, такой сказочный, затянутый ряской по всей поверхности, с квакающими по берегам лягушками, не атаковали люди с аквалангами. Вода забурлила, запахло гнилью, затихли лягушки, умолк дятел…

«И все-таки какой Артем умный», – с уважением подумал Саня, когда тягач вытянул из старого пруда машину «Форд Таурус», покрытую сплошь илом и зелеными склизкими водорослями.

– Сань, тебе телефончик-то Дашкин дать? – ехидно спросил довольный следователь по дороге обратно.

– Угу, – просто ответил Саня и, записав желанный номерок, притих и думал о своем, пока они не добрались до прокуратуры. Как только они переступили порог кабинета Артема, раздался телефонный звонок, и события стали развиваться стремительно. Объявилась родственница последней жертвы «мусорщика», которая только что опознала в убитой свою племянницу.

– Скажите, Светлана Ивановна, с какой целью Людмила приехала к вам? – спросил Артем Босяк.

– Ей всего восемнадцать было, – всхлипнула женщина, комкая в руке носовой платок. – Боже мой, как я сестре скажу… Что я ей скажу? Приехала ко мне, такая восторженная вся… Я ведь не возражала. Пусть, думаю, Москву посмотрит. Что у нас в Мытищах ей делать? Поехала…

– Ваша племянница в тот день поехала осматривать достопримечательности Москвы? – уточнил Артем.

– Да, и не вернулась, – зарыдала женщина. Артем налил женщине воды, она сделала пару глотков и поставила стакан на стол. – Я знала, что все добром не кончится! Нехорошо это.

– Светлана Ивановна, вы, пожалуйста, успокойтесь и постарайтесь нам объяснить все по порядку с самого начала, – мягко попросил Артем. – Как я понял, Люда приехала к вам из Белоруссии на летние каникулы.

– Да, – кивнула женщина.

– Что же в этом плохого? Она познакомилась с кем-нибудь, кого вы не одобряли?

– Нет, что вы! – возмутилась женщина. – Людочка очень скромная девушка была. У нее и мальчика-то не было. Сестра все жаловалась, что не такая она, как все. Опасалась, что замуж не выйдет. Хотя на личико красивая была девочка, рыженькая такая, шустрая… Только ведь не о том все думала.

– Что вы хотите этим сказать? – спросил Артем.

– Люда стихи писала. Нехорошие стихи! О смерти. Вот и накликала беду. Я как глянула в ее тетрадку, так и обмерла. Не дело это – в таком юном возрасте эти мысли в голове носить, – объяснила женщина и вновь разрыдалась. – Ох, уж я и ругала ее. Поссорились даже. Я ей говорю, ты бы о любви лучше писала, а она…

– Стихи о смерти, – задумчиво сказал Артем. – Тетрадь со стихами у вас сохранилась?

– Нет, Люда в тот день ее с собой взяла. Да она ее всегда в сумочке носила, не расставалась с ней. Вбила в голову глупую идею показать свое стихоплетство одной поэтессе именитой.

– Как, как вы сказали? – переглянулись Артем с Саней.

– Я говорю, что Люда мечтала познакомиться с одной очень известной поэтессой и показать ей свои стихи, – уточнила Светлана Ивановна.

– С Ольгой Троянской? – спросил Саня.

– Да, а откуда вы знаете? – растерялась женщина. – Собственно, для этого она и приехала. Она буквально бредила творчеством Троянской. Даже в клубе ее поклонников состояла.

– Одну минуточку, Светлана Ивановна, – извинился Артем и, кивнув Сане, чтобы он следовал за ним, вышел из кабинета.

Буранову ничего объяснять не пришлось, он и сам уже понял, что ему делать, и держал в руках список с телефонами. Необходимо было срочно обзвонить родственников всех жертв «мусорщика» и уточнить – не состояли ли убитые девочки в клубе почитателей творчества Ольги Троянской. Действительно, многие упоминали, что девушки любили литературу и стихи, но следователю даже в голову не пришло, что это может иметь отношение к их смерти! Усадив Буранова в соседний кабинет за телефон, Артем вернулся к беседе со Светланой Ивановной.

– Она была талантлива? – спросил Артем. Кажется, он нащупал мотив убийства. Неожиданно ему в голову пришла мысль, что «мусорщик», убивая девочек, избавлял Ольгу Михайловну от конкурентов по творчеству. Неужели действительно Артур?!

– Троянская – гениальная поэтесса, только, на мой взгляд, очень мрачно пишет, – сообщила Светлана Ивановна. Женщина не поняла, о ком спрашивает ее следователь.

– Да нет же, я про Люду вашу, – возбужденно уточнил Босяк. – Вы читали ее стихи. То, что они о смерти, это, конечно, плохо. Но, с точки зрения поэзии, стихи вашей племянницы были талантливыми?

– Да господь с вами! – замахала руками Светлана Ивановна. – Я же говорю, стихоплетство сплошное – ни рифмы, ни глубины.

– Вы уверены? – озадаченно переспросил Артем.

– Абсолютно, – твердо сказала Светлана Ивановна. – Хотите, прочту вам парочку стихотворений? Я ведь в школе учителем математики работаю, память феноменальная.

– Нет, нет, не стоит, – испугался Артем и посчитал, что пора беседу сворачивать. Но Светлана Ивановна уже с придыханием и завыванием читала стихи своей племянницы. Стихи были действительно ужасны – и с точки зрения стиля, и по содержанию, и его гениальная версия развалилась в пух и прах. Но все же было в этих стихах нечто неуловимо напоминающее творчество знаменитой поэтессы. Какой-то убогий плагиат, но в этом не было ничего удивительного, ведь убитая девочка была поклонницей Ольги Троянской. – Спасибо, достаточно, – мягко прервал Артем Светлану Ивановну, выслушав из ее уст третий по счету стих.

– Я же вам говорила, ужас просто! – радостно воскликнула Светлана Ивановна. – А вот этот еще хуже, – добавила она и, закатив глаза, открыла рот, чтобы продолжить…

– Я понял, понял, достаточно, – залепетал следователь и приподнялся со стула, чтобы препроводить Светлану Ивановну за дверь.

– Да нет, вы послушайте, – упрямо заявила женщина и опять открыла свой рот. И Артем Босяк обреченно сел на стул и слушал, пока не вернулся Саня. К моменту прихода Буранова Светлана Ивановна воодушевленно читала уже двадцатое ужасное стихотворение своей безвременно ушедшей в мир иной племянницы, и следователю стало казаться, что, попадись юная стихоплетка на его пути при жизни, он, так же как и «мусорщик», ее однозначно придушил бы – вместе с ее тетушкой в придачу. – Проводи Светлану Ивановну до двери, – прорычал Артем Босяк, как только в кабинет заглянула довольная физиономия оперативника. – Спасибо вам, Светлана Ивановна, больше у меня к вам вопросов нет. Если нам понадобится ваша помощь, мы свяжемся с вами.

– Ну как? Я же вам говорила. Ужасны, да? – возбужденно спросила женщина.

– Да!!! – заорал Артем Борисович, Светлана Ивановна вздрогнула, вскочила на ноги и, подхватив свою сумочку, поспешно ретировалась.

– Ты чего? – ошарашенно спросил Буранов.

– Ничего. Я просто поэзию не люблю – ясно тебе? – буркнул Артем Босяк и потер виски.

– Тебе повезло. А вот все убитые девочки как раз страстно любили поэзию, особенно творчество Ольги Троянской, и даже писали свои собственные стихи. Тебе зачитать парочку? – ехидно пошутил Саня, Артем Босяк вздрогнул и посмотрел на Буранова так выразительно, что Сане шутить расхотелось.

– Все ясно. «Мусорщик» – это Артур Троянский! Знакомился с поклонницами творчества своей жены и душил их. И Рогозина он убил, вот только за что – пока не ясно. А Троянская помогала ему от трупа избавиться. Но полученная информация только косвенно доказывает причастность семьи Троянских к смерти девушек. Свидетелей-то нет! Детектив, которого наняла Диана для своего расследования, видел только, как супруги возвращались домой на машине Ольги. Придется напрячься и найти людей, чтобы установить за домом круглосуточную слежку. Нам остается только наблюдать и ждать, когда маньяк вновь выйдет на охоту, чтобы поймать его на месте преступления.