Воины бури (ЛП) - Корнуэлл Бернард. Страница 24

Но работала она, если хватало защитников. Каждый мужчина с двенадцати лет считался годным к сражению. Может, это и не были обученные воины, вроде ведомого мною по лесистому склону отряда, но могли держать копье, бросать камни или размахивать топором. То был фирд — армия крестьян, мясников и ремесленников. Фирд не носил кольчуг или щитов из липы, но мог удержать стены бурга и разбить врага, попытайся тот взобраться на укрепления. Топор дровосека в руках крепкого крестьянина — грозное оружие, как и заостренная мотыга, если замахнуться как следует. Четыре человека на каждые пять шагов, Эдс-Байриг был в тысячу шагов, следовательно, Хэстену требовалось по меньшей мере семьсот человек, чтобы защитить всю линию укреплений.

— Меня удивит, — сказал я Финану, — если у него две сотни наберется.

— Тогда почему он здесь остался?

Хороший вопрос. С чего Рагналл оставил гарнизон в Эдс-Байриге? Я ни на мгновение не поверил, что Хэстен решил остаться к югу от Мерза ради покровительства Этельфлед. Он остался там, потому что так велел Рагналл. Теперь мы замедлили темп, лошади шли шагом вверх по склону, копыта гулко стучали по палой листве. Так почему Рагналл оставил Хэстена? Хэстен был не лучшим воином в армии Рагналла, возможно, даже худшим, но лжеца искусней него не сыскать. И тут меня осенило. Я решил, что Эдс-Байриг должен был усыпить бдительность слабого короля Эофервика, но нет. Он был нацелен против нас. Против меня.

— Он остался, — сказал я Финану, — потому что Рагналл вернется.

— Ему прежде надо занять Эофервик, — сухо ответил Финан.

Я осадил Тинтрига и поднял руку, призывая остальных остановиться.

— Оставайтесь в седле, — наказал я, а сам соскользнул с седла и бросил поводья Годрику. — Держи коня здесь, — велел я ему.

Мы с Финаном медленно поднялись по склону.

— Сторонники Ингвера разлетятся, — сказал я Финану. — Ингвер — слабак. Рагналл без труда станет королем Эофервика. Ярлы уже, должно быть, стекаются к нему, приводят людей, присягают на верность. Ему даже нет нужды самому идти в Эофервик! Он может послать три сотни, чтобы отбить город у Ингвера и вернуться к нам. Он хочет, чтобы мы думали, будто он направляется туда.

Лес редел, и я заметил свежие бревна восточной стены Эдс-Байрига. Мы пригнулись и осторожно двинулись вперед, остерегаясь дозорных на высоких деревянных укреплениях.

— Рагналл должен наградить своих сторонников, — продолжил я, — а что лучше земель северной Мерсии?

— Но при чем тут Эдс-Байриг? — с сомнением протянул Финан.

— Это оплот в Мерсии, — пояснил я, — позиция для атаки на Честер. Рагналлу нужна громкая победа, способная возвестить всем, что он победитель. Он хочет, чтобы больше людей прибыло из-за моря, а дабы привлечь их, он обязан нанести сокрушительный удар. Захват Эофервика не в счет. Двенадцать королей сменилось там за столько же лет, но что если он захватит Честер?

— Если, — заметил все еще сомневающийся Финан.

— Захвати он Честер, — продолжил я, — и уничтожит репутацию Этельфлед. Получит земли, контроль над Мерзом и Ди, бурги, чтобы нам насолить. При штурме Рагналл потеряет людей, воинов у него достаточно. Но для этого ему нужен Эдс-Байриг. Его оплот. Если мы впустим Рагналла в Эдс-Байриг, нам ни за что не выкурить его оттуда. Зато если Эдс-Байриг окажется в наших руках, ему будет на редкость сложно осадить Честер.

К этому времени мы добрались до кромки леса, где, притаившись в подлеске, разглядывали свежепостроенные стены над нами. Они были выше человеческого роста и находились под защитой внешнего рва.

— Скольких ты там видишь? — спросил я.

— Ни одного.

И точно. Над восточной стеной Эдс-Байрига не виднелось ни одной головы или острия копья.

— Вдоль стен нет помостов для защитников, — сказал я.

Финан нахмурился. Он задумался. В ста шагах от нас возвышалась стена, но без защитников. Там должны были стоять дозорные, но если там нет площадок для защитников стены, то воины смотрели сквозь щели в свежесрубленных бревнах. И эти бревна были разной длины, еще не выровнены. Стена строилась в спешке.

— Это обман, — сказал я. — Сплошной обман! Обращение Хэстена — обман. Он тянет время до возвращения Рагналла. Четыре дня? Пять?

— Так скоро?

— Он уже наверное на пути к нам, — сказал я. ?Теперь всё стало очевидным. Рагналл сжег свой мост из кораблей, дабы внушить нам, будто он покинул Мерсию. Но чтобы вернуться, ему лишь требовалось прошагать пару миль на восток и проследовать по римской дороге на юг, где через Мерз перекинут мост. Он идет к нам, в этом я не сомневался.

— Но сколько ублюдков внутри стен? — спросил Финан.

— Есть лишь один способ узнать.

Финан хохотнул.

— И ты еще втолковываешь юному Этельстану про осторожность перед битвой?

— Есть время осторожничать, — сказал я, — и время просто убивать засранцев.

Финан кивнул.

— Но как мы переберемся через стену? У нас нет лестниц.

И я объяснил ему как.

Возглавили нападение двенадцать самых юных воинов. Среди них и мой сын.

Вся хитрость состояла в том, чтобы быстро добраться до стены и быстро же через нее перемахнуть. Стена доходила до восьми-девяти футов в высоту, и у нас не было лестниц, зато имелись лошади.

Так мы захватили Честер. Мой сын встал в седле и перебрался через ворота, то же самое я и приказал двенадцати юношам. Скакать как вихрь к стене, встать на коня и добраться до верхушки стены. Остальные поскачут вслед. Я бы не отказался возглавить эту дюжину, но был не столь проворен, как прежде. Это задание для юношей.

— А что если с другой стороны нас поджидает две сотни мерзавцев? — спросил Финан.

— Тогда они не переберутся через стену, — ответил я.

— А если леди Этельфлед уже заключила перемирие?

Этот вопрос я пропустил мимо ушей. Я подозревал, что блаженные христиане согласились оставить Хэстена на холме до Пасхи, но меня их договор не касался, поскольку Хэстен оставался моим человеком. Он присягнул мне на верность. Возможно, клятва и приносилась давным-давно, и Хэстен нарушал её не раз, но клятва оставалась клятвой, и он задолжал мне послушание. Христиане могут утверждать, что клятва, принесенная язычнику, не имеет силы, но такие слова не имели силы для меня. Как ни крути, Хэстен оставался моим человеком и не имел права заключать перемирие с Этельфлед без моего согласия. Я желал ублюдку смерти.

— Вперед, — велел я сыну, — вперед!

Двенадцать всадников пришпорили лошадей и сквозь густой подлесок вырвались на открытую местность. Я отпустил их на двадцать-тридцать шагов вперед и послал Тинтрига вслед.

— Все за мной! — прокричал я.

Впереди был мой сын, его жеребец тяжело скакал по холму. Я заметил, как его конь влетел в ров и выбрался на дальней стороне, где сын обеими руками ухватился за стену. Вскарабкавшись, он перекинул ногу через стену, за ним подтянулись на стену и остальные. Один упал и скатился в ров. Брошенные лошади стояли у стены, прямо на нашем пути.

И тут стена рухнула.

Я только что добрался до рва. Он оказался мелким, поскольку людям Хэстена не хватило времени его углубить. Здесь не было ни кольев, ни иных препятствий, лишь крутой берег, взбирающийся к верхушке земляного вала, куда вбили бревна. Однако врыли их недостаточно глубоко, и под тяжестью моих людей на верхушке стена рухнула. Тинтриг шарахнулся от грохота, и я его осадил. Мимо промчались всадники, даже не соизволившие спешиться, и прямиком направили скакунов на вал с поваленными бревнами.

— Спешиться! — закричал Финан.

Лошадь поскользнулась и упала на бревна. Она брыкалась и ржала, оттеснив остальных всадников к краям бреши, что оказалась недостаточно широка для лавины перепуганных лошадей и суетящихся всадников.

— Спешиться! — повторил приказ Финан.

— Наступаем в пешем строю! Щиты! Щиты! Мне нужны щиты!

То был приказ строиться в стену из щитов. Воины соскользнули с седел и хлынули за поваленную стену. Тинтрига я вел в поводу.