Чертово колесо - Гиголашвили Михаил. Страница 94

Но Майсурадзе поднял руку, останавливая возражения:

— Хватит трендеть! Мы партнеры! Ты — мне, я — тебе, а как же иначе? Но и ты должен понимать меня. Тут работа, а не игрушки, светофоры разные… кто стрелку передвинул, простыни слямзил, подстаканники увел… Что я, упрашивать тебя должен, чтобы ты приказы исполнял?! Ты присягу принимал? — И майор в деланном волнении поднялся из-за стола. — Обнаглел в последнее время! Смотри у меня! И не забывай, что эту девку, Нану, я тебе простил, но могу быстро дело восстановить!

Мака молчал. В день допроса он почти потребовал от майора, чтобы тот оставил эту женщину в покое. Боров пофыркал, покуражился, поязвил, согласился анашу простить, но заявление об изнасиловании оставил и приобщил к делу Бати. Теперь будет вспоминать об этом сто лет!

Майор вышел из-за стола, резко распахнул окно. Мака сказал:

— Хорошо, не злись, я сделаю все, что надо.

— Вот так-то лучше.

Чтобы замять тему, Мака перевел разговор на бальзамировщика:

— Слушай, а что он с трупами делает?

— Бальзам-ага? Или у себя в огороде зарывает, или псу скармливает. Его пес жрет все без остатка… Видал зверя?

Недавно говорил, что к моргу труп привезли и посадили на пороге, как подкидыша в детском доме: «Ва, клиент сам пришел!»-удивлялись бальзамировщики, хе-хе!..

Маку передернуло, когда он вспомнил эту гору за забором и страшного пса, тянущего из таза что-то скользкое.

— Без тела нет дела, сам знаешь. Ну кто будет эту морфинистку Анку искать? А так — пес сожрал — и все, амба…

Раньше он еще свиней держал, требухой кормил, да хлопотно с ними, — пояснил Майсурадзе.

А Мака подумал: «Ну и мясник же ты!» Ему вдруг стало противно находиться в одной комнате с этой гадиной, он дернулся выйти, но майор остановил его:

— Слушай, я давно хотел спросить… Хочешь много-много денег? Много лимонов? Целое лимонное дерево? Чтоб на всю жизнь хватило?

— Кто ж не хочет? — со вздохом проворчал Мака, ожидая подвоха.

— Чтоб сразу в отставку, на пенсию — и сиди себе, копай огород или в бассейне плавай?

— Само собой.

— Надо украсть одного человека. И взять выкуп. «Ничего себе!.. — подумал Мака и спросил:

— Кого это?

— Одного лимонщика. Миллионера. Там есть все — золото, серебро, валюта, антиквариат, деньги, картины, камни! Дом-музей!

— Ну и как это забрать?

— Говорю тебе: мужика надо выкрасть! А потом чтобы он позвонил жене и сам, своим голосом… — майор хмыкнул — сказал бы ей: «Отдай все!» И она отдаст. Она послушна ему, как овца. Подогнать грузовик — и загрузить… Переезжают люди, бывает. Кто-то в синих комбинезонах таскает вещи… План разработаем, осуществим, следы заметем.

Мака оторопел от этой картины, особенно грузовика и синих комбинезонов:

— Ничего себе переезд…

Майор, довольный эффектом, смотрел на него.

— А кто все это должен сделать? — осторожно поинтересовался Мака.

Но Майсурадзе вопреки его ожиданиям не сказал: «Ты». Он помедлил и произнес:

— Кто-нибудь… Вот хотя бы эти двое — Нугзар и Сатана.

Заставим их шантажом. И поможем, разумеется, прикроем. Долю дадим, все честь по чести… Им терять нечего…

А почему мы, кстати, до сих пор не заставили Бати позвонить им домой?.. — вдруг замер майор, как пес в стойке. — Ну-ка, приведи снова этого болвана, пусть позвонит! Может, что-то узнаем.

Мака безропотно отправился в подавал, проклиная в душе неугомонного толстяка. Когда он привел Бати, майор указал на телефон:

— Звони Сатане, узнай, когда будет, — а сам подключил вторую, специальную трубку прослушки. — Если лишнее ляпнешь — он тебя прикончит! — предупредил Майсурадзе, указывая на Маку, нависшего над Бати.

Тот покорно набрал номер Сатаны. Мать ответила, что его нет.

— Назовись, поболтай. Спроси, скоро ли появится, — прошипел майор.

Бати назвался. Мать ответила, что скоро суд брата, где Сатана обязательно будет.

— Когда суд? — майор ткнул Бати ногой.

Тот послушно спросил. Выяснилось, что скоро, в конце месяца.

— Теперь второму тот же текст.

Бати набрал номер Нугзара. Отозвалась жена, ответила, что его нет и тут же отключилась, даже не дослушав вопроса.

— Ты смотри, битая баба! — хмыкнул майор. — Ты ее знаешь?

— Да.

— Красивая?

Бати пожал плечами. Ему было не до этого. Майор велел ему идти и писать, пообещав, что если он все подробно напишет, то утром отправится с капитаном домой, и там они будут ждать бандитов.

— А не то в дерьмо превращу! В спецкамеру суну к педикам, они тебя быстро в мусорную раковину превратят!

Прорычав свой обычный набор, майор велел дежурному увести Бати и занялся с Макой.

— Когда суд — узнаем. Сатана должен приехать. Надо будет наверняка что-нибудь передать, брата в зону снарядить, ксивы для него подготовить или еще что-то… Или Сатану лучше ждать около его дома, а?.. Бати выпускать не следует, смыться может, — вдруг перерешил майор. — Пусть лучше сидит у нас, расспроси насчет расположения комнат в квартире Сатаны, как там кого зовут и прочее. Пилия не объявлялся? Куда он делся? Ну, появится… Как там, эта анашистка хорошо трахается?

— Заткнись! — возмутился Мака. — Я ее пальцем не трогал, по телефону только говорил раз…

— Что, еще не дала?.. — захохотал Майсурадзе. — Тогда волоки ее куда-нибудь в уголок и полапай всласть, — зажмурился он. — Бабы любят, чтоб их крепко за сиськи и ляжки хватали!.. Ладно, Ромео, не кипятись, спой лучше арию Друбадура! А когда будешь голубой боржом пить — и про меня не забудь! По-братски! — Видя, что Мака еще сильнее помрачнел, поднял руку. — Все, больше не буду! Добрый доктор Айболит, у меня яйцо болит!.. А Сатану около дома брать…

Когда Мака ушел, улыбка сошла с круглого лица майора.

Дело, о котором он вскользь упомянул, вызрело после того, как он случайно узнал, что отец их стукача Кукусика, цеховик Элизбар Дмитриевич, очень богат: ворочает сотнями тысяч, имеет дачи, а дом у него — прямо Эрмитаж! И это несмотря на то, что и дети, и любовницы, и дети любовниц, не говоря уже о картах, стоят ему немалых денег.

Мысль майора шла прямо и четко — украсть лимонщика, взять по максимуму, потом убрать его самого, открыть дело, основательно перетрясти всю его лимонную компанию и со всех тоже содрать три шкуры. Будет, конечно, нелегко, но зато какие рыбы приплывут в сети! Это тебе не шуры-муры, это убийство! Всех можно перелопатить! Тут на пути никто не встанет. Никакие защитники не пикнут — поостерегутся! А если кто и высунется — то пожалеет… Пора показать, кто в республике хозяева! Эти кретины из партии, все профукавшие и продавшие? Или органы, без которых все рухнет в тартарары через полмесяца, если там бдительность на сутки потеряют?..

Потом Майсурадзе стал щупальцами мыслей касаться задуманного. Делать все чужими руками, а потом замести следы или в землю, или в зону. А как заставить это сделать Нугзара и Сатану?.. Есть много способов. Например, надавить на сидящего в тюрьме брата Сатаны или подкинуть опиум жене Нугзара… Вынудить, а потом убрать и самих. Их никто особо искать не будет, на то они и воры, чтобы быть убитыми. Тем более, что и так воров будут отстреливать, как бродячих псов, есть конкретные указания. Уже началось. Из всех столиц идут в Тбилиси гневные оперативки: «Усмирите ваших воров, они все взяли в свои руки, жить никому не дают». В Киеве даже, говорят, создан спецотдел по борьбе с мегрельской мафией. А как их усмирять? Или купить, или убить. Покупать — дорого, да и кто заплатит?.. Убивать куда дешевле и легче, тем более, что на них многие зубы точат… Не станет воров — органы одни править будут. А народ станет платить двойную цену, но в одни руки. В наши руки — других не будет, отрубим!

39

Солико Долидзе обгонял на подъеме в Цхнети все машины подряд, чего раньше никогда не делал. Бросив «Волгу» у ворот и быстро взбежав на второй этаж, он постучался. Жужжание голосов на веранде замерло. Потом появился Элизбар Дмитриевич. Он выглядел осунувшимся и был явно не в духе — в последние дни опять проигрывал, долг вырос до серьезных сумм.