Крепость души моей - Олди Генри Лайон. Страница 26

Рыжий Сергей без всякой нужды оглянулся, скользнул глазами по бесконечному ряду автомобилей, ползущих по краю площади.

– Вы историк?

Его собеседник позволил себе мимолетную усмешку:

– В некотором роде. Сегодня в нашем славном городе произошла интересная история…

– «Мастер и Маргарита»? Цитируете? Вы еще скажите, что Иисус существовал.

И вновь по странному лицу скользнула тень улыбки.

– Не утверждаю, но и не отрицаю. Но вам что до этого, Сергей? Если хотите, поговорим об Анне Великовской 1902-го года рождения, проживавшей на улице Окраинной в доме под нумером шесть. Чем кончится разговор, зависит только от вас. Вариант первый: я покажу место, где находилась ее могила. Вы сможете положить туда букет астр – таких, какие сегодня были у нее в руках. Сейчас там парк, рядом – киоск и детские качели…

– А второй вариант? – перебил Сергей. – Вы же не случайно ко мне подошли?

Он понял, что удивило его в облике незнакомца. Странное лицо было сложено из двух абсолютно одинаковых, зеркальных половинок.

– Второй вариант? – зеркальное лицо оделось камнем. Со звоном, будто шпага, трость ударила об асфальт. – Значит, все-таки заинтересовались? Да, Сергей, второй вариант возможен. Вам решать…

18:15

…Царствие…

Керуб ревел.

Для тех, кто слабо знаком с керубами, это могло бы показаться странным, даже вводящим в соблазн. Голова птичья, и лапы птичьи, и крылья. Рев же такой, что буйволу впору. Золотистые глаза-бляшки горели ярким огнем, когтистые лапы гневно ударяли в пол чертога. Никакой камень бы не выдержал, раскололся, обратился в щебень. Но в этих местах строили не из камня.

Те, кому положено слушать – слушали. Два огненных вращающихся колеса, одно побольше, другое поменьше. Сквозь пламя, не мигая, глядели глаза – по семь на каждый горящий обод.

Рев крепчал. Острый клюв разверзся во всю ширь, мелькнул и сгинул ярко-пунцовый язык. Из-под него выпорхнул желтый свиток, перевязанный синей лентой. Две печати на витых шнурах – круглая и шестиугольная. Когти вновь врезались в пол. Громкое эхо отозвалось в высоких сводах. Глаза-бляшки полыхнули грозным пожаром.

Порыв ветра. Легкий свист.

Тишина…

Пространство дрогнуло, распадаясь бесчисленными гранями стеклышек калейдоскопа, и вновь собралось воедино, но совсем иначе. Ни керуба, ни чертога с уходящим ввысь потолком, ни многоглазых колес. Комната-офис, стол светлого дерева, включенный компьютер. Мягкие кресла возле стен. Единственной памятью о случившемся оставался свиток, лежавший посреди стола. Но и он изменился, превратившись в бронзовую чеканку на боку кожаной папки.

– Ох, уж эти церемонии, – вздохнул некто, с виду человек. Единственным отличием было симметричное лицо: две одинаковые половинки, как в фотошопе монтировали. – Нет, чтобы по почте переслать. Шеф, я не против традиций…

Не договорил – осекся. Заметил, как дрогнули губы второго, кто находился в комнате. Второй был старше, лик имел заурядный, правильный, асимметричный – в меру. Не красив, не уродлив, волосом темен, плечами широк.

– Пятый из Седьмой Череды! Вы, надеюсь, не забыли, что у нас тут Царствие?

Симметричный хотел ответить, но, вовремя спохватившись, лишь склонил голову.

– Царствие, Пятый из Седьмой Череды! А Царствие зиждется не только на силе и порядке, но и на ритуале. Нарушишь раз – и все посыплется. Сперва Высшую Волю станут пересылать по почте. Затем чины Седьмой ступени начнут похлопывать по крыльям серафимов. Что будет дальше, догадываетесь?

– Виноват, шеф, – прошептал Пятый из Седьмой Череды. – То есть… прошу простить… Виноват, Владыка Камаил Девятый!

– Само собой, виноваты! В дальнейшем прошу не забывать, что мы, Престолы, Посланцы Третьей ступени Первой из Сфер, получили это наименование… Еще помните, почему?

Осознав свою вину, Пятый сглотнул, зачастил скороговоркой:

– Наименование высочайших Престолов означает то, что мы совершенно свободны от всякой земной привязанности и, постоянно возвышаясь над дольним…

Прервался, вздохнул поглубже:

– …Премирно стремимся к горнему, всеми силами неподвижно и твердо прилеплены к существу истинно Высочайшему. Потому именуемся мы также Горящими и Небесными Умами…

– Заучили! – широкоплечий скривился, как от лимона. – Вы, кажется, из отличников? Можете сказать куда проще. Вокруг Престола Отца девять линий обороны. Мы, Престолы, третья, если считать от Подножия. А поскольку обращаются к нам, значит, шесть линий уже прорваны. Это хоть осознали?

– Виноват, Владыка…

– Просто «шеф», – махнул рукой старший. – Между прочим, Микки, все материалы по почте я получил заранее. Но этот визит – неспроста. Керубы – вторая ступень, и если озаботились уже там!..

Подошел к столу, взвесил в руке тяжелую папку:

– Берите и знакомьтесь. И не морщитесь! Читать документы в бумажном виде полезно для зрения. Если хотите вводную, то дело обстоит так. Есть хорошо знакомый вам город, откуда вы только что вернулись. Грешный, как и тысячи прочих. Поскольку живут и грешат там главным образом люди, то его курировала Третья Сфера – Ангелы, Архангелы и Начала. До недавнего времени дела шли обычным образом – ни шатко, ни валко. Но сейчас проблемы начали возникать одна за другой. Третья Сфера не справляется. Судя по тому, что документы передали нам, Вторая Сфера тоже не смогла разобраться. Церемониальный визит столь высокого чина свидетельствует, что волноваться стали на самой вершине. Читайте, читайте…

Пятый из Седьмой Череды, он же Микки, без всякого энтузиазма взял у начальника документы. Задумался на миг:

– Значит, моя командировка была не случайной? Вы все знали, шеф? А я думал – рутина, проверка. Жаль, вы мне не намекнули! Я бы тогда не одного грешника завербовал – целую сеть создал бы!

– И устроили бы свару на ровном месте, – начальство с неодобрением покачало головой. – Мне и так из-за вашего рыжего пришлось с Третьей Сферой объясняться. Без приказа свыше наша активность ущемляет их полномочия. Чем ниже чин, мой усердный Микки, тем выше амбиции.

Микки взглянул с удивлением:

– Значит, у Керубов меньше амбиций, чем у нас?

– На них, Микки, верхом ездят. А нами всего лишь Трон подпирают.

Владыка Камаил Девятый, повелитель Престолов, позволил себе улыбнуться.

День второй

12:21

…на негативы не претендую…

– По какому, собственно, делу? – спросили за дверью.

Прозвучало так, что Сергей не сразу нашелся, что ответить. Кажется, здесь не жаловали гостей.

– Я… Я насчет фотографий… Собственно.

За дверью долго молчали. Наконец тот же голос, скрипучий и дребезжащий, с ехидством сообщил:

– Цены высокие. На негативы можете не рассчитывать.

Сергей глянул на потертый, лопнувший в двух местах коленкор, которым была обита дверь. Звонок еле держался на изогнутом синем проводке.

– Я знаю, Вадим Васильевич. На негативы не претендую.

В ответ послышался кашель. Дверь без лишней спешки начала открываться. Молодому человеку подумалось, что сейчас он узрит гнома – маленького, сгорбленного, с седой бородой.

Пахнуло мятой. В слабо освещенном дверном проеме вместо ожидаемого гнома обозначился некто саженного роста – узкоплечий, длиннорукий. Седина присутствовала, но не в бороде (таковой не оказалось), а в густой белой шевелюре. Лицо покрыто глубокими морщинами, темный фартук, рукава клетчатой рубашки закатаны до локтя…