Отступник - Янг Робин. Страница 15

Композитный арбалет был сделан из рога, жил и тисового дерева, обтянут кожей и украшен цветным шнуром, который крест-накрест обвивал цевье и ложе до самой скобы, с помощью которой арбалет заряжался. Это было оружие наемников, запрещенное папами и столь любимое королями. Оно внушало страх. Вместе с переметными сумами, притороченными к седлу, сбоку висела и плетеная корзинка с арбалетными болтами, каждый из которых, снабженный острым железным наконечником, был способен пробить доспехи рыцаря, его ногу, седло и лошадь под ним. Гленарм, вассальный городишко его милости Роберта Брюса, лежал в самом сердце враждебной территории, поскольку большую часть внутренних земель Антрима контролировали англичане. Но даже здесь, в столь неспокойные времена, людям было непривычно видеть такое оружие.

Когда овец, перегородивших улицу, загнали на небольшую огороженную площадку, Адам пустил коня легкой рысью, оставляя за спиной любопытные взгляды. Юноша с корзиной явно направлялся к берегу, и его красно-коричневая туника, подобно корабельному вымпелу, ярко выделялась на фоне синего моря. Адам держался позади, наблюдая, как намеченная им жертва подошла к рыбаку, стоявшему у корзин с лобстерами. Двое мужчин приветствовали друг друга; легкий ветерок донес слабые отзвуки их голосов. Прибыв сюда, Адам встревожился из-за того, что не сможет добыть сведений у говорящих по-гэльски аборигенов, но после двухнедельного наблюдения за замком лорда Донаха он с облегчением убедился, что многие из них вполне сносно изъясняются по-английски, и это было вполне объяснимо — они многие столетия жили бок о бок с переселенцами.

Юноша откинул крышку своей корзины, чтобы рыбак мог уложить внутрь несколько лобстеров, а потом, прижав корзину к бедру, направился к устью реки по тропинке вдоль ручья, который становился все уже по мере удаления от берега. Адам последовал за ним по пятам, держась, впрочем, на безопасном расстоянии, пока глинобитные городские дома не сменились полями и загонами для скота. Вдали появился замок лорда Донаха; он высился на холме, стоящем в излучине реки. За ним холмы переходили в скалистые утесы, царапавшие небо, над которыми кружили канюки и сарычи. Когда его жертва приблизилась к небольшой рощице, Адам пустил коня вскачь. Заслышав позвякивание уздечки, юноша оглянулся и сошел с дороги, явно намереваясь пропустить всадника и лошадь. Адам подъехал ближе. Юноша вновь обернулся и озадаченно нахмурился, окинув встревоженным взглядом огромного коня и вооруженного мужчину верхом на нем.

— Ты — слуга лорда Донаха? — окликнул его Адам.

Юноша замер, заслышав английскую речь с непривычным акцентом. Он нервно огляделся по сторонам, словно в поисках кого-нибудь, кто мог бы помочь ему, но дорога была пуста. Лишь несколько лошадей паслись в загоне, тянувшемся вдоль реки.

— Да, — неуверенно ответил он.

Адам спешился и закинул поводья на ближайший столб в ограде загона, а потом примирительным жестом выставил перед собой пустые руки.

— Я ищу сэра Роберта Брюса, графа Каррика. У меня для него послание.

Юноша чуть-чуть расслабился.

— Он был здесь, сэр. Но уехал. — Английский давался ему с трудом, словно рот его был полон патоки.

— И где он сейчас?

Юноша покачал головой, правда, слишком быстро.

— Не могу знать. — Он отвернулся и вновь зашагал к замку. — Мне надо идти. Хозяин ждет.

— Пожалуйста, — окликнул его Адам. — Послание срочное.

Молодой человек заколебался, но потом, после недолгого размышления, мотнул головой в сторону замка, виднеющегося вдалеке.

— Вам лучше поговорить об этом с лордом Донахом, сэр.

Адам смотрел, как юноша развернулся и быстро зашагал прочь. Молодчик знал больше, чем говорил; это было ясно по его манере держаться. Но даже если бы он не проявил похвальную уклончивость, Адам все равно не усомнился бы в том, что он лжет. Слуги знают все. Невидимые и неслышимые, они стоят вдоль стен в залах, ожидая возможности убрать тарелки после празднеств, на них не обращают внимания короли, вынашивающие коварные замыслы, и лорды, злоумышляющие о захвате власти. Они наполняют лохани и тазы в спальнях благородных дам, выносят ночные горшки, оставаясь немыми свидетелями государственных дел и любовных приключений; орда слушателей, заполняющая все переходы и коридоры замков. Адам мог подождать и отыскать более разговорчивого субъекта, но у него не было ни времени, ни должного терпения. Он и так слишком долго гонялся за призраком.

Шотландия, разоренная войной и наводненная мятежниками, оказалась крепким орешком даже для него. Вынужденный держаться в тени, дабы его не узнали, он не мог подобраться к повстанцам поближе — а те забились в какую-то нору, устроенную Уильямом Уоллесом в Селкиркском лесу, — и ему понадобилось намного больше времени, чем он рассчитывал, чтобы узнать: Брюса давным-давно нет в Шотландии. Наконец, напав на его след в Каррике, Адам последовал за Брюсом, для чего ему пришлось пересечь пролив, отделяющий Шотландию от Ирландии. Прибыв в Гленарм две недели назад, он с отчаянием выяснил, что граф уехал и отсюда. И он не собирался еще полгода торчать в этой дыре, сбивая ноги и стаптывая сапоги.

Отпустив слугу на несколько шагов, Адам устремился за ним, на ходу выхватывая кинжал из ножен на поясе. Схватив юношу одной рукой за волосы, он приставил к его горлу клинок. Тот от ужаса выпустил корзину, и она плюхнулась в пыль. Крышка откинулась, и вывалившиеся лобстеры устремились к реке. Молодой человек что-то быстро залопотал по-гэльски, то ли от удивления и страха, то ли от негодования из-за потерянного улова, но Адам уже тащил его под сень деревьев.

— Говори, — потребовал он, прижав слугу спиной к дереву, одной рукой взяв его за грудки, а другой уперев острие кинжала ему в горло. — Куда уехал Брюс?

Юноша облизнул губы.

— Он уехал давно, сразу после Рождества. Много недель назад.

— Куда. Не когда.

— На юг. По дороге в Килдэр. — Взгляд слуги свидетельствовал, что на сей раз он говорит правду. — С сыном лорда Донаха и монахами.

— Монахами?

— Из Бангорского аббатства. Теми самыми, что увезли посох из Армы. Из-за которого граф Ольстер сжег наш замок. Сэр Роберт желает заполучить его.

Выяснив наконец причину, по которой Роберт бросил войну в Шотландии и оставил должность хранителя, Адам почувствовал, как его охватывает приятное возбуждение. Теперь выполнение королевского приказа стало жизненно важным и необходимым. Брюсу ни в коем случае нельзя было позволить завладеть реликвией, иначе все, чего добился король, окажется под угрозой краха.

— Он вернется, когда найдет его?

Слуга затряс головой.

— Пожалуйста, — пролепетал он, скосив глаза на кинжал и сделав глотательное движение. — Больше я ничего не знаю.

— Я верю тебе.

Адам резко полоснул кинжалом по горлу юноши, одним взмахом перерезав ему трахею. Слуга повалился на землю, тело его сотрясали конвульсии, но через несколько секунд он вытянулся и затих. Наклонившись, Адам вытер клинок о траву. В это миг перед его внутренним взором всплыла тропинка, ведущая по краю отвесного утеса, ночь, ревущий ураган и раскат грома, заглушивший крик Александра, когда он вместе с конем рухнул в пропасть. Адам сунул кинжал в ножны, с улыбкой сказав себе, что железо не ведает разницы между королем и слугой, убивая обоих с одинаковой легкостью. Вернувшись к своему коню, он поднялся в седло.

Охота продолжалась.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Почувствовав, что повозка замедляет ход, Роберт зашевелился. За толстым пологом мужчины разговаривали друг с другом, но слова заглушал стук копыт по мощеной, как он полагал, дороге. Откуда-то спереди донесся тяжелый лязг.

— Кормак, — прохрипел он.

Его сводный брат с трудом поднял на него затуманенный взор.

— Мы останавливаемся?

— Полагаю, мы уже приехали.

Кормак уже пришел в себя и, нахмурившись, вслушивался в доносящиеся снаружи голоса. Двое оруженосцев, скорчившиеся напротив, неуверенно переглянулись. Один из них был бледен от боли и усталости, а ногу его обхватывал грубый лубок. Пятый пассажир повозки не отрывал глаз от пола, низко надвинув на лоб капюшон накидки и судорожно стиснув лежащие на коленях руки. С того момента как их повезли на север, монах не произнес и двух слов. Дни тянулись невыносимой чередой в их подпрыгивающей на ухабах, душной тюрьме. Роберт потерял счет времени, но по его прикидкам выходило, что берега озера они покинули никак не меньше двух недель назад. Однако физические страдания не причиняли ему такой боли, как душевные муки; Роберт вновь и вновь терзался вопросом, что сталось с его братьями и слугами и что ждет его в конце пути. Ему было известно лишь то, что посчитал нужным сообщить ему Эсгар, капитан стражи Ольстера.