Многослов-1: Книга, с которой можно разговаривать - Максимов Андрей Маркович. Страница 19

Мне кажется, мы не до конца понимаем образы, метафоры, которыми нас одарил Бог. Мы знаем, что Иисус Христос, Спаситель, был послан на Землю, чтобы, «смертию смерть поправ», спасти людей. Но мы, как мне кажется, не понимаем: каждый младенец есть образ Христа. Если ребенок рожден Богом, значит, он получеловек, полубог, пришедший на Землю для мук, потому что любая земная жизнь в сравнении с Божественной – мучительна.

Ребенок приходит из Божьего мира, чтобы, живя в земном, исполнить какую-то свою, уникальную задачу. Защитником в этом походе выступает мать. Проводником – отец.

Первый настоящий контакт наступает у отца с чадом, когда чадо начинает разговаривать. Речь – наиболее универсальный и, если угодно, действенный способ познания мира. Как только ребенок приступает к активному познанию мира, отец начинает ощущать все большее взаимопонимание с ребенком.

Место Божественной энергии постепенно занимает мирской опыт.

Все реакции младенца абсолютно естественны. Он совсем не умеет манипулировать никем. Он плачет потому, что хочет есть или у него что-то болит. Младенец никогда не требует к себе внимания просто так. Он никогда не вредничает.

Постепенно он растет...

Все маленькие дети – хорошие. Становясь постарше, «хужеют». Некоторые продолжают процесс ухудшения до старости.

Взросление – это процесс, во время которого человек все дальше отходит от Божественного в себе, приближаясь ко всему тому, что поможет ему выжить. В этом нет, разумеется, ничего трагического и ужасного. Без этой замены человек не мог бы жить. Потому что земная жизнь развивается по законам социума, а не по тем, которые завещаны Спасителем.

Однако ни в коем случае нельзя относиться к детям, как к «недолюдям». Они – другие люди. Они, с разной степенью успешности, учатся у нас, взрослых, как надо жить в этом мире. Мы же почему-то не хотим учиться у них тому, как можно жить в их мире.

Одна из главных ошибок человечества состоит в том, что взрослые люди воспринимают детей как некое пустое, белое полотно, на котором можно нарисовать, что угодно. Между тем ребенок – это мозаика, и если мы чем и можем помочь ему, так это сложить из уже имеющихся, данных ему Богом частей красивый и уникальный узор.

Степень влияния детей на взрослых изучена очень мало. Но, мне кажется, что если люди, например, начнут размножаться путем клонирования и детей не будет вовсе, – человечество очень быстро погибнет. Если к нам регулярно не будет поступать Божественная энергия, мы не выживем.

И последнее. Ребенок – это экзамен, который каждый человек сдает Создателю. Если ты, родитель, переломал всю эту мозаику и лет через пятнадцать после рождения на тебя смотрит столь похожий на тебя урод и сволочь, – значит, экзамен на свою человеческую состоятельность ты не сдал. Даже если у тебя получилось стать олигархом или знаменитостью.

Мы не знаем, куда уходит человек из этого мира. Но если предположить, что ТАМ мы все встретимся, то очевидно: ТАМ будет встреча не олигарха с потомком, а папы с сыном. И тогда спросится.

Ребенок – не просто наше продолжение. Он – такое наше продолжение, какое мы заслужили. И тут уж пенять не на кого.

Все началось с того, что мы держали на руках Подобие Бога.

Младенец – это абсолютное добро.

О неабсолютном – в следующей главе.

ДОБРО И ЗЛО

Мы очень любим философствовать об истинном и не истинном добре, о «добре с кулаками» и так далее.

Еще великий Вольтер заметил: «Вопрос о добре и зле остается хаосом, в котором не могут разобраться искренне ищущие ответа, умственной игрой для тех, кто лишь хочет спорить, – последние походят на каторжников, играющих своими цепями».

Сказано здорово!

Приятно, черт возьми, похвалить самого Вольтера. Однако не менее – а то и более – приятно поспорить с великим философом.

Если рассматривать добро как философскую категорию, то в этом случае, разумеется, есть, где «поиграть своими цепями». Но, если мы говорим о добре с позиций житейских, все оказывается куда проще.

Добро – это действие, направленное на улучшение жизни других.

Соответственно, зло – это действие, направленное на ухудшение жизни других.

Нередко мы употребляем слова «добрый» и «злой» в качестве оценки человека, ставя их в один ряд с такими характеристиками, как «красивый», «милый» и так далее. Но если мы всерьез говорим о добре и зле, то эти качества подтверждаются делами. Добрый человек – не тот, у кого милое лицо и открытая улыбка, но тот, благодаря кому ваша жизнь или жизнь окружающих становится легче, а то и лучше.

Добро (как и зло) – это действие. Вот что принципиально важно. Таким действием могут быть поступки и даже разговоры, если они поддерживают другого. Но добро должно быть непременно направлено из себя – на кого-то.

Так же, как и зло. Пока оно не действует, его не существует. Зло становится реальным, только когда мы ощущаем последствия его «работы».

Человек, который по-хорошему думает о других, но ничего для них не делает, вряд ли может называться добрым. Если самые чудесные мысли и чувства не толкают к действию, тогда добро не рождается.

Равно как и тот, кто вынашивает всяческие планы мести, до той поры, пока не начал их воплощать, еще не есть носитель зла.

Вероятно, можно говорить о благом и неблагом воздействии на наши души добрых и злых намерений, но оценить это доподлинно сможет только Господь. Вот когда намерения превращаются в дела, тогда их уже оценить гораздо проще.

Конечно, добро и зло – субъективные категории. Очень часто нам кажется, что мы совершаем зло (например, мстим), а человек и вовсе не замечает наших действий.

Бывает и так, что нам кажется, будто вершим благое дело, а оно приносит другому одни неприятности.

Увы, в реальном мире зло и добро перемешаны, как в одном из моих любимых анекдотов. На крыше дома сидели добрая девочка и злая девочка и кидали в людей булыжники. Злая девочка попала в трех человек, а добрая – в шестерых. Потому что добро всегда побеждает...

И все же, что нужно делать для того, чтобы, делая благое дело, не совершить зла? Рецептов тут нет, а совет есть. Неплохо бы помнить: совершая поступок, стоит думать не о том, как будешь выглядеть ты сам в собственных глазах, а принесет ли твое действие благо другому. Конечно, это не дает стопроцентной уверенности в том, что благим поступком вы не нанесете вреда. И все-таки дает шанс не ошибиться.

Добро лечит нашу душу не непосредственно, а с помощью чужой души. Только помощь душе другого человека может помочь излечить душу собственную.

Зло всегда конкретно и всегда корыстно. Зло – стрела, пущенная в другого. Эта стрела всегда летит в определенную цель для того, чтобы выполнить конкретную задачу.

Если человек бескорыстно мучает других людей – это патологический случай, и тогда надо обращаться к психиатру.

Добро тоже конкретно, поскольку действие не может быть абстрактным. Но и оно, как это ни покажется странным, бывает корыстным.

С точки зрения Бога, наверное, важно, получает ли человек пользу от своего добра или действует бескорыстно. Однако, с точки зрения того, кому вы помогаете, – это очень часто не имеет никакого значения.

Когда вы совершаете добро, важно – помогает ли оно действительно другим людям или нет. А то, с какой целью вы его совершили, на мой взгляд, – второстепенно.

Какие люди больше вызывают доверие – добрые или злые? Хотелось бы сказать: добрые. Но я, честно говоря, не уверен.

С этим доверием вообще все не так просто.

Вот и попробуем разобраться.

ДОВЕРИЕ

Мы уже не раз говорили в этой книге и еще не раз скажем, что иногда – не всегда! – смысл слова подсказывает само строение слова.

До-верие. То, что происходит до веры, так что ли? Может, и так. Но давайте немного поиграем со словами, нам ведь никто не мешает.