Мстислав Великий. Последний князь Единой Руси - Седугин Василий Иванович. Страница 34

По обычаю, в утренние часы князь проводил заседание Боярской думы. Раньше, когда Михаил садился на престол, место рядом с ним занимала княгиня, она всем и руководила, он же только поддакивал или кивал головой в знак согласия. Когда через десять дней после похорон князь сел на свое место, рядом с ним решительно встала Росава. Среди присутствующих бояр прошло легкое движение, но возразить никто не посмел.

– Открываю заседание Боярской думы, – произнес тихим голосом Михаил. – Какие вопросы будем обсуждать сегодня, Росава?

Все взгляды устремились на нее. Она поджала тонкие губы, насупила брови, собираясь с мыслями. Наконец произнесла чуть вздрагивающим голосом:

– Мы с князем считаем, что главным вопросом сегодня является охрана границ княжества. Воеводы за последнее время распустились, службу несут спустя рукава. Как донесли наши люди, многие крепости находятся в печальном состоянии. А ведь всем известно, что на Русь постоянно нападают половцы...

– До нас им не дойти! – нагловато подбоченившись, выкрикнул Давыд. – Сколько было половецких нашествий, но наших земель они не трогали! Так что не разумны твои речи, Росава!

– Не Росава она тебе, а княгиня! – вдруг вспыхнув, горячо проговорил Михаил. – И впредь чтобы все к ней так и обращались!

Бояре были поражены этой выходкой князя: видно, крепко любил свою супругу, раз проявил такую твердость и настойчивость. Стало быть, придется слушаться Росаву, как когда-то слушались княгиню Ульяну!

– Хорошо, княгиня, – смирился Давыд, недобро вращая белками глаз. – И все же не вижу разумности в твоих речах!

– Разумны или неразумны – это мы еще посмотрим, – тотчас возразила Росава и сама подивилась своей смелости. Может, потому, что все глядели на нее и отступать было некуда; струсь, испугайся в первый раз, потом не станут считаться совсем. – Но вот недавно князь черниговский приводил половцев под Смоленск. А до Смоленска от нас три дня пути! Аль забыл про это, князь?

Давыд нахмурился и отвернулся, а бояре заулыбались, стали переглядываться друг с другом, пересмеиваться, перешептываться: крепко княгиня подцепила Давыда! Обоих братьев во дворце недолюбливали, особенно старшего. Знали, что от них всякой пакости ожидать можно.

– Кроме того, – продолжала Росава, оглядывая всех строгим взглядом, – на Руси уже много десятилетий междоусобная война идет, князья друг у друга лакомые куски земли стараются оторвать. Пока что схватки обходили нас стороной. Но кто поручится, что завтра какому-нибудь шальному правителю не захочется поживиться нашими деревнями, переселить наших крестьян на свои пустующие земли?

Бояре закивали головами в знак согласия. Беда нагрянула на русское государство. Князья на своей земле ведут себя как иноземные завоеватели, грабят и уводят в полон своих же русских людей. Им не столько нужны пашни, луга и леса, потому что своих предостаточно, а гоняются они за рабочими руками, чтобы было кому осваивать и обрабатывать бесконечные русские пространства, поэтому выхватывают друг у друга крестьян, селят на своих землях и заставляют работать на себя. Это затрагивало интересы каждого боярина, поэтому все слушали Росаву с особым вниманием.

– Стало быть, надо крепить наши города, в первую очередь пограничные. А князю уже доложили, что стены в некоторых местах прогнили и требуют обновления, рвы обвалились, их надо углублять, кое-где не запасена смола на случай нападения противника, котлы порастащили для своих нужд горожане... Да мало ли каких срочных дел накопилось!

На сей раз никто не возражал и не противоречил, потому что знали истинное положение: полоцкая земля находилась на отшибе от остальных русских княжеств, опасных соседей не было, поэтому давно уже не воевали и благодушие охватило не только население, но и военачальников. А вот этого допускать нельзя, это грозит многими неожиданными бедами. Войско надо держать во всеоружии, а крепости наготове.

– Поэтому мы посовещались с князем и решили направить в важные пограничные города наших лучших воевод, которые смогут навести порядок и обеспечить нашу безопасность в случае вражеского нападения.

Все напряглись, ожидая, кого же назовет княгиня. Не всем хотелось уезжать из Полоцка в захолустные городишки, отрываться от привычного образа жизни. Она обвела всех внимательным взглядом и стала говорить медленно и настойчиво:

– В город Изяславль, что на Свислоче, поедет воевода Задора. Готов ли, боярин, выполнить княжескую волю?

Высокий, худощавый, с вислыми усами боярин встал, поклонился и ответил:

– Готов выполнить княжескую волю.

– С востока нас прикрывает важная крепость Минск. Долго думали мы с князем, кому поручить столь важную границу, и надумали...

Росава немного помолчала, вглядываясь в лица бояр, наконец остановила свой взгляд на Глебе и произнесла твердым голосом:

– Пусть этот город возьмет в свои руки князь Глеб, ибо, кроме него, некому навести в нем должного порядка!

Глеб, до этого с легкомысленной улыбкой беседовавший с боярином, встрепенулся, некоторое время непонимающе смотрел на Росаву, потом перевел взгляд на брата, снова на Росаву, приподнялся с места и спросил несколько наивно и растерянно:

– А почему я? Разве других воевод нет?

– Такова наша княжеская воля, – настойчиво повторила Росава. – Завтра же отправишься в Минск и займешься всеми необходимыми работами.

Глеб как-то смешно развел руками и плюхнулся на свое место. Это вызвало среди бояр смех и оживление.

– У нас есть еще один важный город, который прикрывает нас с севера. Это Усвят. Не дай Бог отдать его противнику, тогда ни одной крепости на пути к Полоцку не окажется. Ввиду важности усвятской крепости долго решали мы с князем, кого послать на ответственный участок границы, перебрали многие боярские роды и пришли к выводу, что только одному человеку по плечу справиться со столь тяжелым делом. И я с особой торжественностью объявляю имя его. Это – князь Давыд, прославившийся своими воинскими подвигами и стараниями по укреплению княжества нашего.

Давыд некоторое время в упор смотрел на Росаву, видно, не находя слов для ответа, только рот у него открывался и закрывался, как у выброшенной на берег рыбы. Наконец бешено выкрикнул:

– Это все твои проделки, Росава! Это ты меня гонишь прочь из Полоцка! Но у тебя ничего не выйдет!

– Нет, это не мое решение, а князя. Князь Михаил, – учтиво обратилась она к мужу, – подтверди во всеуслышание свою волю.

– Да, – ответил Михаил и важно кивнул головой.

– Ну это мы еще посмотрим, ехать мне или не ехать! – непримиримо набычив голову, проговорил Давыд и сел, замерев в неудобной позе.

Боярская дума обсудила еще несколько вопросов и разошлась. Росава ушла в свою светлицу, чтобы прийти в себя и отдохнуть после напряженного заседания. А Давыд тотчас направился к Михаилу и с порога обрушился на него:

– Это что же такое делается? Раньше всем командовала женщина, теперь тоже заправлять стала твоя жена? Что же это у нас за женское царство такое? И сколько можно терпеть?

– Дядя, ты не прав, – слабо возражал Михаил. – Она просто выполняет мою волю.

– Тогда как же ты решился отправить меня на границу? Ты представляешь, какой вред наносишь княжеству и своему правлению?

– Какой же я вред наношу, дядя?

– Какой вред? – Видно Давыд не готов был к этому вопросу, он несколько замешкался, но потом продолжал с тем же напором: – Какой вред, говоришь? Вред огромный, только ты не видишь и тебе надо его объяснять.

– Объясни, пожалуйста. Я как-то не могу сообразить.

– А вот смотри сам. В Полоцке у тебя может быть много врагов...

– Какие такие враги, я что-то не вижу. Меня все любят, все относятся хорошо.

– Это тебе кажется. А на самом деле многие бояре не прочь бы захватить власть в княжестве, а тебя сослать или даже убить.

– Не пугай, дядя, напрасными страхами. Кто же хочет покуситься на мою жизнь?

– Есть такие! Я их знаю.

– Так сообщи мне. Я приму меры.