Фавориты Фортуны - Маккалоу Колин. Страница 120

— Он немного разбрасывается, — определил Катул.

— Потому что ему нечего сказать, — пояснил Гортензий.

— Кроме того, что он уйдет в квинктилии.

— И я действительно начинаю этому верить.

К сожалению, первый день нового года, начавшийся так благоприятно, закончился плохими новостями из Александрии, доставленными с большим опозданием.

В начале прошлого года наконец-то настало время для Птолемея Александра-младшего. Это был второй год правления Суллы. Сообщение пришло из Александрии. Царь Птолемей Сотер умер, и его дочь, царица Береника, теперь правит одна. Хотя по египетским законам трон переходил к ней, она не могла занимать его без царя. Посольство из Александрии робко спросило, не может ли Сулла дать Египту нового царя в лице Птолемея Александра-младшего?

— А что будет, если я откажу? — полюбопытствовал Сулла.

— Тогда царь Митридат и царь Тигран завоюют Египет, — ответил глава делегации. — Трон должен занимать кто-нибудь из династии Птолемеев. Если Птолемей Александр не сделается царем, тогда мы вынуждены будем послать к Митридату и Тиграну за старшим из двух незаконнорожденных царевичей, Птолемеем Филадельфом, которого прозвали Авлетом (Флейтистом) из-за его писклявого голоса.

— Я правильно понял: ублюдок может не просто присвоить себе титул царя, но и стать законным правителем? — уточнил Сулла.

— Если бы он был сыном простой женщины — конечно, нет. Но Авлет и его младший брат — сыновья Птолемея Сотера и принцессы Арсинои, царской наложницы, которая была старшей законной дочерью царя Набатеи. Уже давно существует обычай у всех малых династий Аравии и Палестины присылать своих старших дочерей фараону Египта в качестве наложниц, ибо это более достойная и уважаемая судьба, нежели брак с представителями других малых династий. К тому же это безопаснее для их отцов, которые все нуждаются в сотрудничестве с Египтом, чтобы сохранить торговые пути до Аравийского полуострова и через пустыни.

— Значит, Александрия и Египет примут одного из незаконнорожденных Птолемеев, потому что его мать была царской крови?

— В том случае, если мы не сможем получить Птолемея Александра, это неизбежно, Луций Корнелий.

— А эти царевичи — марионетки Митридата и Тиграна, — задумчиво промолвил Сулла.

— Поскольку их жены — дочери Митридата, это тоже неизбежно. Тигран теперь слишком близок к египетской границе. Мы не можем настаивать на том, чтобы царевичи развелись с женами. От имени Митридата Тигран вторгнется к нам. И Египет падет. Мы недостаточно сильны в военном отношении, чтобы выиграть войну такого масштаба. Кроме того, в жилах их жен течет достаточно крови Птолемеев, чтобы сидеть на троне. В случае, — вкрадчиво добавил глава делегации, — если дочь Птолемея Сотера и его наложницы, дочери царя Идумеи, умрет в раннем возрасте и Авлет не получит жену с половиной крови Птолемеев.

Сулла вдруг принял деловой вид.

— Предоставьте это мне, я помогу уладить этот вопрос. Мы не можем разрешить Армении и Понту контролировать Египет!

Сам-то он давно уже все решил, поэтому, не откладывая, отправился на виллу на Пинции, чтобы поговорить с Птолемеем Александром.

— Твой день настал, — объявил диктатор своему заложнику, уже немолодому человеку: ему исполнилось тридцать пять.

— Сотер умер?

— Умер и похоронен. Царица Береника правит одна.

— Я должен ехать! — пронзительно крикнул возбужденный Птолемей Александр. — Я должен ехать! Нельзя терять время!

— Ты поедешь тогда, когда я разрешу тебе, и ни секундой раньше, — резко прервал его Сулла. — Сядь и послушай меня.

Его величество плюхнулся на сиденье, как проткнутый гриб-дождевик. Он странно красил глаза, проводя сурьмой две прямые линии по краям верхнего и нижнего век и доводя эти линии до висков. Так в древние времена выглядело египетское Око, уаджет. Столь же густо были намазаны черным широкие брови, а кожа между бровями и верхним веком была, напротив, выбелена. Поэтому Сулла никак не мог разглядеть, какие глаза у Птолемея Сотера на самом деле. Общее впечатление мрачное — вероятно, так и было задумано.

— Ты не можешь разговаривать с царем как с человеком, стоящим ниже тебя по положению, — высокомерно сказал его величество.

— Нет такого царя во всем мире, который не был бы ниже меня по положению, — презрительно ответил Сулла. — Я правлю Римом! Это делает меня самым могущественным человеком между реками Океан и Инд. Поэтому ты выслушаешь меня, царь, и не посмеешь прерывать! Можешь поехать в Александрию и занять трон. Но только на определенных условиях. Это понятно?

— Каких условиях?

— Ты напишешь завещание и поместишь его у весталок здесь, в Риме. Это должно быть короткое завещание. В том случае, если ты умрешь без законного наследника, ты завещаешь Египет Риму.

Птолемей Александр ахнул:

— Я не могу этого сделать!

— Ты сможешь сделать все, что я тебе прикажу, — если хочешь править в Александрии. Это моя цена. Если ты умрешь без законного наследника, Египет должен принадлежать Риму.

Беспокойные глаза, заключенные в ритуальную рамку, забегали. Густо размалеванный кармином рот с толстыми, капризными губами подергивался. Это напомнило Сулле Филиппа.

— Хорошо, я согласен. — Птолемей пожал плечами. — Я не разделяю старинной религии Египта, и все, что случится после моей смерти, не имеет для меня большого значения.

— Отличная логика! — горячо одобрил Сулла. — Я привез с собой своего секретаря, так что можешь составить этот документ здесь и сейчас. Конечно, со всеми царскими печатями и твоим личным картушем. Я не хочу после твоей смерти никаких возражений от александрийцев.

Он хлопнул в ладоши, призывая слугу Птолемея, и приказал позвать его секретаря. Пока они ждали, Сулла, как бы между прочим, сказал:

— Есть на самом деле еще одно условие.

— Какое? — устало спросил Птолемей Александр.

— Я уверен, что в банке в Тире у тебя есть две тысячи талантов золотом, положенные туда твоей бабкой, третьей царицей Клеопатрой. Митридат забрал то, что она оставила на острове Кос, но не тронул деньги, которые она сохранила в Тире. А царю Тиграну еще не удалось подчинить Финикию. Он слишком занят евреями. Ты оставишь Риму еще эти две тысячи талантов золотом.

Один взгляд на лицо Суллы посоветовал его величеству не возражать. Он снова пожал плечами и кивнул.

Вошел секретарь Флоскул. Птолемей Александр послал одного из рабов за своими печатями и картушем, и вскоре завещание было составлено и подписано в присутствии свидетелей.

— Я за тебя отдам его весталкам, — сказал Сулла, вставая, — поскольку ты не можешь пересекать померия.

Через два дня Птолемей Александр-младший выехал из Рима вместе с делегацией александрийцев и сел на корабль в Путеолах, чтобы отправиться в Африку. В этом месте можно было сравнительно легко пересечь Средиземное море, потом, придерживаясь африканского побережья, доплыть до Киренаики, а из Киренаики попасть в Александрию. Кроме того, новый царь Египта не хотел приближаться к владениям Митридата или Тиграна. Он не доверял своей удаче.

Весной из Александрии пришло новое срочное известие. Агент Рима (римлянин, якобы занимавшийся торговлей) писал, что с царем Птолемеем Александром Вторым случилось несчастье. Благополучно прибыв на родину после длительного путешествия, он немедленно женился на своей сводной сестре царице Беренике. Он правил как царь Египта девятнадцать дней, в течение которых ему удавалось скрывать растущую ненависть к своей жене. Но на девятнадцатый день правления, очевидно считая свою сорокалетнюю жену-сестру-царицу ничтожеством, он убил эту женщину. Но она довольно долго правила перед тем вместе со своим отцом. Граждане Александрии обожали ее. Они ворвались во дворец, похитили царя Птолемея Александра Второго и буквально разорвали его на куски — своего рода бесплатное представление на рыночной площади. Таким образом, в Египте не стало ни царя, ни царицы. Страна пребывает в состоянии хаоса.