Файл №209. Идущий в огне - Столяров Андрей Михайлович. Страница 10

— Что это означает?

— Ты, Малдер, сейчас видишь споры. Я отскребла их с верхней, вырвавшейся наружу части гриба. Эта ужасная штука, которая там торчит, по-видимому, споронос. Кажется, одна из спор проросла у Танаки внутри. До тех пор, пока она не достигла определенного состояния, ее видно не было и она внешне ничем не проявляла себя. Но она незаметно вызывает изменения в теле хозяина. В том числе и такие, которые отражаются на его психическом состоянии. Эти изменения, видимо, очень серьезные. Особенно в тканях легких, во всем дыхательном тракте и в горле…

— Так вот почему у него в легких песок…

— Вы нашли у него в легких песок? — немедленно переспросил Восберг.

Он стоял рядом с Джесси, которая, поглядывая на бинокуляр, кусала мизинец.

— Еще при первом просвечивании. Причем — довольно много песка.

— Откуда он мог взяться?

— Песок — это окись кремния, отход жизнедеятельности грибка, — сказала Скалли. — Отход жизнедеятельности организма, основанного на кремниевом метаболизме.

— Не существует организмов, основанных на кремниевых соединениях, — сказал Восберг. Он обнял Джесси за плечи и прижал к себе.

— Мы тоже раньше полагали, что нет. Теперь пришлось убедиться в обратном. Правда, пока в этой картине отсутствует решающее доказательство. Мы не провели анализа тканей и не установили структуру грибка. К сожалению, это возможно сделать только в специальной лаборатории.

Малдер показал на Танаку:

— А может быть, это и есть решающее доказательство? По крайней мере, мне этого вполне достаточно.

— Значит, Дэниэл был прав, — безнадежным голосом сказала Джесси.

— Он что — знал про грибок? Он нашел его в образцах, которые огнеход притащил из кратера? Джесси — так?

— Наверное…

— Во всяком случае, нам он этого не говорил, — поспешно перебил ее Восберг.

— Может быть, он сначала и сам в это не верил? Нашел что-то загадочное и решил ис следовать его в одиночку. Считал, что пока не стоит пугать других членов команды?

— Тогда это объясняет многие его странности. Его нелюдимость в последнее время и его раздражительные припадки, когда с ним просто невозможно было общаться.

— Но ведь, пожалуй, не только это?

— Наверное, нет…

— В грибах часто содержатся вещества, стимулирующие нервную деятельность, — сказала Скалли. — Правда, эти вещества, по большей части, опасны для человека. Отвар мухоморов, например, вызывает галлюцинации. В некоторых плесневых грибках имеются наркотические соединения. Доктор Трепкос мог находиться под их воздействием.

Малдер вдруг выпрямился.

— А как же мы? Выходит, мы тоже заражены?

— Пока трудно сказать, — избегая смотреть на кого-либо, ответила Скалли. — Инкубационный период, длится, по-видимому, около месяца. Чтобы сказать что-то определенное, нужны дополнительные исследования. — Она повернулась к Восбергу. — Когда погиб Эриксон?

— Примерно неделю назад.

— Прорастание споры зависит, скорее всего, от состояния организма-хозяина. Если орга— низм, например, ослаблен, спора оживает быстрее.

— Эриксон незадолго до своей гибели был сильно простужен…

— Если же человек здоров, развитие грибка может замедлиться.

— Но оно ведь все равно неизбежно? — высоким, словно у женщины, голосом сказал Восберг.

Скалли предпочла не отвечать на этот вопрос.

— Значит, домой мы не едем? — глянув на нее исподлобья, спросила Джесси.

— Поедем, но сначала выясним, как распространяется этот грибок. Если споры передаются по воздуху, мы все можем быть их носителями. Рисковать нельзя; если эпидемия вспыхнет, она будет угрожать всему человечеству. Неизвестно, когда будет найдено противоядие…

— Значит, мы остаемся?

— Возможно, что ненадолго…

— Я поняла…

— Через несколько дней, в крайнем случае, через неделю многое станет ясным.

— То есть, заражены мы или, быть может, у нас еще есть надежда…

— Примерно так, — неохотно ответила Скалли.

Джесси кивнула и, освободившись от рук Восберга, вышла из лаборатории.

— Девочка очень переживает, — переступив с ноги на ногу, сказал Восберг. — Сначала неурядицы с Трепкосом, а теперь вот, пожалуйста, это известие. Она ведь в первый раз поехала в такую серьезную экспедицию…

Скалли тоже кивнула и посмотрела на Мол-дера, как будто отдавая ему неслышный приказ. Под ее требовательным взглядом Малдер вытащил рацию.

— Спасательная команда? Говорит агент ФБР Малдер.

— Мы пока еще не вылетели, — торопливо сказали в ответ. — Извините, прогноз погоды в ваших краях не слишком благоприятен.

— Тем лучше. Пока задержите вылет.

— Не понял?

— Поставьте в известность ближайшую штаб-квартиру ФБР. Скажите, что мы задерживаемся на неопределенное время. Объявляется карантин, возможно заражение, причина которого пока не известна. Задержите команду, вероятность передачи болезни, на наш взгляд, весьма высока.

— Что-нибудь известно об источнике заражения, агент Малдер?

— Пока зафиксируйте, что здесь присутствует биологический фактор неизвестного происхождения. Дополнительные данные мы сообщим вам, как только сможем.

— Вас понял. Информация будет передана немедленно. Скажите, агент Малдер, вам требуется от нас какая-нибудь помощь?

— Возможно, нам понадобятся реактивы и кое-какое лабораторное оборудование.

— Свяжитесь с нами, мы немедленно, доставим вам все, что потребуется.

— Спасибо, спасательная команда! Конец связи. — Малдер задумчиво повертел рацию и сунул ее в карман. — Ну что? Чем мы займемся в первую очередь?

Скалли чуть сдвинула брови и напряженно посмотрела на Восберга.

— Мне кажется, было бы разумно проведать Джесси 0'Нил. Она первый раз в экспедиции, как вы только что сами сказали. И еще это все… По-моему, не следует оставлять ее в одиночестве.

— Хорошо, — склонил голову Восберг и быстро вышел из лаборатории.

Тогда Скалли посмотрела уже на Малдера.

— Я попробую провести некоторые исследования этого кремнийорганического грибка. Какие-нибудь самые простые физиологичес кие тесты. Может быть, он боится низких температур или повышенной влажности. Может быть, на него действуют какие-нибудь антибиотики…

— Работы хватит на год, — Малдер пожал плечами.

— Ничего другого я все равно предложить не могу. А ты что собираешься делать?

— Я, пожалуй, попробую отыскать доктора Трепкоса.

— Зачем?

— Вдруг у него есть какие-нибудь интересные соображения.

— Я думаю, Трепкос мертв.

— Тогда мне придется искать ответы в другом месте. Все равно нужно выяснить обстоятельства этого дела. То, что он обнаружил, по-моему, не должно пропасть для науки. Это изменит все наши представления о происхождении и развитии жизни.

— Трепкос опасен, Малдер. Он уже убил, по крайней мере, одного человека.

— Тогда я попробую выяснить, почему.

— Ему терять нечего.

— Если мы заразились, то мы с ним в одинаковом положении.

— И все-таки, может быть, мне лучше пойти вместе с тобой?

— Я не против, но кто тогда будет заниматься исследованиями?

— Ты прав, работы здесь по меньшей мере на целый год.

— Это вовсе не значит, что ее не нужно начинать.

— Из тебя плохой педагог, Малдер.

— Почему?

— Потому что у тебя на лице написано, что ты думаешь.

— Знаешь, я не боюсь, но унизительно принимать смерть от какого-то там грибка.

— Смерть, какой бы она ни была, вообще унизительна, Малдер. Человек не создан для того, чтобы постоянно думать о смерти. — Скалли подняла на него глаза и поправила локон волос за ухом. — Я ведь знаю, Малдер, о чем ты сейчас размышляешь. Ты не столько опасаешься Трепкоса, сколько не хочешь оставлять меня здесь. Но тебе пора избавиться от предрассудков. Я вернулась и больше я никогда не исчезну. Я больше не поплыву в той лодке по озеру, Малдер, понимаешь? Я вернулась, и тебе не следует думать об этом. Малдер положил ей руки на плечи. — Заканчивай вскрытие. Тогда, я надеюсь, мы будем лучше знать, что нас ожидает. Чем бы это ни было, я рассчитываю на тебя, Скалли. Ты должна удержать нас всех от такого финала на операционном столе.