Умереть легко и приятно - Серова Марина Сергеевна. Страница 15
– Мы же не всегда ссорились!
– Извините… Я понимаю, как вам тяжело…
– Да ладно! Все в порядке! Надеюсь, что негативы находятся именно там…
– Я тоже на это надеюсь! Итак, мы договорились – о нашей встрече никому, кроме милиции!
– Да, конечно!
Я встала и направилась к выходу.
– Евгения Максимовна, Женя! – окрикнул он меня.
– Что? – Я обернулась.
– Если что – обращайтесь. Я помогу, чем смогу!
– Хорошо, спасибо!
– Удачи вам!
– Вам тоже!
Удача сейчас нам была очень нужна… Нужна, как никогда!
– Вот это ни фига себе! – ошарашенно произнес Станислав, когда я рассказала ему о том, что произошло днем.
– Да уж! Это тебе не лекции в банке читать! Наши друзья нервничают, так что сейчас я отвезу тебя в наше новое убежище – спасибо тете Миле: она все устроила!
– А там будет безопасно?
– Думаю, что гораздо безопаснее, чем в таком злачном месте, как «Братислава»! К тому же сегодня вечером тебе скорее всего придется побыть одному. У меня есть план, и надеюсь, что мне удастся претворить его в жизнь.
– Как это? Что за план? Ты же должна постоянно меня охранять, разве не так сказано в условиях нашего контракта?
– Но я еще и должна делать все для того, чтобы снизить опасность для твоей жизни. Там и это сказано. Вот я как раз и собираюсь кое-что выяснить.
– А это не опасно?
– Ты еще спрашиваешь про опасность, после всего того, что пережил? Впрочем, думаю, что в данном случае это совсем не опасно. К тому же я туда собираюсь не одна.
– А с кем? – Эта фраза прозвучала почти как у ревнивого мужа.
– С Лисовским. Правда, он об этом пока еще не знает. Но сейчас мы ему сообщим. Надеюсь, что он не уходит рано с работы.
– И куда вы собираетесь?
– Слушай, ты слышал про то, что «меньше знаешь – дольше живешь»? Это сказано как раз про тебя, дорогой!
Он обиделся. И насупился. Перетерпит, это же для пользы дела.
Мы заехали к подруге тети Милы и взяли у нее ключи от нашего нового пристанища.
– Главное условие – никаких домашних животных! – Ирина Константиновна – а именно так звали нашу новую хозяйку – сделала суровый обрубающий жест рукой, как бы показывая, что будет с нарушителем этой заповеди.
Ирина Константиновна была сухая, высокая пожилая женщина со строгим надменным лицом, в больших круглых очках. Она походила на строгую завуч средней школы.
– Животных у нас нет! – сказала я с совершенно серьезным видом. – Не успели еще никого завести!
– Вот и не заводите! – ответила Ирина Константиновна. – По крайней мере, пока живете в моей квартире.
– А все остальное можно? – спросила я.
– Все остальное – пожалуйста, но вот чтобы живности никакой не было.
Убедив строгую, но справедливую женщину в искренности и доброте наших намерений относительно ее недвижимости, мы направились эту самую недвижимость занимать. Квартира, конечно, по своим удобствам была далека от нашего люкса в «Братиславе». Но все же это было вполне приличное жилище. Пятый этаж обычной хрущевки, две комнаты, санузел совмещенный и так далее…
– В любом случае долго здесь жить нам не придется! – сказал Станислав, скептически осматривая довольно обшарпанные стены в жилых комнатах.
– Что это еще за пессимизм? Или ты хочешь сказать, что нас скоро достанут твои преследователи? – пошутила я.
– Я хотел сказать, что мне через три дня уезжать! – вздрогнув от моей шутки, совершенно серьезно ответил он.
Итак, я позвонила Лисовскому на работу. Было уже почти семь часов, но почему-то я была совершенно уверена, что он еще на своем рабочем месте. И угадала!
– Лисовский слушает! – раздался из трубки его бодрый голос.
– Это Охотникова! У меня есть кое-какие новости!
– Новости? Это хорошо! Встретимся завтра?
– Лучше сегодня!
– А не поздно?
– А по-моему, самое время. Или вы уже собрались домой?
– Да нет, я собирался еще как минимум час поработать.
– Тогда давайте я заеду за вами минут через двадцать. Идет?
– Идет!
Однако поздновато заканчивают свой рабочий день оперативные работники!
– Так куда все-таки вы собираетесь? – спросил Станислав, когда я положила трубку.
– Хочу съездить на квартиру к Максимовской. И для этого мне нужен представитель закона. Квартирка-то наверняка опечатана!
– Думаешь, этот Лисовский сможет снять печать? Вроде бы он этим делом не занимается.
– Не сможет – заставим. Не умеет – научим! – несколько перефразировала я старый военно-спортивный лозунг, которым, кстати, очень активно пользовались наши инструкторы в спецшколе.
– Тогда я с вами! – заявил Станислав.
– Ну уж нет! Тебе директива – сидеть здесь и не высовываться! К телефону не подходить, к двери тоже! Смотри телевизор, читай книжки – надеюсь, что старая интеллигентка Ирина Константиновна заботится об интеллектуальном состоянии своих жильцов и интересное чтиво здесь есть.
Из книжек в основном были старые толстые журналы, но тем не менее я все равно оставила своего клиента наедине с ними. А сама отправилась в УВД, забрать оттуда Сергея Лисовского. Нам предстояло выяснить, за что же поплатилась жизнью несчастная Лена Максимовская и почему теперь я должна защищать Стаса Головина.
Когда я добралась до Московского проспекта, Лисовский уже стоял около главного подъезда нашего доблестного Управления внутренних дел. Его фигура в длинном кожаном плаще напоминала каменное изваяние, поставленное для украшения довольно скучного в архитектурном смысле здания, ставшего прибежищем для городских милиционеров. Его проницательный взгляд был устремлен куда-то вдаль, где, видимо, скрывалась истина об убийцах Максимовской и еще бог знает о чем.
Остановившись неподалеку от старшего оперуполномоченного, я несколько раз нажала на клаксон. Услышав призывный зов моего «Фольксвагена», Лисовский медленно перевел взгляд на машину. Увидев за рулем меня, изваяние ожило и направилось к «гольфу».
– А вы пунктуальная девушка! – сказал Сергей, садясь на переднее сиденье рядом со мной. – Ровно двадцать минут.
– Стараемся! – ответила я, трогая машину с места.
– Куда вы хотите меня отвезти?
– Домой к Максимовской. Возможно, там мы с вами поймем, кто виноват в ее смерти и кто угрожает Головину.
– А вы хоть знаете, куда ехать? – усмехнулся Лисовский.
– Вы мне сейчас покажете! – ответила я как ни в чем не бывало.
– Я думаю, что там нам нечего делать. Там уже все осмотрели и ничего не нашли. Кроме того, я не обладаю достаточными полномочиями для того, чтобы войти в эту квартиру. Дело закрыто, стало быть, милиции там делать нечего!
– То, что мы там, возможно, обнаружим, даст вашему начальству веские основания это дело снова открыть.
– Послушайте, прекратите наконец говорить загадками! Что мы там обнаружим? Что же вам такого рассказал Харламов?
– Незадолго до своей смерти Максимовская сделала какие-то сенсационные снимки. Из-за них у нее возник конфликт с руководством «Вестей Поволжья», и из-за них она подала заявление об уходе. И скорее всего за них же она поплатилась жизнью.
– Интересная деталь! Как же она выпала из материалов следствия?
– А как выпал из материалов следствия Саша Харламов? Неужели никто из ваших следователей не смог выяснить, что он и Максимовская были близки? Он, кстати, два раза делал ей предложение.
В ответ Лисовский только озадаченно покачал головой:
– «Тьма египетская», а не дело!
Для простого опера он был слишком начитан. Да, пожалуй, и слишком красив. Я краем глаза посмотрела на его орлиный профиль рядом с собой. Да, определенно, ему надо было работать не в уголовке, а сниматься в каком-нибудь западном полицейском сериале. Там бы он действительно был на своем месте – соблазнял бы длинноногих красавиц и стрелял бы из огромного кольта по плохим ребятам, продающим крэк доверчивым американским подросткам на улицах Лос-Анджелеса.