Операция «Цхинвал» - Байкалов Альберт. Страница 25

– В багажнике надувной матрац и комплект белья, – она тоже выпрямилась. – Ну, так как, есть будем или нет?

Болтун на секунду задумался. Аппетита никакого не было. Даже слегка подташнивало. Кроме этого он боялся появляться в местах, где много людей. Тем более в деревне, где они обязательно привлекут внимание.

– Давай с утра?

– Хорошо, – неожиданно легко согласилась она. – У меня на всякий случай есть пакет сока и бутерброды.

– Основательно подготовилась, – не выдержал Болтун.

– А как ты хотел? – она самодовольно улыбнулась. – Знала, куда еду. Конечно, на такой сюрприз, как эта троица, не рассчитывала, но то, что придется порядок наводить, знала. Год здесь не появлялась.

Болтуна не покидало ощущение надвигающейся беды. Что бы он ни делал, о чем ни говорил, а перед глазами стояли Нуха и Муртаз.

– Они все равно придут за своим контейнером, – проговорил он себе под нос.

– Что? – не поняла Татьяна.

– Так, ничего, – покачал он головой, лихорадочно отматывая назад все возникшие за последние несколько секунд в голове мысли.

Они, наконец, загнали машину во двор, перенесли из багажника вещи. Болтун накачал матрац, сдвинул к стене стол, а его положил посередине комнаты. Он оказался большим, двуспальным. Татьяна быстро заправила постель. Потом перекусили бутербродами.

– Ты почему до сих пор не переоделся? – неожиданно спросила она, допив из стакана сок.

– Здесь есть поблизости речка?

– Пять минут ходьбы. Что, пойдем?

– Угу, – Болтун встал. – Только вот...

– Что? – она замерла и тут же расплылась в улыбке. – Плавок нет? Так и я не в купальнике. Кстати, единственно, что забыла. Попросту не подумала.

Она сунула в пакет полотенце, и они отправились на реку.

– Ты в отпуске? – спросил Болтун, когда они оказались за воротами.

– Еще неделя, – подтвердила она. – А ты?

– Вроде того, – он грустно улыбнулся.

– Ты так и не рассказал, что произошло.

Некоторое время Болтун шел молча. Солнце скрылось за лесом. На небе зажглись первые звезды. Пахло коровьим молоком, полынью и старым деревом. Легкий ветерок доносил аромат луговых цветов. На скамейках у домов, отмахиваясь от наседавших комаров сломанными ветками деревьев, судачили старики. Проехал на старинном велосипеде подросток. Протарахтел мотоцикл, на котором сидело сразу трое человек.

Вскоре улица закончилась. Дорога пошла под уклон. Впереди среди кустов и редких деревьев появилась водная гладь. Проблеяла привязанная к столбику коза.

Они спустились к берегу. Татьяна присела на корточки и потрогала воду. Выпрямилась:

– Теплая.

– Интересно, почему никого нет? – удивился Болтун.

– В селе одни старики, – пожала плечами Татьяна, – да оставшиеся в живых алкоголики.

– Их что здесь, отстреливали? – улыбнулся Болтун.

– Почему так решил? – она выпрямилась, отряхнула руку. – Зайди ради интереса на кладбище. Средний возраст покоящихся там тридцать лет. Пьют все, что горит. В прямом смысле. Я, когда отца хоронила, нанимала двоих яму копать. Договорились за четыре бутылки. Когда я им настоящую водку дала, думала, они от удивления умрут. Так у них самогон, очистители разные, денатурат, брага. Кстати, эти могильщики в течение месяца умерли.

– Везде в деревнях так, – подтвердил он и снял рубашку.

– Отвернись, – неожиданно потребовала она.

Он подчинился.

Послышалась возня. Потом шаги, всплеск воды.

– Можно!

Болтун обернулся. Татьяна плыла к середине. Разбросанные по воде волосы намокли и повторяли контуры плеч. Пока она была спиной к берегу, он снял штаны и быстро вошел в воду. Она действительно была теплой. Дно илистое, мягкое. Некоторое время он стоял, наслаждаясь прохладой и чувствуя, как мелкая рыбешка тыкается в щиколотки. Наконец Болтун присел, оттолкнулся ногами и с удовольствием поплыл.

Тем временем Татьяна переплыла реку и встала. Вода доставала ей до половины груди. Как ни старался Болтун, но взгляд словно прилипал к ее смуглой коже, светлому рисунку от лямок купальника, ровной впадинке позвоночника между лопаток. Отжимая волосы, она непроизвольно обернулась к нему и улыбнулась. Он на какое-то мгновение замешкался и перестал грести. Тело пошло ко дну. Не намного, но в открытый рот попала вода, которую тут же вдохнули легкие. От неожиданности он поперхнулся и встал. Не тут-то было. Дна под ним не оказалось. Он снова с головой ушел на глубину. Причем снова вдохнул порцию воды и разразился кашлем, чувствуя, как ужас сковывает мышцы спины. Вода ворвалась в носоглотку, разрывала грудь. Он рванул из последних сил вверх, видя сквозь толщу воды небо. Вырвавшись на поверхность, попытался вдохнуть воздуха, чтобы закричать, но не смог. Последнее, что он видел, – это испуганное лицо Татьяны, потом берег, такой далекий...

В кромешной темноте Болтун был сгустком ощущений, которые возникают в груди при сильном кашле. На абсолютно черном как бездна фоне мерцала вспышка. Постепенно становясь все ярче. Он неожиданно почувствовал, что лежит на спине. Его душит кашель. Из темноты стали вырисовываться мечущиеся силуэты. Некоторое время он не понимал, кто он и что с ним. Ощущения раздирающей боли притупились. Было страшно холодно. Болтун открыл глаза.

– Милый, давай! – кусая губы, стонала Татьяна.

Он понял, она тянет его из воды. Прямо над его лицом ее грудь. Твердый сосок скользнул по щеке к губе, словно специально, и попал в широко открытый рот. Болтун ощутил губами ее бархатистую кожу и весь напрягся, замерев.

Она приподнялась и заглянула ему в глаза.

– Слава богу! Почему не сказал, что плаваешь как топор?! – в тот же момент звонкая пощечина окончательно вернула его в реальный мир. Ступор прошел. Он резко перевернулся на бок, подтянул к животу ноги и снова стал кашлять.

– Господи, живой! – простонала она.

Болтун медленно сел. Татьяна стояла перед ним на коленях, запрокинув к небу голову, а он с бесстыдством смотрел на нее. Страшная сила словно магнитом тянула к этой ямочке под ключицей, тонкой изящной шее с едва заметной синей жилкой...

Она медленно опустила голову:

– Напугал ты меня.

– Извини, – он с трудом оторвал взгляд от черной полоски волос на лобке и посмотрел на нее.

– Ты правда плавать не умеешь?

– Умею, – он сокрушенно вздохнул. – Не знаю, как получилось. Воды хлебнул.

– Кое-как тебя выволокла, – она посмотрела на свое предплечье правой руки. Он увидел там несколько бордовых, слегка припухших полос.

– Это я?

– А кто же еще, – она улыбнулась и встала. – Хватал. Главное, молча.

– Я не помню, – он тоже встал. Ноги мелко тряслись.

– Как я тебе? – неожиданно спросила она, игриво склонила набок голову и, уперев руки в бока, встала правым боком.

– Супер, – выдавил он из себя и, пряча взгляд, направился к своей одежде.

– И это все? – удивилась она.

Он встал. Ярость, смешанная с безудержным желанием этой женщины, вдруг переполнила его до краев.

– Что с тобой? – она испуганно прикрыла руками грудь.

Но было поздно. Он шагнул к ней, сгреб в охапку и припал к приоткрытому от удивления рту. По телу пробежала волна неописуемого восторга. Он ощутил, как она задрожала. Из груди вырвался стон. Почти повиснув у него на руках, Татьяна стала оседать на песок. Он не понял, как накрыл ее своим телом, как оказался совсем без ничего. Она выгнулась и застонала. Он целовал все. Брови, лоб, глаза, губы, мочки ушей, шею, живот...

Подходил к концу насыщенный до предела день. Нуха удивлялся, как они за такое короткое время умудрились сделать столько дел. Повезло, что не приходилось ездить по всей Москве. Все оказалось в соседних районах. Империя Большого располагалась в десяти минутах езды от злополучного автосервиса, вокруг которого развернулись основные события. Злосчастный Каблук, открывший на рассвете список жертв, обитал со своей сожительницей в соседнем квартале. Немудрено, зачем ему тащиться в автосервис на другой конец города? Нервы были на пределе. Столько в один день они не убивали даже на войне.