Никто, кроме нас - Васильев Владимир Николаевич. Страница 58

– Хм… – президент задумался.

– Чтобы было понятнее, могу привести не совсем верную, но чрезвычайно доходчивую аналогию. Представьте себе, что сшивка перемещает не тела как таковые, а стартовую область со всем ее содержимым. Причем размер и форма этой области могут слегка меняться в зависимости от ряда факторов, – сказал Бекасов. – И перемещения возможно совершать сколь угодно долго, цикл за циклом. Покуда не снят захват, то бишь контроль над перемещаемой областью – трансгрессия остается управляемой.

– Есть вопрос! – поднял руку один из аналитиков, молодой лейтенант с цепким пронзительным взглядом. – Разрешите?

– Прошу! – Вернер Винцль, похоже, продолжал обдумывать услышанное, но вместе с тем готов был и эксперта выслушать.

– Распространяется ли на все циклы трансгрессии закон сохранения масс? То есть второй раз перемещается только то, что было заброшено в первый? Или же столько, сколько было заброшено? Или механизм иной? Проясните, пожалуйста!

Полковник чуть заметно кивнул: видимо, он был готов к подобному вопросу. Однако ответил снова Бекасов:

– Механизм одновременно и прост, и замысловат, господа. Во-первых, трансгрессия органики и неорганики происходит по-разному. Неорганика транспортируется по массе и объему, с небольшим зазором плюс-минус, то есть сшивка учитывает, что состояние и состав транспортируемых объектов могут изменяться; однако зазор при этом достаточно невелик. Что касается органики, тут ситуация пока не вполне ясная. Разумные существа сшивка транспортирует, условно говоря, «по головам». Есть предположение, что она фиксирует высшую нервную деятельность. Мы проводили эксперименты – как бы ни перемещались между циклами «туда» и «обратно» трансгрессированные существа, назад возвращается столько же, сколько стартовало. Независимо от массы и объема. Хотя последнее скорее всего просто результат более свободного зазора. Если один перемещенный в промежуточной точке удаляется от группы, по команде «возврат» перемещается остаток группы плюс любое существо, обладающее достаточно сложной нервной деятельностью, которое находилось ближе всего к группе в момент возврата. Причем характер и метод нервной деятельности неважен – вместо человека или свайга может переместиться а'йеш или какое-нибудь высшее животное, например собака. А вот крепыш Сольдо вряд ли бы смог заменить выбывшего в промежуточной точке человека.

– То есть, – оживился эксперт, – планируется заброска группы и замена одного из членов группы на императора?

– Именно так! – подтвердил Попов.

– Стало быть, один из наших людей вынужден будет остаться в резиденции императора и очутится в плену?

Полковник Попов удивленно взглянул на эксперта.

– Зачем один из наших? Включим в группу какого-нибудь пленного шат-тсура или перевертыша.

Эксперт, в первую секунду не подумавший о таком несложном ходе, смутился:

– В самом деле… Прошу прощения…

«Выскочка, – подумал президент об эксперте. – Занимает чужое место. Ход с разменом настоящий спец должен выдавать мгновенно и без напряга».

Президент заметил также, что шеф аналитического отдела хмурится и недобро глядит на пунцового от неловкости и злости на себя эксперта. Бедняга сам себе подписал приговор. Нет, не смертный. Всего лишь приговор об увольнении.

– Сыровато как-то это все, – недовольно проворчал министр внешних сношений Ильхан Байрамов. – Похоже, наши доблестные ученые сами толком не понимают, как работает сшивка.

– Вы полагаете операцию слишком рискованной? – с некоторой иронией поинтересовался Попов.

– Нет, почему же? – Байрамов пожал плечами. – В любом случае мы ничего не теряем – разве что заброшенную группу. В конце концов принцип действия икс-привода и мгновенной связи мы тоже до сих пор не понимаем. Однако это не мешает пользоваться и тем, и другим на протяжении столетий.

– Резонно, – заметил президент, кивая. – Ладно, будем считать, что наука теоретическую часть обеспечила по максимуму возможного. Пару слов о практике. Полковник, проясните ход операции.

– Охотно, – отозвался Попов. – Накануне ближайшего праздника шат-тсуров, а это приблизительно через неделю, ожидается традиционное обращение императора к подданным. Унве не упустит возможности подбодрить свой народ. Практически всегда Унве выступает в прямом эфире, записи он не любит. Мы исходим из того, что и сейчас он поступит так же. Расположение императорской студии на стратегической базе Тсурра-два нам известно. Навестись туда будет несложно. Я планирую послать восемь групп. Одну группу захвата, одну дублирующую и шесть групп прикрытия. Каждая группа будет заброшена и возвращена отдельной сшивкой. Группы прикрытия забрасываются октаэдром, в каждый из шести вестибюлей вокруг студии. Группы захвата и дубля – в центр октаэдра. Первые наработки и тренировки показали, что для исполнения потребуется от полуминуты до минуты. Осталось отшлифовать графики каждой группы и скоординировать совместные действия.

– Черт возьми, полковник! Вы представляете себе политические последствия в случае успеха операции? – воскликнул президент, осененный внезапно пришедшей мыслью.

– Прекрасно представляю, господин президент, – невозмутимо подтвердил Попов. – Похищение императора, транслирующееся на всю галактику, это весьма серьезный идеологический и моральный удар по противнику. Я не мог упустить такую блестящую возможность приблизить нашу победу.

Область штатной дислокации флотов группы «Доминион».

1

Когда-то в этом самом кресле сиживал капитан (впоследствии – майор) Белькевич. А теперь его занимал капитан Маримуца. Сегодняшний дежурный по сектору. Чуть меньше года назад он вызывал Высоту, теперь же сам откликался на этот вызов.

– Высота, я Флигель!

Дариуш протянул руку и включил микрофон громкой.

– Здесь Высота. Что там у вас?

Флигель – одна из многочисленных станций слежения вблизи Солнечной системы вышла на связь с центром обработки данных.

– Лейтенант Кваресма, смену принял. Представьтесь, пожалуйста.

Ага. Значит, уже восемнадцать ноль-ноль локального.

Маримуца поднял взгляд на часы, висящие между суточными таблицами перед пультом дежурного. Действительно шесть вечера. Пошла последняя четверть смены. Дежурный по сектору заступает на сутки, в то время как наблюдатели дежурят по схеме «шесть через шесть», поэтому заступивший на Высоту Кваресма и не знает, кто дежурит.

– Маримуца, – буркнул Дариуш, вспоминая, как сам некогда будучи наблюдателем в случае какого-нибудь ЧП вносил в вахтенный журнал, что, мол, дежурному по сектору имярек доложено, старший смены Маримуца.

С шести утра дежурил другой лейтенантик, значит, смены по какому-то поводу перетасовали – обыкновенно с нуля и двенадцати ходила одна смена, с шести и восемнадцати – вторая. Изредка состав парных смен слегка менялся. Не то чтобы это была такая уж редкость, но и нормой замены тоже не считались.

В течение примерно четверти часа свежезаступившие на боевое дежурство офицеры-наблюдатели коротко докладывались Маримуце; представиться больше никто не просил, значит, на прочих постах все спокойно и вроде бы обошлось без замен.

– Высота, ответьте Константе…

Маримуца машинально включил микрофон и уже набрал в грудь воздуха, чтобы с ленцой отозваться, но тут же встряхнулся.

Константа! Флагман флота! Не какой-нибудь вам захудалый Флигель или еще более захудалая Линза…

– Здесь Высота, капитан Маримуца!

Начальству лучше представиться без напоминания.

– Маримуца? Как удачно. Сдавайте смену. Вместе с флаглеем Раджабовым – приказываю немедленно отбыть на Константу. Девяткин уже оповещен.

– Есть! – отозвался Маримуца с максимально возможной бодростью в голосе.

И уныло подумал: «Опять! Вроде только вернулся на привычное место, пусть и с повышением, и снова вызов черт-те куда…»