Храмы Невского проспекта. Из истории инославных и православной общин Петербурга - Архимандрит (Никитин) Августин. Страница 94

«В начале 1770-х годов Иван Лазарев предложил Императорскому двору и фавориту императрицы Екатерины II Григорию Григорьевичу Орлову приобрести оказавшийся в его владении огромный алмаз, захваченный в начале 1740-х годов в Индии знаменитым персидским завоевателем Надир-шахом и похищенный после его убийства в 1747 году. На несколько лет след алмаза был утерян, а в середине 1760-х годах он был куплен богатым купцом джульфинцем Григорием Сафрасом, приходившимся дядей братьям Лазаревым, переехавшим в Россию из Голландии и просившим племянников Ивана и Екима быть его душеприказчиками.

У Орлова не хватило денег на покупку драгоценности, но он показал алмаз императрице, и она заплатила за него Ивану Лазареву миллион золотых рублей из сумм Кабинета двора. Это было сделано без огласки, и в 1773 году, в день тезоименитства императрицы, алмаз был преподнесен ей Г.Г. Орловым „вместо букета“; таким образом, алмаз приобрел имя „Орлов“. (Ныне находится в Алмазном фонде России в Оружейной палате.) Часть огромной суммы денег, полученной за алмаз и выплачивавшейся казной в четыре этапа, Иван Лазарев вложил в постройку армянской церкви на Невском проспекте и двух домов при ней» [1017].

В эти годы произошло событие, важное для армян, живших в России. В 1773 г. католикос Симеон учредил Российскую епархию Армянской Апостольской Церкви (в 1780 г. ее переименовали в Ново-Нахичеванскую) и направил в Россию 30-летнего архиепископа Овсепа Аргутянца (Иосифа Аргутинского), сначала в Астрахань в качестве епархиального епископа «обитающих в России армян», а вскоре (в том же году) в Санкт-Петербург, где к молодому архипастырю весьма благоволили иерархи Русской Православной Церкви – митрополит Московский Платон (Левшин) и митрополит Санкт-Петербургский Гавриил (Петров).

Иосиф Аргутинский – одна из центральных фигур в деле переселения армян в Россию. Благодаря дружескому расположению к нему влиятельных иерархов нужды Армянской Церкви и армянского народа нашли в архиепископе Иосифе сильного и авторитетного защитника. Ближайшим сотрудником архиепископа Иосифа стал И.Л. Лазарев: он сопровождал его в поездках но России и служил для него переводчиком.

В начале 1780 г. строительство армянской церкви в Петербурге было завершено. Возведенная по проекту российского архитектора (немецкого происхождения) Георга Фридриха (Юрия Матвеевича) Фельтена (1730–1801), эта однокупольная церковь явилась замечательным памятником архитектуры русского раннего классицизма. В убранстве ее фасадов широко использовалась скульптура. Главный вход в храм отмечен портиком, увенчанным треугольным фронтоном.

Иконы для высокого иконостаса (уничтоженного в советское время) выполнил живописец К.-Л. Христинек. Обращенный к Невскому проспекту фасад церкви отмечен строгим портиком, на фронтоне которого сохранился скульптурный рельеф, сюжет которого взят из истории Армении и уже этим уникален для монументальной скульптуры Петербурга XVIII в. Сюжет можно назвать так: «Патриарх Григорий Просветитель совершает крещение царя Трдата III». Рельеф выполнен неизвестным мастером в лучших традициях классицизма.

18 февраля 1780 г. духовный предводитель российских армян архиепископ Овсеп Аргутянц (Иосиф Аргутинский) освятил церковь во имя Св. великомученицы Екатерины, небесной покровительницы императрицы. [1018] Это освящение происходило в торжественной обстановке: на нем присутствовали князь Г.А. Потемкин (1739–1791) и многие высокопоставленные лица. Архиепископ сказал на армянском языке проповедь, в которой прозвучала благодарность «преславной стране Российской, где народ наш обитает», Петру Великому и Екатерине II, которая «отверзла нам в Россию врата спасения и во славу которой сей храм наименован». Проповедь в переводе на русский язык была издана в виде брошюры и роздана присутствовавшим, а специально для императрицы и князя Потемкина были изготовлены отдельные экземпляры в ценных переплетах [1019].

Текст сказанной архиепископом Иосифом речи, в двух экземплярах и в особых роскошных переплетах, поднесен князем Потемкиным как императрице, так и великому князю. Екатерина II, в знак благоволения к архиепископу, 23 февраля прислала ему богатую панагию и крест, украшенный драгоценными камнями, а 3 мая того же 1780 г. он был принят ею и поднес ей чин молебствия за российский царствующий дом, составленный скончавшимся к тому времени католикосом Симеоном (1780 г.). Императрица не присутствовала на освящении, но в последующие годы бывала в армянском храме по меньшей мере дважды, заказывала молебны. Что же касается князя Потемкина, то, как рассказывают, он посещал церковь почти каждое воскресенье. Вероятно, и потому, что адъютантом князя был сын графа Ивана Лазарева – Артемий.

В 1790 г. владыка Иосиф и граф И.Л. Лазарев подали императрице «Записку о целесообразности заселения армянами юга России», получившую положительный ответ. Архипастырь всемерно содействовал обустройству армянских переселенцев, открытию школ, светскому образованию, за что удостоился самых высоких оценок русских и армянских политиков и историков. Иосиф Аргутинский понимал, что единственная возможность освободить родину – тесная связь с Россией.

В эти годы число армян, обосновавшихся на жительство в С.-Петербурге, росло [1020], хотя в конце ХVIII в. армянская община оставалась все же сравнительно небольшой, но духовно сплоченной. «Армянский народ состоит не более как из ста человек, но имеет 2-х священников», – отмечал один из тогдашних бытописателей С.-Петербурга [1021].

Тем не менее город занимал важное место в деле армянского просвещения. В стенах Академии наук разрабатывалась программа первой армянской школы на территории России, которую предполагалось открыть в Астрахани. В числе предусмотренных для нее предметов были география, математика, физика, всеобщая история, естествознание, иностранные языки. Инициатором составления этой программы стал крупный промышленник и видный представитель армянской общины в Петербурге Маргар Манучарян. Он же в числе других оказал содействие в открытии в армянском церковном доме на Невском проспекте первой армянской типографии в России, основанной Григором Халдаряном.

Пожилые прихожане умирали, и, согласно тогдашним традициям, их следовало хоронить на отдельном кладбище. Это побудило протоиерея Стефана Лорис-Меликова, священника армянской церкви, составить прошение, которое направили в Санкт-Петербургское губернское правление. «До настоящего времени в Санкт-Петербурге Церкви и по милости нашей религии армян, умершие похоронялись на Васильевском острову у Смоленской на кладбище, отведено для лютеран, – писал о. Стефан. – Некотором по множеству хороненных, остается место стесненное, ныне по умножению сдесь национальных нужно для нации нашей армянской, иметь особое кладбище. Поверенной мне от Преосвященного Иосифа Архиепископа Гайканского (армянского. – а. А.) доверенности во управление здешней церкви всех по духовенству потребностей, покорно прошу, дабы повелено было на Васильевском острову, подле оноеж лютеранское кладбище, вниз по речке в длину и в широту на сто сажен отвесть для армянской нации кладбище, и куды надлежит об отводе благоволить сделать предписание. Генваря 26 дня 1791 года подлинной подписал, и сему прошению протопоп Стефан Лорис Меликов, руку приложил» [1022].

О том же писал в своей челобитной Иван Лазарев: «Здешней нашей церкви от протопопа Стефана в губернское правление подана просьба об отводе на Васильевском острову нашей нации место для кладбища; но отвода онаго желаю я на оном месте для помещения и призрения из нашей нации или других бедных построить каменное жилище, и чтоб впредь из нашей нации умерших не привозить в нашу церковь, на Невском проспекте состоящую, но прямо таковых из домов отвозить на кладбище для отпевания и погребения покойных на оном же месте. Желаю я на собственном своем иждивении в услугу нации нашей, и для поминания души ныне лишенного сына моего построить каменную небольшую церковь.