Глубокий сон (Вечный сон) - Чэндлер Раймонд. Страница 11

Ее глаза сузились в зеленовато поблескивающие щелочки, напоминающие затененные деревьями лесные озера. Она сжала пальцы в ладонях и тяжело дыша, глядела на меня.

– Он болен? Я мог бы зайти к нему домой, – нетерпеливо произнес я. -Не могу же я ждать вечно.

– Вы...

Вы... – слова застряли у нее в горле. Мне показалось, что она вот-вот сейчас упадет. Все ее тело тряслось, лицо дергалось. Но мало-помалу она взяла себя в руки. На лице снова появилась улыбка, но в ней было что-то нехорошее. – Нет, – сказала она, глубоко дыша. – Это не имеет смысла. Его нет...

В городе. Вы не можете...

Прийти завтра?

Я уже открыл рот, чтобы что-то сказать, как вдруг открылась дверь в перегородке. В нее выглянул высокий, темноволосый, красивый парень в кожаной куртке. У него было бледное лицо и крепко сжатые губы. Увидев меня, он быстро захлопнул дверь, но не настолько быстро, чтобы я не успел заметить много деревянных ящиков, стоявших на полу позади него, выложенных бумагой и тесно набитых книжками. С ними возился мужчина в новенькой рабочей одежде. Значит, часть гейгеровского склада готовилась к перевозке...

Как только дверь закрылась, я снова надел темные очки и схватился за шляпу.

– Ну ладно, завтра. Я охотно оставил бы вам свою визитку, но вы же знаете, как это бывает.

– Да, да, я знаю, как это бывает. – Она слегка дрожала, со свистом втягивая воздух накрашенными губами.

Выйдя из магазина, я направился по бульвару на восток, за углом свернул и пошел к аллее, проходящей позади магазинов. У заднего входа магазина Гейгера стоял маленький грузовик, крытый брезентом. На нем не было никакого фирменного знака. Мужчина в новой рабочей одежде как раз укладывал ящики в кузов. Я вернулся к бульвару и на ближайшем квартале нашел такси, стоящее рядом с пожарным краном. За рулем сидел молодой человек с румяным лицом и читал газету, заполненную кровавыми детективными рассказами. Я показал ему зеленый банкнот достоинством в доллар и спросил: – Вы могли бы последить кое-за кем?

Он изучающе посмотрел на меня.

– Полиция?

– Частный детектив.

– Согласен, шеф, – улыбнулся он и сунул газету за зеркало. Я сел в такси. Мы объехали квартал и остановились напротив аллеи, идущей позади магазина Гейгера, тут же, за следующим пожарным краном.

На грузовике находилась по меньшей мере дюжина ящиков, когда, наконец, человек в рабочей одежде поднял задний борт, закрыл его и уселся за руль.

– За ним! – сказал я таксисту.

Водитель грузовика завел мотор, окинул взглядом оба конца аллеи и быстро поехал по направлению к поперечной улице. Там он свернул влево. Мы тоже. Я заметил, что на улице Франклина вот-вот сменятся огни светофора, поэтому попросил водителя подъехать к грузовику поближе. Но он не смог или не сумел сделать это. Когда мы оказались на улице Франклина, грузовик опережал нас на два квартала. Правда, он находился в поле нашего зрения, но на Восточной, где было большое движение, мы значительно отстали от него. Я как раз начал говорить что-то на эту тему своему водителю, не слишком выбирая слова, когда заметил, что грузовик сворачивает на север, на улицу Брайтон-Плас. К тому времени, когда мы добрались до нее, грузовик исчез.

Румяный таксист успокаивающе проворчал что-то и мы черепашьим шагом поехали между холмов, высматривая за каждым кустом наш грузовик. В какой-то момент я увидел элегантный белый дом, фасад которого выходил на Рэндолл-Плас, а задняя часть с подземным гаражом на Брайтон-Плас. Когда мы проезжали мимо и мой румяный таксист как раз утешал меня, что грузовик должен быть где-то здесь, я увидел его у въезда в подземный гараж. Он стоял в полумраке, задний борт был снова опущен.

Мы объехали дом и я высадился из такси перед парадным входом. В холле никого не было, не было также и списка жильцов. У стены стоял деревянный стол, рядом с подвешенными на специальном устройстве почтовыми ящиками. К счастью, на них были видны фамилии. Некто Иосиф Броуди занимал апартамент номер четыреста пять. Некто Иосиф Броуди получил от генерала Стернвуда пять тысяч долларов только за то, чтобы отцепился от его маленькой дочурки Кармен и нашел себе вместо нее другую маленькую девочку. Возможно, это был тот самый Джо Броуди. Пожалуй, я даже поручился бы за это.

Я пошел вдоль стены холла к выложенной плитками лестнице, возле которой находилась шахта автоматического лифта. Верхняя часть лифта располагалась на уровне пола холла. За лифтом я увидел дверь с надписью «гараж». Я открыл ее и по узкой лестничке спустился в полуподвал. Дверь лифта была открыта и заблокирована. Мужчина в новой рабочей одежде с кряхтеньем затаскивал тяжелые ящики в кабину. Я остановился рядом и, куря сигару, стал смотреть на него. Было видно, что ему это не очень нравится. Спустя некоторое время я сказал:

– Не забывай про вес, дружок. Лифт рассчитан только на полтонны. Куда едут эти ящики?

– К Броуди. Четыреста пять, – проворчал он. – Вы администратор?

– Угм. Похоже, неплохая добыча, а?

Он посмотрел на меня блеклыми глазами с кругами вокруг них.

– Книги, – заворчал он. – Пятьдесят кило каждый ящик, а моя спина выдерживает сорок.

– Ну что ж, постарайтесь не превышать вес, – сказал я.

Он внес в лифт шесть ящиков и захлопнул дверь. Я поднялся по ступенькам в холл и вышел на улицу, откуда таксист отвез меня в мою контору. Я дал своему румяному шоферу слишком много денег, так что он тотчас вручил мне свою визитку с загнутым уголком. И, о диво! Я не выбросил ее сразу же в майоликовую вазу, стоявшую возле лифта.

Я занимал полторы канцелярских комнаты на шестом этаже. Потому что одну из них я разделил пополам, чтобы получить кабинет и приемную. На двери висела табличка с моим именем. Дверь приемной я всегда оставлял открытой, на случай, если придет какой-нибудь клиент и захочет подождать меня.

На этот раз у меня был клиент.

Глава 11

Она была в коричневом твидовом костюме в мелкую клетку, блузке свободного покроя с узким галстуком и в сшитых на заказ спортивных туфлях. Чулки на ней были такие же тонкие, как и вчера, но на этот раз ее ноги уже не были так обстоятельно открыты. Черные блестящие волосы прикрывала шляпа, стоившая не менее пятидесяти долларов и выглядевшая так просто, как будто ее можно было сделать одной левой из кусочка папиросной бумаги.

– Ну, наконец-то вы встали, – произнесла она. Покрутила носом, критически глядя на поблекший красный диван, два старомодных стула, требующие стирки тюлевые занавески и небольшой столик, на котором я оставил несколько уже устаревших журналов, чтобы придать помещению профессиональный вид. – Я уже начала подозревать, что вы работаете в кровати, как Марсель Пруст.

– А кто он такой? – спросил я. Сунул сигарету в рот и внимательно взглянул на нее. Она была бледная и усталая, но производила впечатление девушки, умеющей справиться даже с усталостью.

– Французский писатель, знаток дегенератов. Не может быть, чтобы вы его не знали.

– Ну-ну, – ответил я. – Пройдемте-ка в мой будуар.

Она встала.

– Вчера мы пришлись друг другу не по вкусу. Возможно, я была невежлива.

– Мы оба были невежливы.

Я подошел к двери, ведущей в мой личный кабинет, и отворил ее перед ней. Мы прошли на вторую половину моей конторы, обстановка которой состояла из ржаво-красного ковра не первой молодости, пяти стоявших в ряд стеклянных стеллажей, три из которых были наполнены отличнейшим калифорнийским воздухом, и рекламного календаря, на котором несколько изящных девушек в розовых платьях, с блестящими каштановыми волосами и огромными черными глазами наслаждались ездой на роликовых коньках. Кроме этого, в кабинете находились три стула из древесины грецкого ореха, простой стол с письменным прибором, пресс-папье, пепельницей и телефоном на нем. За столом стояло столь же невзрачное скрипучее вращающееся кресло. – Не очень-то у вас здесь роскошно, – заметила она, занимая место по ту сторону стола, которая предназначалась для клиентов.