Вертолёт, 2006 №3 - Журнал Вертолет. Страница 17

Борис Васильевич рассказал, какие соображения привели его в МЧС: «Я много летал, приходилось и людей спасать, даже в Антарктике, так что я по жизни летчик- спасатель, а тут такая возможность. Я понял, что мое место в авиации МЧС, и я должен оказаться в ее рядах». Выяснилось, что Лялин длительное время работал в Якутии, обслуживал оленеводческие хозяйства, геологические экспедиции, золотодобывающие предприятия, осуществлял разведку трассы БАМ. Он освоил воздушные трассы Севера, Сибири и Дальнего Востока, обеспечивал коренное население этих регионов всем необходимым.

И тут я вспомнил, что уже слышал эту фамилию — Лялин — много раньше. Летом 1985 года все средства массовой информации рассказывали о научно-экспедиционном судне «Михаил Сомов», оказавшемся в ледовом плену у берегов Антарктиды. Все мы внимательно следили за ходом спасательной операции. «Так это Вы летали на «Михаила Сомова» десять лет назад?».

«Да, на спасении людей работало мое звено», — подтвердил Борис.

Я сразу подумал: если Борис Васильевич будет работать в нашем авиапредприятии, нужно обязательно написать об этом. Кроме того, есть повод вспомнить и об операции по спасению челюскинцев, поговорить о преемственности поколений русских летчиков.

…С памятного дня нашей первой встречи прошло десять лет. Сегодня Борис Васильевич Лялин заместитель директора — начальник штаба авиапредприятия МЧС. Вместе с Борисом Васильевичем мы работали в комиссии по подготовке празднования 10-летия авиации МЧС. Просматривая как-то короткометражный фильм «Небесные спасатели», а он начинался историческими кадрами операции по эвакуации полярной экспедиции с парохода «Челюскин», я попросил Бориса Васильевича рассказать о событиях 1985 года, судне «Михаил Сомов», застрявшем во льдах Антарктики. Но Лялин решил (как будто знал о моей задумке!) сначала все-таки вспомнить детали операции по спасению челюскинцев, наверное, и он чувствовал эту незримую связь через десятилетия.

Грузопассажирский пароход «Челюскин» с комплексной полярной экспедицией О.Ю. Шмидта на борту отправился в плавание в августе 1933 года. Задачей экспедиции было пройти за одну навигацию Северный морской путь и через Берингов пролив выйти в Тихий океан. В Чукотском море, вблизи Берингова пролива, «Челюскин» попал в тиски дрейфующих льдов, вмерз в них и 13 февраля 1934 года затонул. На льдину успели высадиться 104 человека, выгрузили запасы продовольствия, теплой одежды, палатки и экспедиционное имущество. Несмотря на весь драматизм ситуации, они были настроены оптимистично: твердо знали, что Родина не оставит их без помощи.

В сложившейся ситуации советским правительством были приняты самые решительные меры по эвакуации людей на материк с помощью авиации. Многим за рубежом казалось, что сделать это абсолютно нереально!

Летчики, посланные для спасения челюскинцев, преодолевая жестокие морозы, метели, обледенение машин, продемонстрировали не только летное мастерство, но и подлинный героизм. Первым после двадцати девяти попыток пробился к лагерю и произвел посадку на льдину полярный летчик А.В. Ляпидевский. Он вывез на материк 12 человек. За ним (в крайне тяжелых метеоусловиях) поочередно в лагерь полярников прилетели С.А. Леваневский, B.C. Молоков, Н.П. Каманин, М.Т. Слепнев, М.В. Водопьянов и И.В. Доронин. Они эвакуировали всех остальных челюскинцев. Спасательная операция проходила в исключительно сложных условиях. Достаточно сказать, что пленникам ледового лагеря пришлось 15 раз заново готовить посадочные полосы, разрушавшиеся из-за подвижки льдов.

Беспримерная в истории воздушная спасательная операция продемонстрировала огромные возможности авиации. Правительственная комиссия по спасению челюскинцев докладывала Совету Народных Комиссаров СССР: «Советская авиация победила. Наши люди на наших машинах показали всему миру, насколько высок уровень авиационной техники и пилотажа в нашей стране. Подвергаясь громадным опасностям, рискуя жизнью, они вели самолеты к намеченной цели и добились успеха».

Семь летчиков — участников спасательной операции: А.В. Ляпидевский, С.А. Леваневский, B.C. Молоков, Н.П. Каманин, М.Т. Слепнев, М.В. Водопьянов, И.В. Доронин — первыми удостоились звания Героя Советского Союза. Всего же в Советском Союзе этого высокого звания было удостоено 11664 человека. Золотую звезду Героя Советского Союза № 10756 получил летчик-полярник, продолжатель дела отважных летчиков-спасателей СССР Борис Васильевич Лялин.

События с научно-экспедиционным судном «Михаил Сомов» развивались примерно по одному сценарию с «Челюскиным». Дизель-электроход прибыл в район антарктической станции «Русская», и почти сразу по прибытии, 9 марта 1985 года, началась разгрузка судна. Вертолетчики с «Сомова» осуществляли доставку зимовщикам строительных конструкций, панелей, блоков, прочих материалов и оборудования, но из-за непогоды за трое суток удалось сделать только несколько рейсов.

К середине марта погода стала еще хуже: к лютым морозам добавился сильный ветер, с порывами до 50 метров в секунду. Судно стало пробиваться на северо-восток, пытаясь пройти самую опасную зону — банку Аристова, где всегда наблюдались нагромождения льдов. В ледовой блокаде «Михаил Сомов» оказался 26 марта. К этому времени с помощью вертолетов разгрузили судно, заменили состав зимовщиков. Экипаж судна предпринимал все попытки освободиться из ледового плена, но они оказались безрезультатными. Гидрометеорологические и ледовые условия менялись очень быстро, предсказать погоду было практически невозможно. Руководством страны было принято решение оставить судно в дрейфе и ограниченным составом экспедиции организовать научные работы в Антарктике зимой. Из 130 членов экипажа и экспедиции 77 человек были эвакуированы и отправлены на Родину.

Судно «Михаил Сомов» в ледовом плену

Судно, окруженное льдами, дрейфовало. Все рассчитывали на то, что подуют ветры, образуются разводья и «Сомов» выйдет на чистую воду, но льды не отпускали: 25–26 мая оказались заклиненными руль и винт, в корпусе появилась течь. Гарантии на благополучный исход дрейфа и сохранность судна не было. Особую тревогу и беспокойство вызывала безопасность людей, находящихся на борту.

«На помощь «Михаилу Сомову», — рассказывал Борис Лялин, — была снаряжена спасательная экспедиция, в состав которой входили ледокол «Владивосток», теплоход «Павел Корчагин», два вертолета с экипажами и специалисты Научно-исследовательского института Арктики и Антарктики. Руководителем спасательной операции был назначен известный полярный исследователь А.Н. Чилингаров. Возглавить авиационную группу поручили мне.

Началась тщательная подготовка к предстоящей операции. В экипаже, с которым пролетал много лет, я был уверен как в себе самом. Технический состав подобрался также очень опытный. Зная, в каких трудных условиях придется работать и что может потребоваться для обслуживания вертолета в отрыве от родного аэродрома, наши ребята собрали хорошую техническую «аптечку», проверили и подготовили к работе запасные агрегаты, вспомогательное оборудование.

Наше перебазирование на ледокол «Владивосток» было не совсем обычным. Из Домодедово во владивостокский аэропорт «Кневичи» мы прилетели в самолете «Антей». Пока шла заправка и загрузка ледокола, выполняли тренировочные полеты, отрабатывали взлеты и посадки на палубу днем и ночью. Экипажи и ледокола, и вертолета хорошо представляли необычность и трудность предстоящей работы, ведь многое нам нужно было делать впервые, прежде всего — летать в условиях полярной ночи, вести разведку в безориентирном пространстве, прокладывая путь ледоколу к плененному «Михаилу Сомову».

На выполнение операции мы вышли 12 июня. Предстоял длительный переход по Тихому океану. Ледокол, не приспособленный для большой волны, бросало как щепку. Болтанка была неимоверной, крен судна иногда достигал 40–45 градусов. Температура воды и воздуха достигала +30: перегревались не только люди, но и главные дизели. Изнурительная жара, сильная качка изматывали моряков и летчиков, ведь каюты и служебные помещения ледокола не планировались для тропиков. В этом штормовом аду мы потеряли шлюпку, трапы и 180 бочек с авиационным топливом, которые сорвало с палубы.