Авиация и космонавтика 2013 07 - Журнал Авиация и космонавтика. Страница 9

Однако присутствовавший на собрании инспектор политотдела 6-го иак батальонный комиссар Корчак этот анализ летчиками причин неудач в воздушных боях назвал попыткой превратить партийное собрание в производственное совещание: «Отдельные коммунисты сваливают на матчасть. Такая постановка вопроса …антипартийная». Он заявил что «т. Платов и т. Тихонов выступали не по партийному». «Ни один вражеский самолет не должен уйти из нашей зоны» — так сказал инспектор политотдела.

При этом надо иметь в виду, что летчики только начали переходить на действие парами из ведущего и ведомого летчиков вместо устаревшей, но предусмотренной уставами тактики — звеном из трех самолетов. Новая тактика была еще не освоена летчиками и не закреплена в штатах полка.

Вскоре, 20 августа состоялось следующее партийное собрание: «О ходе выполнения приказа Наркомата обороны № 227 коммунистами полка». Судя по всему, мало кто соотнес его суровую суть с боевой работой полка. Собрание было вялым, и смысл всех выступлений сводился к тому, что да, конечно, приказ надо выполнять, укреплять дисциплину, есть отдельные нарушители, надо навести порядок. Однако секретарь партбюро полка старший техник-лейтенант И.А. Зима пророчески предупредил: «Ряд коммунистов неправильно поняли приказ № 227. Они рассчитывают на очередную быстро проходящую кампанию. Поговорят, мол, о дисциплине, а там снова пойдет по-прежнему».

И всего через неделю вновь партийное собрание: «Отчет о работе партбюро ВКП(б) с 1.01.42 по 27.08.42». Но летчиков волновали все те же вопросы. Тараканчиков: «Кок мы ловим немцев? Очень плохо. …Надо воспитывать летчиков так чтобы они, как только увидели кресты, не ходили вокруг на больших дистанциях, а с малых дистанций уничтожали врага огнем или тараном. Сейчас не время утюжить воздух и жечь дорогостоящий бензин, а надо уничтожать врага везде и всюду». Найденко: «Почему мы не сбиваем самолеты? Нет стремительности в атаке. Пары не доходят до самолета врага, а ведомый всегда теряет ведущего и в итоге атакует один, а не пара. Стреляют с большой дистанции и не пользуются прицелом».

Командир полка Александров: «Найденко не сказал об основном, о решительности и долге, самоотверженности во имя интересов Родины в период Отечественной войны.

…Опыта у наших летчиков хватит, но стала проявляться нерешительность. У нас с вами сейчас одна задача — убить немца везде, где только можно и чем только можно».

Заместитель командира эскадрильи 34-го иап С. И. Платов

Командир звена 34-го иап Н.Е. Тараканчиков

Командир эскадрильи 34-го иап М. М. Найденко

Командир эскадрильи 34-го иап В.А. Киселёв

Представители инженерно-технической службы тоже начали поучать летчиков. Механик по радио, техник- лейтенант Н.И. Сухинин: «Почему мы плохо уничтожаем врага? После успехов в первом полугодии летчики расхолодились. Почувствовали себя непревзойденными мастерами. Зазнались, боятся идти на риск. Вот в основном причины того, что наши летчики не сбивают самолеты». Можно представить, каково было это слушать летчикам.

Уже после первого партийного собрания в дело вступило командование. Заместитель командующего Московским фронтом ПВО генерал-майор артиллерии А.В. Герасимов проверил состояние боеготовности полка и 26 июля констатировал: «Штаб недостаточно отработал вопросы наведения на противника, что приводит к тому, что очень часто высланные самолеты на перехват противника не встречают. А если встреча и происходит, то все равно противник уходит безнаказанно. Из 9-ти встреч за время пребывания на аэродроме Клин ни один из самолетов противника не был уничтожен».

Но после этого воздушные бои в августе лишь подтвердили, как трудно сбить высотный самолет-разведчик, несмотря на то, что перехватчики стали действовать более решительно, атакуя неприятеля с малых дистанций «до упора». Первым из этих боев была схватка Степана Тихонова и Петра Еремёнко на высоте 8000 м с Дорнье Do 217. Атакованный с дистанции 100 м, разведчик с разворотом на запад стал пикировать. Истребители не смогли догнать противника и вели огонь с большой дистанции. Но вскоре горючее подошло к концу, и они вынуждены были прекратить преследование.

Через несколько дней досталось Виктору Киселёву и Александру Тихонову, которые в районе Клина на высоте 8000 м настигли Do 215. При атаке его с дистанции 50 м «до полного сближения» стрелки немецкого разведчика повредили на самолете Киселёва двигатель, который заклинило. Тем не менее, Виктор смог посадить самолет на свой аэродром. Самолет Тихонова был подожжен в атаке, но Александр пикированием до 1000 м смог погасить пламя и тоже вернуться «домой».

В тот же день старший лейтенант Юрий Сельдяков в паре с сержантом Тимофеем Белоусовым над Клином на высоте 9000 м обнаружили Ju 88 и атаковали его с дистанции 100 м «до проскокивония», но без результата. Сельдяков попытался таранить противника снизу сзади, но попал в сильную спутную струю, был отброшен в сторону вниз и потерял противника из вида. Тимофей продолжил атаку, однако у него вышло из строя оружие, и он сзади сверху ударил «юнкере». После этого ему удалось посадить свой поврежденный самолет на аэродроме.

А 22 августа на перехват Не 111 были подняты старший лейтенант Степан Тихонов и младший лейтенант Григорий Федосеев, Тихонов на высоте 8500 м настиг противника и, как следует из приказа командира полка, чтобы избежать огня его стрелков, сближался с ним и вел огонь со скольжением, но поэтому неточно. «Противник, воспользовавшись такой нерешительностью, пошел на снижение до бреющего полета и ушел на запад», а Федосеев, «не мог сблизиться с противником лишь из-за неграмотного, неправильного маневра, вследствие чего ведущий вел бой один без своего ведомого».

Командир полка вынес летчикам взыскание «за недостаточную решительность в воздушном бою с бомбардировщиком противника и за безнаказанное его упущение» — 8 суток ареста. Закончил он приказ предупреждением всему летному составу полка: «Впредь подобные случаи буду рассматривать как трусость, и применять меры согласно приказу т. СТАЛИНА Nq227. Каждый встреченный самолет противника должен быть уничтожен огнем или тараном».

Следует сказать, что через день после этого боя Григория Федосеева в паре с Виктором Коробовым на высоте 7500 м навели на Bf 110, которого Григорий атаковал «в лоб». «Мессер» переворотом с резким скольжением пошел вниз. Летчики еще несколько раз атаковали его, но «Стодесятый» вновь переворотом на высоте 1000 м ушел в облака. На следующий день Федосеев на высоте 7500 м обнаружил Aj 88 и со стороны солнца слева сверху атаковал его с дистанции 300 м «до полного сближения». «Юнкере» начал пикировать, но перехватчик, зайдя в хвост самолета противника, с дистанции 30–50 м поджег его правый мотор. Однако на высоте 3500 м немцу удалось скрыться в облаках.

Юнкере Ju 88

Фотоснимок Москвы, сделанный немецким высотным самолетом — разведчиком

Летчик 34-го иап Т.Г. Белоусов

К этому времени в дело вступили органы госбезопасности. Особый отдел НКВД Московского фронта ПВО направил командиру 6-го иак полковнику А.И. Митенкову «спецзаписку» о том, что в корпусе «политико-моральное состояние личного состава на низком уровне». Это объясняется, якобы, тем, что «командование и политотдел …не сделали должных выводов из приказа НКО № 227». И далее следовал приговор: «Положение с дисциплиной остается таким же, каким оно было до приказа тов. СТАЛИНА». Стало ясно, что надо срочно «принимать меры».