Линия ангелов - Флакс Фелиция. Страница 9

Меня нагнала фраза оставшегося позади Скарамуша что-то про песочную дорожку к бухте, фантастический вид и про бабочек размером со слона.

Я вынеслась из дверей замка на парадные ступени, едва не ослепнув от бешеного солнца. Успела сделать один глоток терпко пахнувшего океаном жаркого воздуха, как меня поприветствовал еще один голос:

— Доброе утро, мисс Шеритон. Стив Уайлд.

Твою мать!

Сразу захотелось упасть на теплые мраморные ступени и забить ногами, как разъяренному ребенку. И орать на весь остров. Чего-нибудь нецензурное.

Начальник безопасности острова выражал всем своим видом любезность и дружелюбие. Аккуратная улыбка на бронзовом от загара приятном лице располагала к тому, чтобы вести нежные беседы, а не драться.

— Решили прогуляться, мисс Шеритон?

Это были уже не словесные «язвости» в духе Скарамуша, а непринужденный светский допрос.

— М-м, — ответила я, сжимая «Никсон».

Щелчок, и второй мой тюремщик попался в кадр, Стив Уайлд остался невозмутим. Настолько невозмутим, что я сделала второй его снимок, после чего он вежливо произнес:

— Вы пока совсем не знаете острова, мисс Шеритон, поэтому первую прогулку вам лучше совершить в моей компании. Каланта — остров чудесный, однако здесь водятся ядовитые змеи…

Да, в любом раю есть змеи. Печальная история Адама и Евы до сих пор на слуху.

— …и я не могу допустить, чтобы с вами случилась какая-нибудь жуткая неприятность, — благожелательно закончил начальник службы безопасности.

Жуткая неприятность со мной уже случилась. Когда Гарланд умыкнул меня.

Я смиренно кивнула, понимая, что обречена на тени за своей спиной. Которые будут на этом острове следовать за мной повсюду.

Шаг в шаг.

Может быть, я все-таки сплю? И мне снится сон? Временами — ужасный, временами — прекрасный. Как, например, сейчас, когда я стою и смотрю на гаснущий, оранжево-фруктовый закат. Этот закат совсем не похож на вчерашний или, точнее, на закат из вчерашнего сна. Я не против экзотических закатов в своих снах, но я совершенно против реальности.

Или же реальность — против, меня?

От возникшего вопроса закружилась голова, и я отшатнулась от окна. Стремительно повернулась и в тихом ужасе привалилась к подоконнику, зажав себе рот рукой, чтобы не завопить. Позади меня, привольно расположившись в кресле, восседал Ангел-city.

Весь в белом.

Когда и как он очутился в моей комнате? Я не почувствовала и не заметила сего явления. И уже была готова поверить, что Стефан Гарланд — сверхъестественное существо, которое свободно перемещается сквозь плотную физическую материю.

— Вечер добрый, мисс Шеритон. — Красивые губы ангела сложились в любезную улыбку, которая не грела, но задевала.

Я мотнула головой. Это не было приветствием, скорее, я таким образом просто отрицала факт наличия Стефана Гарланда в моей темнице. Но одного отрицания мало. Отрицание меня не спасет. Ангел-city вдруг поднялся, распространяя вокруг себя свет, и пальцем поманил меня за собой. Я осталась недвижимой, не собираясь следовать за светом, который слишком опасен для меня.

— Пойдемте, мисс Шеритон. Я обещал дать вам ответ на ваш вопрос, который вы задали мне вчера за ужином.

Вопрос? Боже мой, какой? Мои брови взметнулись высоко на лоб.

— Вы спросили, что я с вами собираюсь сделать, — мягко уточнил Стефан, видя мою картинную растерянность.

Сердце в истерике подпрыгнуло к горлу, а после, сорвавшись с нити-паутинки, ухнуло, кувыркаясь, в хладную бездну, полную ледяных осколков. С пораненным сердцем меня теперь никакая сила не сдвинет с места!

— Сегодня мне уже не хочется услышать ваш ответ, — промолвила я тихо.

— Тогда предлагаю вам просто взглянуть на мою коллекцию, — пожал плечами Гарланд и снова поманил пальцем.

— Коллекцию? — Я невольно встрепенулась — все-таки условные рефлексы фотографа-папарацци не изжить даже после комы. — А что вы коллекционируете, мистер Гарланд?

И нисколько не смутилась, обнаружив понимающую и саркастическую усмешку Ангела-city, способную оскорбить до глубины души.

— Увидите сами, мисс Шеритон.

Разве ангелы могут искушать сильнее дьявола? Гм, получается, что могут… И противостоять тем ангельским соблазнам невозможно. Я тронулась с места, схватив «Никсон», — Ангел-city только кивнул, не препятствуя моим диким журналистским инстинктам.

В «Обители ангелов» оказалось много темных коридоров-лабиринтов, винтовых лестниц и готических арок. Мы прошли через все их таинства, чтобы очутиться в стеклянном коридоре, который неожиданно закончился… оранжереей, совещенной миллионом искусственных солнц.

Ор-хи-деи…

Матерь божья, сколько их тут было! Они цвели в горшках, каскадом свешивались с лиан и кряжистых ветвей, переплетались между собой, а некоторые стелились прямо под ноги…

Я стояла с открытым ртом, забыв про «Никсон», не в состоянии постигнуть обрушившуюся на меня красоту. Столь многообразную и ошеломляющую.

— Я вижу, вы удивлены, — произнес Стефан Гарланд, наслаждаясь эффектом.

Удивлена — это слабо сказано! Давно меня изумление так не било по голове. Я пребывала в глубоком нокауте. Не только от внезапной красоты орхидей, но и от самого факта, что Ангел-city увлекается их разведением. Bay! Вот это новость! Вот это подарок для читателей «Наклонной плоскости»!

— Э-э, сколько же тут всего орхидей? — Я, наконец, обрела дар речи.

— Вы хотели сказать, видов? — наклонил голову Стефан Гарланд — какая-то из свешивающихся орхидей с необычными неестественно-узкими и безумно длинными желто-зелеными лепестками, покрытая чем-то, смахивающим на бородавки, и до дрожи похожая на паука, пыталась примоститься у него на голове.

Я передернула плечами. На них тут же упали какие-то листья с цветами, и запахло чем-то остро-сладким.

— Орхидей у меня — всего ничего. Приблизительно тысяча видов. А если быть точным, 992, — продолжал Ангел-city. — И удивляться здесь нечему, — добавил он, заметив, что мой рот снова приоткрылся. — На земле насчитывается до 30 тысяч видов орхидей. Так что моя коллекция, можно сказать, крохотная.

— А как называется вот то чудо, что зависло над вами? — Я ткнула пальцем в паучье растение над его головой.

— Брассия длиннейшая, — прокомментировал Ангел-city, любовно дотронувшись до жуткого цветочка.

— Очень смахивает на паука, — пробормотала я, поспешив запечатлеть Гарланда в нимбе из паучьих орхидей.

— Чрезвычайно точное наблюдение. Брассии часто называют «орхидеями-пауками». И они легко выращиваются в оранжерее.

Он прошел чуть дальше, отодвигая рукой нависающие растения. Я следовала за ним, пытаясь не уронить фотоаппарат и мучаясь, что же фотографировать. Хотелось запечатлеть все!

— Мой остров, как я уже упоминал, назван по имени одной из орхидей — каланты, — Ангел-city решил, видимо, устроить мне экскурсию, чтобы я умерла от обилия великолепных видов. — С греческого переводится, как прекрасный цветок. Вот она. — Он указал на ярко-розовое создание, которое, впрочем, меня не вдохновило. Чего-то в нем, нам мой вкус, не хватало. — С высоты птичьего полета остров весьма напоминает нижнюю губу именно этого цветка.

Информацию я зафиксировала в своей памяти, каланту — в кадре. И, не успев перевести дыхание, уже внимала дальше.

— Обратите внимание на эту орхидею, мисс Шеритон. — Стефан приподнял ветку, унизанную пятнистыми цветами, достаточно привычными даже для моего неискушенного взгляда. — Грам-матофиллюм прекрасный, называемый также «леопардовой орхидеей». Она может весить целую тонну и более.

Я тихо присвистнула, рассматривая бесконечный цветонос, теряющийся где-то в переплетении листвы.

— Согласно поверьям семена этой орхидеи обладают магическим свойством — если добавить их в напиток женщине, она обязательно ответит вам взаимностью…

Я вскинула глаза и немедленно пожалела об этом: устремленный на меня взгляд Ангела-city не сулил ничего хорошего. От таких взглядов хотелось заползти на высокое дерево и самой превратиться в орхидею.