Рифейские горы (СИ) - Турлякова Александра Николаевна. Страница 66

А девочка хорошенькая, красавица растёт. Ей только седьмой год пошёл. Я её до этого ни разу не видел, и она "отцом" называет другого мужчину...

В голосе Лидаса звучала тёплая грусть, если только так можно было назвать это чувство, и Айне стало вдруг обидно, что не её ребёнку предназначена такая неж-ность. Будет ли он так любить её сына, если сомневался в своём отцовстве? Не будет ли это чувство в будущем преградой? Полюбит ли он его после рождения?

- Ты никогда не говорил ничего о себе!- упрекнула, недовольно хмуря брови.

- О дочери я и сам лишь в этот раз узнал,- Лидас продолжал улыбаться, глядя на Айну. Да, в ней что-то изменилось за эти месяцы, появилось что-то неуловимое, строгость какая-то и как будто степенность. Наверное, беременность тому виной. И всё равно это она, прежняя Айна, его Айна, его жена, его красавица.

- А о том, что у тебя будет...- Айна не договорила, перевела глаза, недовольно поджимая губы. Лидас обернулся - слуга на пороге спальни возник неожиданно, стоял, низко опустив голову, не смея заговорить первым.

- Ну?- Айна чуть повысила голос.

- Отец Воплощённый желает видеть господина Лидаса.

- А я думала, сразу с дороги ты только меня захочешь видеть,- Айна снова посмот-рела на Лидаса. Сидела, положив раскрытые ладони на живот, так, что локти про-должали упираться в подлокотники. Подушка с узорчатой вышивкой сползла на пол, лежала у ног.

- Я и не говорил никому о своём приезде. Меня Альвита только видела, ещё внизу, да так... слуги с женской половины дома.- Лидас сам заметно растерялся. Идти к Солнцеликому он сейчас пока не хотел, устал потому что, да и чувствовал себя не настолько, чтоб заниматься политическими делами прямо с дороги.

- Ну, значит, доложили уже.- Айна дёрнула подбородком, указывая рабу на дверь.- Передай, что господин придёт, как только сможет.

- Его хотят видеть немедленно,- слуга и глаз-то поднять не смел, а возражать самой госпоже решился. Айна даже бровь вздёрнула удивлённо, будто спрашивая: "Это что такое?"

- Ладно, Айна, потом поговорим, хорошо?- Лидас прекрасно знал характер своей жены, поэтому сразу согласился, чтоб не дать ей выйти из себя.- Я приду, как только освобожусь. Я быстро.

Айна и слова сказать не успела, как осталась одна.

* * *

Прошедшее лето не прибавило Ему здоровья. Но зато теперь Воплощённый пере-стал скрывать от подданных свою болезнь, будто признал Сам, что она неизлечима и стесняться здесь нечего.

Он снова председательствовал в суде, принимал с жалобами и прошениями, со-ставлял все указы, получал и разбирал донесения из подвластных Ему земель.

Он и сейчас принял Лидаса в своём рабочем кабинете, сидя за столом над чьим-то письмом. Лидас не удивился, знал: Правитель встаёт очень рано, успевает до завтра-ка переделать много дел, ведь Ему ещё потом до полудня в суде управлять.

Поднял на зятя тёмные внимательные глаза, спросил без всякого приветствия, не дав и Лидасу рта раскрыть для приветственных слов:

- Твой брат Гиран принял верховное жречество?

- Да, господин. Он наследовал как старший рода...

- Он говорил тебе, он собирается соблюдать наш договор?

- Он намеревается занять Каннскую долину. Это единственное, что я знаю точно, господин Воплощённый,- Лидас отвечал на вопросы, глаз не поднимая, взглядывал на Правителя лишь украдкой. Голос Воплощённого выдавал эмоции хозяина лучше, чем выражение лица.

- В этих местах мы уже семь лет пасём свои стада. Он, что, не понимает, что это будет равносильно захвату? Я ведь могу и воинов своих в Криттас отправить.

- Мне показалось, господин, Гиран не против войны.

Таласий недовольно закусил нижнюю губу, кожа на обострившихся скулах натяну-лась ещё больше.

- Я не так молод, чтоб решать войной всякое недоразумение с соседом. Тебе надо было договориться с ним, предупредить, что я буду недоволен...

- Я пробовал, господин Воплощённый.- Лидас вспомнил лицо Гирана, его непре-клонный взгляд, поджатые губы. Он был старше Лидаса на семь лет, война с аэлами прошла на его глазах. Детское впечатление сохранилось на всю жизнь. Тут дело даже не в обиде. Причина всему - то унижение, какое испытал их народ, вынужденный пойти на уступки, одной из которых были лучшие пастбища иданов. Лишившись Каннской долины, они, прославленные коневоды, закупали теперь коней у аэлов.

Да, Гиран, получив власть, попытается вернуть отнятое когда-то, даже если риско-вать придётся столь многим.

- Твой отец был умнее,- Таласий усмехнулся с пониманием,- но он и старше был... Ладно, ты поедешь к нему ещё раз, с дипломатической миссией. Тебя же он примет, не обидит. Вы братья.

- Господин, Гиран не желает меня больше видеть! Он назвал меня отступником, чуть ли не предателем собственного народа!- воскликнул Лидас с большим, чем следовало пылом. Таласий улыбнулся, понимая: нет ничего хуже, когда родич, тем более, родной брат, обвиняет в отступничестве. Да, когда-то Лидас вынужден был уступить Тиману, а теперь ещё и Гиран бросается обвинениями. Любому впору обидеться.

Жаль, конечно, что так получается. Родственные связи должны были, по сути, явиться гарантией мира. Но только не для Гирана. Он хочет воевать. Значит, придёт-ся воевать. И лучше бы выступить первыми, не дать Гирану подготовиться. Он будет ждать моей ответной реакции, но не так быстро. Думает, я отложу до весны. Нет уж! Пусть лучше мои воины зимуют у тебя в Криттасе. И попробуй кормить их недоста-точно хорошо...

Жаль только, нет свободных воинов, хотя бы с тысячу. Придётся ослаблять грани-цу с вайдарами, а варвары к зиме как раз откочёвывают к Иданским горам, все стя-нутся к нашим землям. Как только слабину почувствуют.

Тут ещё и аскалы забеспокоились в последнее время... Неужели и вправду придёт-ся уступить идану? Отдать лучшие угодья? Показать свою слабость?

Таласий поднял на Лидаса недовольный взгляд, упрекнул:

- Ты мог бы выказать гораздо больше настойчивости. На тебя столько полномочий возложено... Мог бы заставить, припугнуть для начала...

- Осмелюсь напомнить: я был на похоронах отца, а не в деловой командировке,- Лидас отвёл глаза не сразу, и Таласий удивлённо бровями дёрнул. Что-то незнакомое появилось на миг в Лидасе, в этом его протесте. Таласий даже опешил немного. Так бывает иногда: протягиваешь руку, чтоб погладить свою любимую собаку, а она вдруг скалит на тебя зубы. И пускай потом радуется и ластится, на душе всё равно остаётся неприятный холодок. Подобной реплики Таласий ждал бы от собственного сына (Кэйдар иногда бывает дерзок без всякой меры), но чтоб от тихони Лидаса?

Если дело так и дальше пойдёт, твой зять примерит венец верховного жреца.

- Ладно, я ещё подумаю, как нам быть. Но поехать к нему так и так придётся. Неза-висимо от того, как я решу.- Таласий прикрыл глаза. Проклятая болезнь! От неё устаёшь мгновенно, от любого движения сразу же озноб по коже.

- Иди отдыхай!

Лидас вышел из комнаты, привычным поклоном попрощавшись с тестем.

Собака примеряет волчьи зубы - плохо это или хорошо, Таласий не мог пока по-нять. Но таким Лидас нравился ему больше. Когда теперь уже покойный Тиман заговорил о возможности породниться и тем самым скрепить дружественный союз, Таласий обрадовался. Понимал, конечно, что Айна достойна большего, что ей в пару скорее бы подошёл аскальский царевич. Но в те годы аскалы ещё не помышляли о независимости, а народ иданов и так предостаточно попортил нам крови. Война оказалась жестокой, добычи почти не принесла. Иданы не моют золото, не добывают драгоценные камни. Их горы могут дать лишь отличный строевой лес, а горные пастбища - прекрасных лошадей для конницы.

И всё равно Таласий понимал: с таким соседом, как Тиман, лучше дружить, чем ссориться. Последнее заставило покорно проглотить оскорбление, нанесённое семье в лице жениха, присланного с маленькой свитой и скромными подарками. Понятно стало сразу, что Тиман переиграл соседа, стоило в первый раз увидеть Лидаса.