Миланская роза - Модиньяни Ева. Страница 59

В глазах Глории мелькнула печаль.

— Не уверена, бабушка, хочется ли мне быть на тебя похожей, — честно призналась она.

— Да знаю, знаю, — отмахнулась Роза. — Но одно дело хотеть, а другое — быть. Ты — вторая Роза Летициа.

Глория встревоженно взглянула на бабушку, но возражать не стала.

— Да, конечно, моя жизнь — не лучший пример для подражания, — продолжала старая дама, угадав мысли внучки. — Но в горе и в радости я жила сполна.

Глория спрашивала себя, почему вдруг бабушка решила исповедаться, и в сердце ее закрался страх.

— Знаю, бабушка, мужества тебе не занимать…

— Да, я никогда не позволяла обстоятельствам победить меня, — с гордостью признала Роза. — Когда Риккардо силой отобрал у меня то, что я готова была отдать ему добровольно, я не сочла себя побежденной. Хотя тело мое наполовину мертво, я приняла вызов и сражалась десять лет, начав с нуля. Я поставила на ноги колоссальное предприятие, способное конкурировать с корпорацией «Роза Летициа и сыновья». Объединение «Заводы Руасси» сегодня самый грозный конкурент Риккардо.

Глория с удивлением и восхищением взглянула на Розу.

— «Заводы Руасси»? — изумленно спросила внучка.

— Даже ты не знала, правда?

— Нет, — призналась Глория. — И не предполагала…

— Хороший сюрприз для твоего любимого дядюшки, — удовлетворенно произнесла Роза. — Но ты, с твоей интуицией, с твоими возможностями, давно могла бы раскрыть мою тайну, Глория. Силы у меня есть, родная. Есть они и у тебя. В семье Летициа созидают и творят обычно женщины.

Глория с восторгом смотрела на эту неподражаемую, неукротимую женщину.

— Бабушка, к чему ты все это говоришь?

— Настала пора распорядиться моим достоянием, — с гордой улыбкой заявила Роза.

— Ты шутишь? — удивилась Глория.

Ей всегда казалось, что законы природы не властны над Розой, она бессмертна.

— Скоро меня не станет, — произнесла бабушка.

— Ну, меня тоже когда-нибудь не станет. За четыре тысячи лет миллиарды нам подобных переместились в лучший мир, — попыталась отшутиться Глория.

— За мной придут вот-вот, — возразила Роза.

Глория горячо расцеловала бабушку.

— Не надо об этом говорить, — попросила она.

— А почему не надо?

На такой вопрос не так-то легко было дать нужный ответ.

— Пожалуй, ты права, — вздохнула Глория. — Почему не надо?..

— Когда меня не будет, ты продолжишь борьбу с ним! — торжественно заявила Роза. — Ты станешь главой объединения «Заводы Руасси»!

— Бабушка, ты же ставишь не на ту лошадку! — встревожилась Глория. — Риккардо меня проглотит в момент. И даже если бы я чувствовала в себе достаточно сил, мне совсем не хочется взваливать на себя такую ношу. За меня всю жизнь решали другие. Сначала отец, потом ты, потом Риккардо. Я не умею управлять рычагами власти. Не надо ставить меня за пульт управления, я там не выживу…

— Такая хрупкая, такая простодушная, такая безоружная? — усмехнулась Роза.

Глория опустила глаза.

— А ведь запросто вытащила кузена из американской тюрьмы! — добавила бабушка.

Глория не смогла скрыть своего удивления.

— Откуда ты знаешь, бабушка? — растерянно пробормотала она.

— Я всегда знаю то, что меня интересует. Это сложное искусство, тебе еще предстоит ему научиться. Власть. Деньги. Информация. Из них складывается универсальная формула победы. Во всем мире есть люди, готовые сообщать мне чужие тайны. Я передам тебе список имен. И ты должна будешь научиться отличать друзей от недругов. Опасайся всякой дружбы. Знай, легче действовать тайно, чем на глазах у всех.

— Что означает эта речь, бабушка?

— Власть перейдет от Розы Летициа к Глории Летициа, — заявила она. — Ты призвана возглавить семью.

— Но уже есть глава семьи, — напомнила Глория, имея в виду Риккардо.

— Риккардо терзают сомнения, хотя не исключено, что из вас двоих победит он. Но это маловероятно. В любом случае ему придется считаться с тобой и в открытом бою доказать, способен ли Риккардо Летициа быть главой семейства.

— Ты хочешь столкнуть нас друг с другом? — растерянно спросила Глория.

— Я хочу, чтобы победа досталась достойному.

— Она достанется тебе, графиня Летициа, как всегда, только тебе, — заключила Глория.

РОЗА

Милан — 1935

Глава 1

Рино, привратник небоскреба на углу проспекта Литторио и площади Сан-Бабила, наряженный в желтую с голубым ливрею, ринулся открывать дверь лифта. Роза с двумя сыновьями вышла в отделанный мрамором вестибюль, а Рино согнулся в почтительном поклоне.

— Добрый день, госпожа графиня, — сняв фуражку, приветствовал он, — добрый день, синьорино Джулио и синьорино Альберто.

Мальчикам было четырнадцать и двенадцать лет.

— Здравствуй, Рино! — хором ответили Джулио и Альберто.

Роза одарила привратника ослепительной улыбкой, а сыновья за ее спиной понимающе переглянулись. Розе никак нельзя было дать тридцати пяти: свежа, хороша, гибкое тело, гладкая кожа. Она казалась старшей сестрой собственных сыновей. Коротко стриженные, чуть встрепанные кудри придавали ей задорный вид. На ней были брюки из светлого льна и шелковая кофточка с крупными голубыми цветами. Умело наложенная косметика подчеркивала алые губы и тонкие брови. Длинные ресницы оттеняли блеск глаз.

Рино наслаждался ароматом духов Розы.

— Добрый день, госпожа графиня, — с восторгом повторил он.

— И дался ему этот титул, — шепнула Роза Альберто.

В жилах Дуньяни, земледельцев от века, и в жилах Летициа, батраков, не было ни капли голубой крови. Первые добились относительного благополучия, проливая пот на плодородных почвах Ломбардии. Вторые трудились, не щадя сил, на скупой земле Сицилии. Но теперь, когда Руджеро Летициа и Роза Дуньяни заработали немало денег, положив начало американской авиационной промышленности, Руджеро обуяла жажда аристократизма.

— У нас на Юге, — говорил он жене, — сплошные бароны и князья, а у вас на Севере — маркизы и графы. Неужели в моей или твоей семье нельзя найти ни одного представителя аристократического рода?

Роза взглянула на него, как на сумасшедшего, объявившего себя Александром Македонским. Она надеялась, что эта прихоть у мужа пройдет. Однако наступил день, когда Руджеро торжественно заявил, что их примет Его Величество король, дабы даровать титул графов Карпанцано. Любезность монарха стоила кучи денег, но Роза не стала возражать, не стала смеяться над капризами мужа, а отнеслась к этому с присущей ломбардцам здоровой иронией.

А дома она над ним посмеивалась, доводя Руджеро до бешенства. На публике же, когда он надувался от гордости, Роза снисходительно улыбалась. В первое время ее раздражали слуги, обращавшиеся к ней не иначе как «графиня», но постепенно она привыкла. Разряженный привратник, который без конца повторял титул, даже забавлял Розу.

Шофер поспешил распахнуть перед ней дверь кремового, с золотой отделкой «Бугатти».

— Прошу, госпожа графиня!

Роза расцеловала мальчиков, сначала старшего, Джулио, потом младшего, Альберто. Она вспомнила, что у Джулио сегодня контрольная по греческому, и пожелала:

— Ни пуха ни пера! А ты, Альберто, — добавила Роза, — будь повнимательней на уроках математики.

Мальчики отправились пешком в сторону площади Ла Скала, а Роза, усевшись в автомобиль, обратилась к шоферу:

— Быстрей, пожалуйста, у меня сегодня совершенно сумасшедший день.

«Бугатти» выехал на проспект Венециа. Звенели трамваи, набитые людьми, ехавшими на работу. Сплошным потоком катили велосипеды. Встречались и кареты, которые тащили терпеливые лошади. Розе нравился этот город, хотя современные архитекторы, следовавшие заветам Литторио, и считали Милан уродливым. Они не признавали новые предвоенные кварталы в стиле модерн. Город казался Розе похожим на нее: деловитый, серьезный, ироничный.

Автомобиль проследовал по проспекту Буэнос-Айрес и свернул в направлении Сеграте, где высились новые корпуса корпорации «Роза Летициа и сыновья». Слева мелькали заросли акации и бузины, среди полей мелькали домики. Когда-то эта земля принадлежала Дуньяни. Роза никогда не интересовалась, что стало с «Фаворитой». Этой страницы своей жизни она больше не касалась, но для строительства завода она выбрала участок рядом.