Опасное приключение - Шервуд Валери. Страница 66
– Неужели? – удивилась Лорейн. – А я думала…
Из сада парочка вышла на зеленую бархатистую лужайку, вокруг которой росли могучие деревья. Лунный свет посеребрил их ветви, и они стали похожими на огромные искривленные руки.
– Ах, Лорейн, неужели ты во мне сомневаешься? – оскорбленно воскликнул Филипп и хотел заключить ее в объятия, но она успела увернуться.
– Не лги. Я тебе больше не верю, – произнесла она, и в голосе ее не было упрека, лишь нотка сожаления. – А теперь ответь, Филипп, понравилась ли тебе моя зеленая спальня, вода, наполненная ароматом благовоний, обед на серебре и хрустале под светом канделябров?
– О да! – со вздохом подтвердил он. – Еще как…
– Прекрасно. Я рада, что тебе понравилось. Потому что всем этим ты наслаждался в первый и последний раз! – неожиданно заключила она, и теперь в голосе ее звучал металл. – Взять его!
Как по мановению волшебной палочки из тени деревьев показались несколько бравых парней и стали подступать к Филиппу. Вид у них был угрожающий.
Молодой человек отпрянул.
– Что… что это значит? Ты что, потеряла рассудок?
– Нет, со мной все в порядке. А вот ты, боюсь, сейчас потеряешь свободу.
Дедуинтон начал в панике пятиться к скале, нависшей над необъятными синими просторами Карибского моря. Между тем парни неуклонно приближались, и вместе с ними приближалась Лорейн.
Упершись спиной в утес, молодой человек сделал последнюю попытку воззвать к ее чувствам:
– Умоляю тебя, Лорейн!..
К сожалению, его призыв остался втуне.
– У тебя есть выбор, – деловито произнесла девушка, словно не слыша слов бывшего возлюбленного. – Ты можешь броситься со скалы, но предупреждаю, море здесь глубокое – или сдаться этим джентльменам.
Благоразумие одержало верх – Дедуинтон выбрал второе. Ему тут же туго связали руки, а к путам прикрепили веревку. Вся операция происходила на глазах и под руководством Лорейн.
– Зачем ты это сделала? – испуганно вскричал молодой человек.
Лицо Лорейн озарилось безмятежной улыбкой, и лишь по голосу можно было догадаться, что в характере этой женщины нежность шелка сочетается с твердостью стали.
– Хочу поучить тебя покорности. – Обращаясь к парням, она приказала: – Ведите его к дому. Если станет сопротивляться, тащите. А попытается удрать, закуйте в наручники. Непокорности я не потерплю!
Филипп и не думал сопротивляться. Глаза его расширились от ужаса, сердце бешено колотилось. Что, если эта мерзавка сожжет его заживо или бросит в яму, полную змей? Говорят, на островах и не такое случается!
Однако все оказалось проще. Слуги подвели Дедуинтона к бараку, в котором некогда жили рабы и которым теперь никто не пользовался, и втолкнули в пустую квадратную комнату. Свободный конец веревки прикрепили к звонку на стене.
– Как видишь, помещение просторное, – объявила Лорейн, словно сдавала комнату жильцу. – Гораздо просторнее, чем каморка на чердаке. До того как я сюда приехала, здесь жили двадцать два человека. Теперь ты понимаешь, как тебе повезло? В твоем распоряжении весь барак! А завтра я, может быть, позволю тебе насобирать травы и сделать тюфяк, чтобы было не так жестко. Советую как следует выспаться, чтобы восстановить силы. Они тебе понадобятся, и очень скоро. Отныне ты будешь вставать с первым лучом солнца и отправляться на сахарные плантации. Вот только твой костюм совсем не подходит для такой работы. Вместо него тебе выдадут соломенную шляпу и грубые холщовые штаны. И непременно ботинки, иначе стерня изрежет твои нежные ноги! Трудиться ты будешь от зари до зари, а потом возвращаться в барак. Такой отныне станет твоя жизнь, Филипп. Привыкай!
Дверь с лязгом захлопнулась. Дедуинтон услышал, как в замке повернули ключ и нежный голосок Лорейн с издевкой пропел:
– Спокойной ночи, дорогой!
Прекрасная тюремщица и ее подручные удалились. Узник остался один. Освободиться от пут ему не удалось. Так бедняга и встретил восход солнца – притулившись к холодной каменной стене, жалкий и беспомощный.
На рассвете его разбудил слуга. Он принес невольнику скудный завтрак, а также поношенные холщовые брюки, грубые ботинки и соломенную шляпу. Вскоре Филипп уже шагал на сахарную плантацию, где с утра кипела работа. Через пару часов там появилась сама хозяйка. Сделав вид, что не узнала Филиппа, она поговорила с управляющим и отбыла восвояси. Дедуинтон проводил ее глазами, полными ненависти.
Вечером он едва приплелся домой. Кожа покрылась волдырями от солнца, а душу жгло унижение.
В тот же вечер Дедуинтона навестила Лорейн.
– Боюсь, ты не привык к такому жаркому солнцу, – посетовала она. – Завтра надо будет дать тебе легкую хлопчатобумажную рубашку.
– Я не нуждаюсь в твоей жалости! – проскрежетал Филипп.
Лорейн усмехнулась:
– А я тебя вовсе не жалею. Просто мне бы не хотелось терять хорошего рабочего. Управляющий говорит, что ты делаешь несомненные успехи.
– Пошел он к черту!
– Да и дух твой не сломлен, – не обратив внимания на его реплику, продолжала Лорейн. – Было бы жестоко лишать тебя маленьких радостей жизни. Сегодня я поняла, что эти развесистые кусты закрывают тебе весь вид, и приказала их срубить. Теперь ты можешь смотреть в окно сколько захочешь. Спокойной ночи!
– Убирайся к черту! – буркнул Филипп.
Любопытство взяло верх над усталостью. Воспользовавшись тем, что солнце еще не село, молодой человек подошел к окну и выглянул. От того, что он увидел, у него захватило дух.
«Наблюдательный пункт» был устроен с коварным расчетом. Со своего поста Филиппу были хорошо видны двойные резные ставни на окнах спальни Лорейн. Сейчас они были открыты, чтобы дать доступ прохладному ночному воздуху. Легкие занавески из белоснежного батиста чуть колыхались, а на их фоне Лорейн неторопливо раздевалась, то сладко потягиваясь, то соблазнительно выгибая шею, то откидывая назад голову в ореоле длинных белокурых волос. Ее тело представлялось всего лишь силуэтом, зато каким! Каждая деталь, каждая прелестная впадинка и выпуклость вызывали в душе Филиппа сладостные и жгучие воспоминания о том, как он обладал Лорейн. Вопреки рассудку, невзирая на гнев и усталость, ему хотелось сломать решетку, ворваться в спальню, повалить коварную искусительницу на пол и снова овладеть ею.
Будь она проклята, эта ведьма! Ей опять удалось околдовать его! И зачем только он привез ее в дом Лавинии? Надо было подольше задержаться в Йорктауне и провести ночь с Лорейн. Тогда бы он вернул былую власть над ней.
Кончив раздеваться, Лорейн подошла к окну и вновь очутилась на фоне освещенных занавесок. Теперь она была полностью обнажена. Сладко зевнув и потянувшись, девушка послала воздушный поцелуй в пространство. Дедуинтон застонал и отпрянул от окна.
Потекли дни, похожие один на другой, полные унижения и тяжелой работы, за ними следовали ночи, когда физические страдания сменялись моральными – жгучим желанием и невозможностью его утолить. Лорейн несколько раз заезжала на плантацию, но разговаривала только с управляющим, упорно не замечая Филиппа.
К концу недели ей надоело новое развлечение. Зачем Филипп вообще появился на Барбадосе, с досадой думала она. По острову уже поползли слухи, что у прелестной хозяйки «Удачи» появился новый работник, которого она каждую ночь искушает, выставляя напоказ собственное тело.
Пикантные сплетни гуляли по Бриджтауну, но никто не решался довести их до сведения Лорейн. Она была слишком богата, окружена поклонниками, да вдобавок эта странная дружба с губернатором… Кто может сказать, на какую высоту вознесется завтра эта невесть откуда взявшаяся наследница?
Между тем Лорейн вела бурную светскую жизнь. Несколько раз она обедала в губернаторской резиденции, и досужие бриджтаунцы не преминули окрестить девушку новой «пассией» Роулингса.
– Что у вас за репутация, скажите на милость? – потребовала Лорейн при очередной встрече с Роулингсом. – Я имела неосторожность несколько раз появиться в вашей резиденции, и теперь все смотрят на меня как на падшую женщину!