Принцесса маори - Вальден Лора. Страница 34

— Ловлю тебя на слове. Мы поедем в Данидин, и тогда я сочту сравнение с альбатросом за комплимент…

Дальше она не успела договорить, потому что Адриан поцеловал ее в губы, и маленькая яхта, стоящая на якоре, снова сильно закачалась на волнах…

21. Нейпир, июль 1875 года

Стоял ненастный зимний день, когда Люси впервые почувствовала схватки. Она быстро привыкла к новому имени, потому что Том все время так ее называл после второго крещения. Он был очень счастлив, что она добровольно пошла на этот шаг. Люси утаила от него, какую роль в этом сыграл брат Пьер, да и сам монах старательно избегал говорить на эту тему. Муж не подозревал ни о проклятии отца, ни о ее ссоре с Хеху. В его глазах маори был героем. Он часто вспоминал о том, как в тот день маори вернулся к дому и всю ночь работал вместе с ним, чтобы навеки запечатать могилу вождя. Им пришлось ждать долгих семь лет, прежде чем Люси после выкидыша смогла снова забеременеть. От нетерпения она часто теряла веру и боялась, что никогда больше не сможет стать матерью и что проклятие отца навлекло на нее бесплодие. Она много раз предлагала Тому, чтобы тот оставил ее и завел новую семью с какой-нибудь пакеха. Но он всякий раз отказывался и продолжал молиться Богу. Иногда Люси казалось, что она беременна, но это приятное ощущение всегда длилось недолго. Наконец судьба подарила ей наивысшее счастье. С того момента Люси чувствовала себя самой счастливой женщиной на земле.

Вот уже несколько часов Том носился по прихожей взад и вперед. Будущий отец каждый раз вздрагивал от криков, которые доносились из спальни. Этому не могли препятствовать успокаивающие слова врача, которого Том для уверенности пригласил прямо на дом. Но доктор, нисколько не волнуясь, доверил дело акушерке, а сам наслаждался хорошим вином.

— Ну, сядьте же наконец, Том. Хороший отец должен напиться на радостях, пока женщины там занимаются делом. Ваше здоровье! — Доктор Томас поднял бокал.

Том со стоном опустился в кресло, однако тотчас же вскочил, как только по дому разнесся очередной крик жены. С расширившимися от ужаса глазами он обратился к доктору:

— Это же ненормально! Там наверняка что-то случилось. Она умирает, скажите? Мне нужно к ней…

Доктору Томасу удалось схватить взволнованного отца за руку и усадить на стул.

— Роды проходят только так и никак иначе, старина. Я бы стал волноваться, если бы ничего не услышал, а это просто музыка для моих ушей. И возьмите же наконец бокал. Это приказ!

Том неохотно повиновался наставлениям врача и, залпом опустошив бокал, проворчал:

— Ну что, довольны теперь?

Доктор Томас снова налил.

— И еще один!

Том с трудом мог усидеть на стуле, потому что от каждого нового крика его пробирал мороз. Это чувство прошло, только когда они добрались до третьей бутылки. И вдруг наступила тишина. Том тут же вскочил со стула, но доктор Томас твердо произнес:

— Посчитайте до трех!

Том сделал так, как ему было велено. Как только он произнес «два», раздался детский плач. Больше ничто не могло удержать его на месте. Он молнией бросился к двери и ворвался в спальню. Том благоговейно остановился у кровати. Что за картина! Его любимая Люси лежала с маленьким комочком на руках, и хотя на ее лице отпечаталось напряжение последних часов, глаза женщины радостно блестели.

— Ох, — только и смог вымолвить Том. — Ох!

— Подходи смело сюда, мы не кусаемся, — тихо произнесла Люси.

Муж осторожно подошел к кровати. Теперь он мог рассмотреть ребенка вблизи.

— Что… что… Я имею в виду, кто это? — запинался он.

— Мальчик.

Лицо Тома просияло, когда он склонился над младенцем совсем низко. Люси понимала, чему он особенно обрадовался. Он был рад не тому, что родился мальчик, он был бы счастлив получить и дочку. Нет, он радовался лицу малыша. Тот был вылитый отец: с белым пушком на голове, светлой кожей и розовыми щечками.

Люси не могла поверить, когда акушерка подняла на руки новорожденного. Этот ребенок вышел образцовым пакеха, словно нарисованным на картинке из детской книжки. Конечно, Люси было немного обидно, что ребенок совсем не походил на маори, но радостные чувства все равно перевешивали.

— Вы позволите? — спросил доктор Томас. Он тоже успел к ним присоединиться. Люси неохотно рассталась с младенцем.

— Я вам сразу же его верну. Только быстро осмотрю, все ли в порядке, — произнес он, покидая комнату вместе с ребенком.

Том взял Люси за руку.

— Ты мне сделала такой хороший подарок. Разве он не чудесен!

Люси улыбнулась:

— И если первый так красив, то и следующие будут не хуже.

— Ты расстроена, что он Болд, а не будущий вождь? — нежно спросил Том.

— Я очень рада. Ему никогда не придется спрашивать, почему он выглядит не так, как все…

— Значит, ты не собираешься никогда ему рассказывать об этом?

— Нет, только если я рожу ребенка, который будет, как… — Она осеклась и быстро вытерла слезу со щеки. Она не могла вспоминать без слез об отце. — Пока этого можно будет избежать, наши дети никогда не узнают, что в их венах течет кровь маори.

— А если они однажды спросят, почему у тебя кожа намного темнее и волосы густые и черные?

— Ах, Том, давай сегодня не будем думать об этом. Поживем — увидим, так, кажется, звучит поговорка, которую ты недавно упоминал?

Том взволнованно склонился над женой и поцеловал ее.

— Я люблю тебя, — с нежностью прошептал он.

— Отличный молодой человек! — воскликнул доктор Томас, тем временем вернувшийся в комнату с ребенком на руках. — И как же его теперь зовут?

Люси и Том испуганно переглянулись. Они как-то невзначай говорили об имени ребенка, но никогда не приходили к согласию. Люси очень тяжело было согласиться на имена, у которых не было никакого значения. А Тому не нравились красочные имена маори, и он был убежден, что его ребенок должен получить имя пакеха.

— Пока мы не придумали ему имя, он будет нашим Маленьким Томом, — быстро объявила Люси.

Том согласно кивнул.

Врач отдал Маленького Тома матери.

— Мы теперь оставим вас одних. Мисс Бенсон наведается к вам утром, но малыш очень бойкий. Или ей лучше остаться, чтобы вы успокоились?

— Нет, нет, не нужно. Теперь мы сами управимся, — ответила Люси.

Она подождала, пока Том проводил обоих до двери, чтобы приложить ребенка к груди. Малыш жадно присосался к груди. Когда Том вернулся, он услышал довольный чмокающий звук, который был для его ушей настоящей музыкой.

22. Нейпир, июль 1875 года

Люси просто не могла насмотреться на сына. Ему было всего один день от роду, и она все время держала его рядом с собой в постели, кроме того времени, когда ребенок спал. Том дремал рядом. Как только Люси просыпалась, она сразу бежала к колыбели, которую смастерил Том, и с нежностью заглядывала туда. Она не решалась взять ребенка на руки, потому что он сразу мог проснуться. Но эта ночь оказалась довольно неспокойной для матери и ребенка. Малыш посреди ночи начал кричать и только под утро устал и заснул. Люси чувствовала себя разбитой, но это ей не мешало. Сын выглядел таким умиротворенным, когда спал! И все же он как-то изменился со вчерашнего дня. Вдруг она поняла, в чем дело. Его кожа стала темнее. «Неужели в нем просыпается маори?» — спрашивала Люси себя, радуясь перемене. И в этот момент к колыбели подошел совершенно заспанный Том.

— Посмотри-ка, его кожа стала темнее, — озабоченно произнесла Люси.

Том улыбнулся.

— Где ты такое видела? Это же тень от занавесок, потому она и кажется темнее.

— Правда, ты не ошибаешься?

— Да, он выглядит точно так же, как и вчера вечером, когда ты его положила в колыбель. Что за чудесный у нас парень!