Княжна - Берендеева Светлана. Страница 64

– Ну, вот и разбойники, – помрачнела Варенька.

– Давай, убежим, – схватила её за руку Мария.

– Да куда тут убежишь?

– Ну, тогда хоть разойдёмся, чтоб труднее нас ловить было!

– Так они только тебя ловить будут, я-то им на что.

Ряженые разбойники, между тем, стреляли в воздух и делали страшные рожи, распугивая гостей. Продвигались они явно в их сторону.

– Ну бежим же, Варюша, – шептала Мария.

– Куда тут убежать можно? – говорила Варенька.

На них оглядывались.

Мария всё-таки попыталась улизнуть в толпу, но было уже поздно – дюжий молодец подхватил её на руки, и вся ватага побежала обратно. Ей только и оставалось, что побрыкаться всласть, и она отвела душу – измолотила похитителя и коленями, и крепкими башмаками, поскольку руки он сразу зажал своей лапищей.

Далеко похитители не пошли, остановились на заднем дворе. Марию поставили на ноги, и предводитель разбойников сказал голосом царского секретаря Макарова:

– Помилосердствуйте, Мария Борисовна, чем слуга-то виноват? Вы ведь на нём места живого не оставили, весь в синяках.

Мария поперхнулась от неожиданности.

– Вы, Алексей Василич? – спросила она возмущённым шёпотом. – Вот уж не ждала, что вы в такое непотребство ввяжетесь.

– Полноте, Мария Борисовна, – весело удивился Макаров, – это ж маскарад, веселье. И представление с похищением прекрасной дамы ради шутки устроено. Мы сейчас должны вас в укромное место спрятать, а отважные рыцари будут искать и освобождать.

– И где же это укромное место? – подозрительно спросила Мария.

– Да вот наверху в этой башне. Там комната есть с камином. Там уж всё приготовлено – и постель, и ужин, чтоб вам удобно было ждать спасения.

Макаров говорил с простодушной доброй улыбкой.

– Мы ещё веселее сделаем, – сказала Мария решительно, – я сейчас от вас убегу.

Последние слова она крикнула на бегу, изо всех сил припустив к конюшне. Разбойники догонять её стали не сразу, да когда и стали, бежали вяло, видно, о таком повороте их не предупреждали.

Зорька была на месте и, судя по яслям, кормленая. Она быстро приладила лошади узду и принялась стаскивать со стены седло. Голоса снаружи приближались. Похоже, оседлать ей уже не успеть. Она взяла Зорькины поводья и побежала к другим дверям длинной конюшни.

В первые двери вошла толпа мужиков, среди которых возвышались головы Петра и Августа.

Они стояли в дверях, когда Мария с трудом вытащила из скобы засов и толкнула дверь. Дверь не подавалась! Наверное, с улицы заперта, а то и забита!

Мария почувствовала, как ослабли колени, и разозлилась на себя. Ещё чего! Она оглянулась, увидела висящую недалеко плётку, сняла, поудобнее перехватила. Это была не лёгкая дамская плёточка, какую брала она на верховые прогулки, а тяжёлая – настоящая нагайка – с длинным и опасным ремнём, утолщённым на конце. Она упёрлась в спину смирно стоящей Зорьки и влезла на её непокрытую шкуру. Не очень удобно, но она ездила без седла.

Люди у противоположного конца конюшни топтались на месте, переговаривались, потом медленно двинулись к ней. Мария легла на шею Зорьке, прошептала ей в тревожное ухо:

– Ну, давай, Зоренька, быстрее.

Поводьями и коленями она просила лошадку разогнаться. Быстрее, быстрее! Зорька полетела. Впереди остальной толпы наперерез лошади выскочил большой мужик, тот, что тащил её на руках. Мария взмахнула нагайкой, целя ниже лица. Остальные шарахнулись в стороны.

Уже выскочив из конюшни, она услышала:

– Марья, стой, сумасшедшая! – кажется, голос царя.

Зорька летела через двор, перепрыгнула колодец, какой-то погреб, проскочила ворота и вылетела на дорогу в Яворов.

Она была отдохнувшей и резво бежала без остановки всю ночь. Мария сначала оглядывалась и вздрагивала при непонятных звуках, потом задремала. Иногда она засыпала крепче и выпускала поводья, начинала сползать с Зорькиной спины. Тогда та останавливалась и слегка подпрыгивала. Мария просыпалась, садилась крепче, и они двигались дальше.

Разгорался рассвет. Мария с трудом выпрямилась, оглядела окрестности. Надо бы найти воды для лошади и отдохнуть. Зоренька устала, да и у неё самой затекли ноги и спина.

Зорька подняла голову, задвигала ушами – копыта! Звук мягкий – не по дороге скачет, и лошадь одна.

– Как думаешь, Зоренька, добрый человек едет, или спрятаться надо?

Зорька стояла спокойно. Мария не стала суетиться.

Всадник показался за деревьями, он скакал к дороге, прямо туда, где стояли Мария с Зорькой. Едва он приблизился настолько, чтоб можно было немного рассмотреть, Мария радостно взвизгнула и пустила Зорьку галопом.

– Как повезло нам, Зоренька, – приговаривала она на скаку.

Всадник, видя скачущую навстречу Марию, стал придерживать коня, потом и вовсе встал, поскольку Мария неслась прямо на него. Зорька подскакала вплотную к его коню и сама встала – умница, а Мария с размаху ткнулась в его грудь и повисла на шее.

– Простите, сударь, – услышала она растерянный голос своего Саши, – позвольте мне узнать, чем я могу быть вам полезен?

Она подняла к нему лицо и он растерялся ещё больше.

– Господи, Маша, да как же?..

Он стянул с её головы чёрный парик, провёл рукой по русым волосам, закрученным вокруг.

– Это чудо. Я сейчас ехал и о тебе думал. И вот ты.

Его конь беспокойно переступил и отодвинул Сашу от неё. Он соскочил на землю, подошёл к ней.

– Да ты без седла?

Подставил руки, и она спрыгнула. Он не стал ставить её на землю, прижал к груди и держал, она чувствовала его сердце. Он потянулся поймать поводья Зорьки, и она сказала:

– Не надо, это же Зорька.

– Да, – улыбнулся он, – Зорька. И ты. Но как же вы тут? И без седла?

– Мы убежали, – сказала Мария. – Может, ты поставишь меня? Зорьке надо отдохнуть и попить, а мне – походить, мы всю ночь ехали.

– Всю ночь? Почему?

Мария вздохнула.

– Ну, понимаешь, король Август, он очень пылкий мужчина… Ну, вот я и решила подождать царского поезда в Яворове, с Катериной Алексеевной.

У Александра напряглись руки и выпятились бугры на груди.

– Нет, – не дала она ему сказать, – Он ничего мне не сделал, пальцем не тронул, так что ты там не вздумай ничего говорить. Скажи только, что встретил меня, и что я в Яворов еду, к государыне.

– Ладно, – сказал он, помолчав, – я там скажу, что ты уехала, но ты не поедешь. Нечего тебе одной на дорогах делать. Тут рядом корчма, я там ночевал, подождёшь меня там.

Он говорил повелительно, как командовал, и у Марии сладко замерло сердце от этой его повелительности. Она ткнулась лицом в его шею и почувствовала, как его руки крепче её сжали.

Он широко шагал по лугу, намотав на локоть поводья своего коня. Зорька шла сзади, Мария слышала её близкое дыхание и похрупывание сочной травой.

– Ты меня так и будешь всю дорогу нести?

– Угу, – ответил он.

Ей очень нравилось у него на руках, она согласна была бы остаться так на всю жизнь. Но ведь ему тяжело.

– Пусти же, Саша, мне пройтись надо, а то ноги отвалятся. Ты же сам меня учил.

Он медленно опустил одну руку, и её ноги встали на траву. А вторую руку он опускать не стал, оставил на её плечах, и она стояла прижатой к его груди. Как бьётся его сердце, будто выскочит сейчас.

– Маша, – услышала она его необычно низкий голос.

Он дышал часто, и дыхание было таким горячим, что, казалось, обжигало.

– Ты устал? – спросила она озабоченно. – Ятяжёлая?

Он отпустил её и посмотрел с непонятной улыбкой.

– Пойдём скорей. Быстрей уеду – быстрей вернусь.

– Так, может, на лошадей сядем?

– Тут рядом. Вот уже видно.

За деревьями и впрямь стоял домик с красной крышей и распахнутой дверью.

– А можно там юбку попросить?

– Можно, наверное.

Он поглядел на неё и удивился – только сейчас увидел её костюм.

– Ты совсем как мальчик. А почему так?

– Там маскарад был, я прямо оттуда. Ты амазонку мою привези, ладно? У Вареньки спроси, она даст. И кланяйся ей, скажи, что хорошо всё. Без неё я бы там пропала.