Прыжок - Коул Мартина. Страница 7

— О, Джорджио!.. — И у нее внезапно полились из глаз слезы, горячие, обжигающие. В то же время она наслаждалась крепкими объятиями мужа и словами любви, которые он шептал в замкнутом пространстве комнаты свиданий, в которой пахло сигаретами и мочой.

Джорджио погладил по шелковистым волосам и негромко сказал:

— Ты не понимаешь, что это за мир, Донна. И никогда не понимала. Вот почему я выбрал тебя. Ты совсем не была классной, почти ничего не понимала. Но теперь ты должна действительно стать моей девочкой, моей умненькой девочкой, потому что будешь мне нужна больше, чем когда-либо раньше. — Он поглядел ей в лицо, зажав его между своими большими ладонями. — Я отныне завишу от тебя, Донна…

Он заглядывал в бездонно глубину глаз жены, видел совершенный изгиб ее губ и изумительные в своей красоте дуги бровей. Он упивался ее прелестью, мысленно спрашивая себя, сколько же времени он по-настоящему не смотрел на нее? И вдруг увидел Донну глазами другого мужчины, отчего грудь его пронзила невыносимая боль.

— Я люблю тебя, девочка! Я всегда любил тебя. А вместе мы разобьем этого ублюдка, победим Лоутона в его же собственной игре.

Донна едва заметно кивнула, губы у нее дрожали. Она не была уверена, что сможет произнести именно те слова, которые он хотел бы от нее услышать.

— Ты слушаешь, дорогая? Это все, что я хотел сказать. И что мне нужно было тебе объяснить. Мы с тобой против всего этого мира, да?

Донна снова кивнула, слизнув соленые капли с губ.

— Если ты будешь рядом со мной, я вырвусь отсюда. И тогда Лоутон никогда ко мне не приблизится, не сможет наехать на меня.

Донна положила голову мужу на грудь. Слезы полились сильнее. Она осознала, насколько ей важно ощущать прикосновение его рук на своей тонкой талии. «Он мой, он принадлежит мне… — Донна усилием воли прогнала сомнения, одолевавшие ее. — В первый раз за время супружества Джорджио так сильно нуждается во мне. Значит, дело не терпит отлагательства.

Площадка для подержанных автомобилей была пуста, словно все уже прослышали о том, что случилось, и старались держаться подальше. Донна заперла свой «Мерседес» и осторожной походкой зашагала по переднему двору. Дэви Джексон из окна офиса проследил, как она приближается, и тихо выругался. Он обвел взглядом небольшое помещение офиса, отметив царивший повсюду беспорядок. И поспешил прервать разговор по телефону.

— …Ну, да, хорошо, Пэдди. Мне надо идти, госпожа только что подъехала. Я тебе перезвоню.

Донна вошла в офис в тот самый момент, как он положил трубку.

— Привет, Донна! У тебя все в порядке, дорогая?

Она кивнула, слегка улыбаясь, и Дэви удивился про себя: как мог Джорджио заловить такую привлекательную женщин, да еще удерживать ее при себе все эти годы.

— Полагаю, ты уже слышал?

Он зажег сигарету и глубоко затянулся.

— Таковы мусора. Особенно Лоутон. Он гордится, что похож на собачьи яйца, и все знают, что он просто готов рвать задницу ради награды. Несколько лет назад он приходил за мной. Он славится тем, что вот так привязывается к людям.

Донна присела на краешек стола.

— Долли говорит то же самое. И все говорят… Но почему Джорджио?

Дэви с беззаботным видом пожал плечами.

— Джорджио личность, Донна. Может, он кое в чем и замешан, но это — так, ерунда, ничего серьезного. Это ставка в игре, и мы даже не развлекаем этим клиентов. Он неплохо зарабатывает. Во всяком случае, у Джорджио такой вид, будто все у него путем. Этого вполне достаточно для сутенера Лоутона. Джорджио знал, что это лишь вопрос времени. Когда-нибудь кто-либо что-то обязательно разнюхал бы. Только мы думали, это будут большие парни, например, из таможни. Вот так-то, дорогая. И какова цена?

— Они были в суде и добились продления срока задержания еще на сорок восемь часов. А потом ему либо предъявят обвинение, либо отпустят на все четыре стороны.

— Он будет дома раньше, чем ты об этом услышишь, дорогая. Кэрол только сегодня утром говорила: мол, когда он вернется, мы устроим пирушку. Идет? Только мы вчетвером, а?

Донна кивнула. Она хотела бы иметь такую же уверенность в благополучном исходе, какая была у Кэрол и Дэви Джексона.

— Как это восприняла его мать?

— Я ей еще не говорила, — призналась Донна. — Я и не знаю, что сказать. Как только они услышат, тут же забросают меня вопросами. А я ни о чем понятия не имею — ни об именах, ни о чем. Подожду, пока он вернется домой, и уж тогда побеспокою их. В конце концов, какая разница? Если он вернется домой, все и так будет нормально.

Дэви печально улыбнулся своим мыслям: «Эта женщина, что сидит передо мной, не готова к подобным вещам… Как это несправедливо!»

— Он будет дома, дорогая. Лоутон — просто задница. Многие уже пострадали от него — сейчас или раньше. Это лишь ставка в игре.

Донна вымученно улыбнулась. (Дэви почувствовал, как от ее улыбки сердце у него в груди тает.)

— Так мне многие говорят. Джорджио просил передать тебе, чтобы ты воспринимал происходящее как обычное дело.

Дэви простер к ней руки ладонями вверх в жесте доброй воли:

— Именно так я и поступаю, моя милая!

— Могу ли я здесь чем-нибудь помочь?

И тогда Дэви нарочито расхохотался каким-то утробным смехом.

— Иди домой и приготовься встреча торжествующего героя. Это все, что тебе нужно сделать, дорогая Донна.

Донна не улыбнулась ему в ответ. Вместо этого она соскользнула с края стола и медленно кивнула.

— Ну, конечно, так я и сделаю. Почему я сама об этом не подумала?

Она неожиданно резко повернулась и быстро вышла из крошечного офиса, громко хлопнув дверью. Дэви проводил ее взглядом, пока она, расправив плечи, шла к машине, и задумчиво постучал себя по передним зубам шариковой ручкой. В Донне Брунос проявилось нечто неизвестное ему, что-то такое, чего он раньше за ней не замечал. «Ну почему никогда раньше я этого не видел?..»

Он с тем же задумчивым выражением на лице поднял трубку и начал набирать номер.

Маэв Брунос читала газету «Сан» и пила из большой кружки крепкий черный кофе. Это был ежедневный ритуал, который она обожала. Муж в это самое время работал в ресторане внизу, готовил вечерние блюда, а дети обычно разбегались кто куда. Если растишь шестерых детей в маленькой квартирке, то начинаешь ценить свое время. А это был ее законный час, который она проводила наедине с собой. «Половина четвертого Маэв», — так она называла этот заветный час. И она любила каждую его секунду.

Она прочитала передовицу и нетерпеливо сморщилась. На первой странице сегодняшней газеты была помещена живописная фотография молодого охранника, который днем раньше погиб во время вооруженного ограбления. Фотография явно была снята прямо на свадебной церемонии, видимо, в день его бракосочетания, а в заголовке прямо говорилось: «Надо найти убийц!»

Маэв потягивала крепкий кофе и курила легкую сигарету «Бенсон и Хеджс». Затянувшись ароматным дымом, она приступила к чтению статьи, время от времени поглядывая на фотографию молодого человека с его прелестной пухленькой женой. «Любая трагедия всегда делает газету более продаваемой», — подумала Маэв. И положила газетный лист себе на колени, сильно разволновавшись от чтения среди уюта и безопасности собственного жилища. Когда прозвенел дверной звонок, она вздохнула и тяжело поднялась с кружкой со стула, а потом стала грузно спускаться вниз по крутой лестнице. Маэв сразу узнала силуэт невестки за окошком в двери и заранее нежно улыбнулась. Ее грубоватое лицо засветилось от приятной перспективы встречи с Донной. Маэв неуклюже, слишком резко растворила дверь, и та с громким стуком ударилась о стену.

— Заходи, дорогая. Давай-ка я на тебя посмотрю. Господи, да ты ужасно выглядишь! Что стряслось?

Донна молча пошла за свекровью вверх по лестнице, по пути вслушиваясь в ее болтовню.

— Этот шельмец опять что-то натворил, да? Он ведь уже взрослый мужчина, но хорошенько отшлепать по заднице его не помешало бы…