Ангелы - Кейс Мариан. Страница 30

– На его месте должен был быть я!

И еще раз, когда плохой (впоследствии оказавшийся хорошим, но в конце фильма – все-таки плохим) отрезал собаке хорошего (впоследствии оказавшегося плохим) ухо и прислал хозяину:

– Ой, господи, как я рад, что Дезире нет с нами и она не видит этого!

Когда мы высыпали из кинотеатра, Трой спросил:

– Нам понравилось?

– Я не смогла уследить за всеми перипетиями, – призналась я.

– Да уж, – с сочувствием вздохнул Трой. – Напихано всего до чертиков.

– Не уверена, что это единственная причина, – сказала я. – Если честно, то я никогда не умела внимательно следить за всеми поворотами сюжета в подобных фильмах.

У меня всегда был Гарв, который разъяснял мне все в конце. Но этого я не сказала, только подумала.

Странно, какие глупости лезут в голову. Все кажется таким ужасным, бесповоротным и неправильным не потому, что я лишилась спутника жизни, и не потому, что у нас уже никогда не будет ребенка, а из-за того, что остаток жизни мне будут непонятны триллеры. А еще мне придется врубаться во все эти курсы обмена валют. Гарв был просто человек-калькулятор. «Три за фунт», – объяснял он мне, вручая пачку иностранных банкнот в начале отпуска.

– Ага, чтобы понять, сколько это стоит на наши деньги, мне нужно умножить на три?

– Не умножить, а разделить, – терпеливо говорил Гарв.

Ну вот, триллеры я понимать не буду, к тому же меня ожидает в будущем обнищание, поскольку меня будут обманывать все торговцы на рынках.

– Тебе нужно поговорить об этом, – настаивала Эмили, когда мы вернулись домой и наши гости удалились восвояси. – Я знаю, что тебе не хочется, но это поможет, клянусь.

Видите, когда у Эмили все наладилось, она с новыми силами сосредоточилась на мне и моих неприятностях.

– Вы, калифорнийцы, – усмехнулась я. – Говорите обо всем. Словно это помогает.

– Лучше, чем прятаться от своих проблем и пытаться похоронить их. – Эмили слишком хорошо меня знала.

– А от разговоров какая польза? – сказала я беспомощно. – Может, мне вообще не стоило выходить за него замуж?

– Может быть, – невозмутимо отозвалась Эмили.

В свое время она мне это говорила. После нашей помолвки, вместо того чтобы визжать от восторга и отпускать сальные шуточки по поводу моего кольца, она трезво заметила:

– Я боюсь, тебе нужно все взвесить, прежде чем выходить за него.

– Я думала, он тебе нравится, – сказала я обиженно.

– Мне он очень нравится. Просто я хочу, чтобы ты была уверена. Подумай об этом.

Но я не стала думать, так как мне казалось, что я знаю, чего хочу. Оглядываясь назад, я иногда думала: вдруг Эмили была права? Может, я решила, что делаю на сто процентов верный шаг. Но все было не так уж плохо…

– Мы отлично проводили время все эти годы. – Я услышала, как дрожит мой голос.

– И что случилось?

Я надолго замолчала.

– Давай вернемся в начало, и ты мне все расскажешь по порядку. Это поможет все расставить по своим местам. Начни с кроликов, – потребовала Эмили. – Давай, полностью ты мне эту историю никогда не рассказывала.

Но мне не хотелось ни о чем рассказывать. И особенно о кроликах. Потому что об этих чертовых кроликах нельзя рассказать так, чтобы не вызвать бурю смеха. А я была не в настроении смеяться над причинами, по которым распался мой брак.

Началось все вполне невинно. С пары тапочек. А случилось вот что. Как-то на Рождество кто-то подарил мне пару тапочек в виде пушистых черных кроликов. Мне они безумно понравились. Но не только потому, что они сохраняли мои ноги в тепле, но и потому, что они такие хорошенькие и миленькие и при этом не плюшевые игрушки. Если кто-то этого не понимал, то я всегда могла сказать, что вообще-то это тапочки. Я не принадлежу к числу дамочек, складирующих на подоконнике в спальне армию пушистых дельфинчиков, цветных обезьянок и мягких цыпляток, которые смотрят глазами-пуговками на гостей и пугают их до смерти. О нет. У меня была пара тапочек, и все. Они были сделаны из искусственного каракуля, который в Ирландии называют «астраханским мехом». И когда Гарв придумал им имена, то был явно под влиянием далекого города Астрахани. Оба имени были русские. Валя и Владимир. Я никогда не могла их различить. Но Гарв объяснил, что у Владимира ухо смешной формы, а у Вали нос как кусочек шоколадки «Тоблерон». Никогда не понимала, почему просто нельзя сказать «треугольный». Валя была типа роковая женщина и иногда несла всякую ерунду: «У меня быть мнёго-мнёго любофник». Иногда она давала мне советы, что надеть. Владимир, которого по голосу было практически невозможно отличить от Вали, был раньше партийным аппаратчиком, которого лишили всех привилегий. Довольно мрачный тип, хотя Валя тоже была мрачновата.

Время от времени Гарв вел беседы с помощью каракулевых тапочек. Он надевал тапок на руку, покачивал им и говорил:

– Я идти в западный сюпермаркет, я столько много дней стоять в очередь. Што я могу принести для тебя?

– А с кем я говорю? Это Владимир или Валя?

– Валя, у Владимира ухо смешной формы, а…

– У Вали нос как кусочек шоколадки «Тоблерон», я знаю. Нам нужна пицца, зубная паста, сыр…

– Водка? – с надеждой предложила Валя. У Вали были проблемы с алкоголем. По странному стечению обстоятельств, у Владимира тоже.

– Нет, водки не надо. Но можешь купить пару бутылок вина.

– Черная икра?

– Нет.

– Черный хлеб.

– На самом деле обойдемся буханкой обычного.

– Хорошо, я тебе помогать. – Валя была довольна собой.

Я не возражала. Мне казалось, это мило. До некоторого момента. Правда мне, наверное, не следовало потакать, потому что до настоящих кроликов оставался один шаг.

Как могла кратко я рассказала Эмили о тапочках. А потом, несмотря на ее жалобы «ну вот, на самом интересном месте», я вымолила разрешение пойти спать ввиду того, что снова расчесала руку до крови.

13

Меня разбудил телефонный звонок. Но я поняла это, только когда вылезла из кровати и очутилась в гостиной. После вчерашних звонков мои нервы были натянуты до предела. Я ждала, что позвонит кто-то типа моей первой учительницы или президента Ирландии, чтобы поведать мне о Гарве и его девице.

– Алло, – с подозрением сказала я.

Вежливый скрипучий голос задребезжал:

– Это из офиса Морта Рассела. Можно услышать Эмили О'Киффи?

– Секундочку, пожалуйста. – Я попыталась говорить с теми же профессиональными интонациями, что и девушка на том конце провода.

Но Эмили была в ванной. Я постучала и услышала ее стоны:

– О нет! Я им сама позвоню. Я удаляю волосы на ногах, никак не могу оторваться.

Я вернулась к телефону, но какой-то инстинкт остановил меня, так что я решила не рассказывать секретарше Морта Рассела о том, на какой стадии у Эмили находится процесс депиляции ног.

– Боюсь, ее сейчас нет на месте. Могу ли я что-то передать?

– Пусть Эмили перезвонит Морту, – попросила милая девушка скрипучим голоском.

Я записала номер и сказала:

– Спасибо.

– Спасибо вам, – жизнерадостно ответила она.

Я же, в отличие от нее, так жизнерадостна не была. Я проснулась в двадцать минут четвертого с непреодолимым желанием позвонить Гарву. Я на цыпочках прокралась в гостиную и в темноте набрала его номер. Мне просто хотелось поговорить с ним. Не до конца уверена, о чем именно. Но ведь было же время, когда он вел себя так, словно любил меня больше всех на свете. Думаю, мне нужно было знать, что даже если он и любит эту новую женщину, то меньше, чем когда-то любил меня.

В трубке раздались какие-то шумы и щелчки. На другом континенте зазвонил телефон. Я начала возбужденно грызть конфету, обмотанную вокруг моего запястья. Но дома никого не оказалось. Я неправильно решила арифметическую задачку. В Ирландии на восемь часов больше, так что Гарв на работе. К тому времени, когда я решила перезвонить ему в офис, мое отчаянное желание уже поостыло. А когда оказалось, что его нет и там и я могу оставить сообщение на его автоответчик, желание улетучилось вовсе. Оставьте свое сообщение после сигнала.