Ангелы - Кейс Мариан. Страница 77

Когда хорошо одетая незнакомка ворвалась в «Рай для ногтей», отношение к ней было таким же. Чувствовалось, что ситуация требует по-настоящему безотлагательных мер. Дама поведала леденящую душу историю о своем прекрасном ноготке и о том, как сломала его, меняя картридж в принтере. Мона вскочила на ноги, за ней последовала и ее помощница. Остальные расступились, пропуская их к пострадавшей.

– О, Мона! Слава богу! – женщина сунула покалеченный ноготь под нос Моне. – Его можно спасти?

Мона осмотрела его критически и сказала:

– Очень плохо, но я сделаю все возможное. Я ожидала, что сейчас они начнут намывать руки до локтей, как хирурги перед операцией, и наденут зеленые маски и халаты.

Пока более уважаемой клиентке на всех скоростях восстанавливали целостность ее ногтей, я сидела всеми забытая и покинутая. Мои ноги и руки покоились в ванночках с мыльным раствором. Какая-то добрая душа положила мне на коленки журнальчик. Но руки у меня отмокали в мыле, так что переворачивать страницы было нечем. И тут я слегка переместила ногу, и журнал плюхнулся в ванночку, где находились мои ступни.

– Простите, – пробормотала я. Все та же добрая девушка вытащила журнал и отряхнула его мокрые страницы, покрытые мыльными пузырями. Интересно, а новый она мне принесет?

Но нового журнала мне не дали. Я посмотрела на двух других женщин, которым приводили в порядок руки и ноги. Ни у одной из них журнал в мыльный раствор не падал. Что со мной не так? Почему иногда мне кажется, что при рождении мне позабыли дать путеводитель по жизни?

Когда наконец прекрасный ноготок был спасен, Мона и ее помощница вернулись ко мне и принялись за работу. Подпиливали, полировали, отодвигали кутикулы, снимали пемзой загрубевшую кожу. А затем пришло время и для горячего воска. Передо мной поставили ванночку с обжигающим воском и велели опустить туда ступни. Но едва дотронувшись до горячей жижи, я отдернула ноги и воскликнула:

– Горячо же!

– Но это холосо для твоей кожи, – завопила Мона, сжала мою коленку, как тисками, и пыталась силой водворить мою ногу в ванночку.

– Но миссис… Мона, воск слишком горячий.

Мы несколько секунд боролись, я дергала колено вверх, а она – вниз. И тут Мона смошенничала. Она встала в полный рост, теперь у нее было преимущество в весе. Моментально моя нога нырнула в горячий воск.

– Больно! – взмолилась я.

– Это холосо для твой кожи, – повторила Мона, не отрывая руку от моего дрожащего колена.

Все остальные девочки давились от смеха, закрывая губки ухоженными ручками.

После короткого, но болезненного ожидания мне разрешили поднять ногу. Как только слой воска застыл на коже белой пленкой, Мона снова запихнула мою ногу в ванночку. Снова по салону прокатился смешок. Эту пытку повторили несколько раз. Четыре, а то и пять. Каждый раз было так же больно, как и в первый.

Несколько лет назад по телевизору показывали фильм под названием «Сёгун». В нем какого-то мужика без остановки макали в кипяток, пока он не умер. Почему-то я вспомнила об этом. И как ни странно, та же мысль посетила меня, когда экзекуции подверглась вторая нога.

Затем мои «восковые» ноги завернули в полиэтиленовые пакеты и завязали их на лодыжках красными ленточками. Если бы я не видела эту процедуру раньше, то стала бы искать глазами скрытую камеру.

Через десять минут с меня сняли корочку воска. К моему удивлению, немедленная пересадка кожи моим ногам не потребовалась, напротив, ступни стали нежными, как лепестки. Потом все двадцать ногтей покрыли симпатичным кремовым лаком. Я сначала попросила полоски и звезды, как у Лиан, но мастерицы снисходительно улыбнулись и покачали головами. После чего меня отпустили на свободу. К этому моменту я уже перешла в их веру и пообещала себе, что с этого дня буду обязательно посещать салон раз в неделю. Так же, как все нормальные люди.

А дома Эмили прятала свою бледность под маской макияжа. Не знаю, как ей удалось, но когда она закончила, то выглядела просто потрясающе.

Она сияла и светилась, будто и не провела несколько ночей без сна, в депрессии, работая без остановки и поддерживая свою жизнеспособность только сигаретами и мюслями.

Мои должны были зайти за нами с Эмили в семь, но когда в семь двадцать пять они так и не появились, я ужасно заволновалась.

– Они заблудились!

– Как можно заблудиться? Тут всего шесть кварталов, и те по прямой!

– Ты же их хорошо знаешь. Они наверняка уже забрели в Южный Централ, и натолкнулись на уличную банду. Золотые цепи в палец толщиной, стволы и банданы.

– Ты можешь представить своего папу в бандане? – Эмили отошла от главной темы.

– А ты можешь представить мою маму в бандане?

Внезапно мы заржали и не могли остановиться.

– В оранжевой!

– Она выглядела бы как оранжевый Колобок! Мы опять затряслись от хохота. Это было классно.

– Господи, – довольно выдохнула Эмили, с видом знатока она ноготком провела по ресницам и сняла излишек туши. – Это чудесно! Оп-па! – Она навострила уши. – Я их слышу!

Моя семейка ворвалась в дом, захватив с собой и свое плохое настроение.

– Это из-за нее мы опоздали, – мама сердито глянула на Элен.

– Но мы уже пришли, и это главное. – Папа попытался потушить конфликт.

– И вы отлично выглядите, – отметила Эмили.

Они и впрямь замечательно смотрелись. Все сияли и сильно пахли духами (кроме папы), так что неудивительно, что практически мгновенно в дверях материализовались Козлобородые.

– Мы уже уходим, – резко сказала Эмили и попыталась загородить им вход.

– Здорово, я – Итан. – Он пытался вынырнуть из-за Эмили и посмотреть прямо в глазе красоткам Элен и Анне.

– Ладно уж, пусти их на секунду, – сжалилась я.

– Так и быть, – Эмили с недобрым видом наблюдала за происходящим, а Козлобородые уже стояли смущенно перед моими сестрицами. Я представила их друг другу и на пару минут оставила эту компашку в покое, чтобы они смогли обнюхать друг друга, как собаки. А потом нам и правда пора было идти.

– Чем занимаются эти парни? – спросил папа, вскарабкиваясь в джип Эмили.

– Лечатся от трепака, – пробормотала Эмили.

– Они студенты, – громко сказала я.

– Ага, – подтвердила Анна. – Но Итан (это тот, у которого бритая голова) собирается стать новым мессией.

Мама поджала губы:

– Да ты что!

38

Премьера фильма «Голуби» проходила в чудесном старомодном кинотеатре на Догени. Красные бархатные стулья, зеркальные стены в стиле «ар деко» и другие отсылки к более элегантной эпохе. Я рада, что мы постарались выглядеть получше, так как остальные посетители были одеты по последней моде. Даже несколько фотографов шлялись вокруг.

– Думаю, они скорее из какой-нибудь газеты про шоу-бизнес, типа «Дэйли Вэраети», чем из «Пипл», – заметила Элен. Но это не важно.

Эмили пошла пообщаться с коллегами. «Просто переброшусь парой слов перед премьерой». А я отвела своих подопечных на наши места. Устраиваясь поудобнее, я заметила впереди, через пару рядов, Троя с Керсти, и поежилась. Встреча с Троем, да еще и с Керсти в придачу, напомнила мне о том, какая же я дура. Но я подумала о словах Эмили. Я не первая женщина, которую облапошил мужчина, и не последняя. И внезапно мне стало легче, свободнее. Возможно, я всегда буду бороться с желанием воткнуть ему вилку в ляжку, но это не самое плохое, что можно чувствовать к человеку.

Трой повернулся и осмотрел зал в поисках знакомых. Я опустила глаза, но было слишком поздно.

Он холодно кивнул мне, а я ответила ему еще более сдержанным кивком. Мне хотелось бы думать, что моя голова не двигалась вовсе, лишь слегка качнулись прядки волос. Затем взгляд Троя скользнул по мне и остановился на Элен, остановился с любопытством. Элен дерзко подмигнула ему, а он широко улыбнулся. Керсти каким-то шестым чувством почувствовала угрозу, встревожилась и тоже повернулась всем телом. Когда она увидела, на кого же уставился Трой, то начала ныть, чтобы как-то отвлечь его. Мне подумалось, что я, по крайней мере, не такая, как Керсти. Я больше не хочу Троя.