Виктория – королева Английская - Холт Виктория. Страница 80

Король задумался.

– Я полагаю, – сказал герцог Камберленд, и на его лице задергался нерв, – что ты думаешь о том, чтобы приказать привезти Викторию в Виндзор.

Герцогиня Кентская была в панике. Она послала за сэром Джоном Конроем.

– Что нам делать? Король пока не отдавал никаких приказов, но я слышала, что он собирается принять решение. Он хочет, чтобы Виктория приехала в Виндзор.

– Вы должны сопротивляться всеми силами.

– Я знаю. Но что, если он отдаст приказ? А в Виндзоре… Камберленд.

– Ребенок не должен ехать. Скорее вы должны пойти на конфликт с королем. Я не поручился бы за ее жизнь, если она покинет Кенсингтон. Здесь мы можем защитить ее, но она не должна покидать нас. Принцев, убитых в Тауэре, забрали у их матерей. С Викторией этого не должно произойти.

– Не произойдет. Я скорее вывезу ее из страны. Приехала герцогиня Кларенская. Она с тревогой обняла герцогиню Кентскую.

– До вас дошли слухи, – сказала герцогиня Кентская. Аделаида кивнула.

– Она не должна ехать. Вы не должны упускать ее из вида.

– Я ни за что этого не сделаю. Все… все, что угодно, но такого я не допущу. Я просто в ужасе.

– Когда Уильям взойдет на трон, она будет в безопасности, – сказала Аделаида. – Он будет королем, и я знаю, что муж защитит ее. Но… сейчас… говорят, правит Камберленд, потому что король так болен, что почти не знает о происходящем вокруг него. Я знаю, что он один из добрейших людей. Уверена, он пришел бы в ужас, если бы ему стало известно, о чем мы думаем.

– Создается впечатление, что им овладел злой дух.

– Так и есть. Я не знаю источника власти Камберленда над ним, но она есть, и пока король жив, нам следует опасаться Камберленда.

– Моя дорогая Аделаида, – призналась герцогиня, – я живу в страхе. Что если король пришлет за ней?

– Думаю, это дело премьер-министра. Я обращусь к нему и посмотрю, есть ли выход. Скажу ему, что вы никогда не оставите Викторию, и я уверена, что народ будет на вашей стороне.

– Вы поговорите с премьер-министром?

– Я не люблю его. Он бесцеремонно обошелся с Уильямом при рассмотрении дела лорд-адмирала, но считаю его честным человеком и верю, что он поступит так, как сочтет правильным.

– О Аделаида, вы успокоили меня. Я знаю, почему Виктория так сильно любит вас.

Аделаида отбросила свою кротость. Один из ее детей в опасности, и она намерена спасти этого ребенка.

Самым злым и разочарованным человеком в Англии был герцог Камберленд.

Герцог Веллингтон навестил короля в тот же день и встретился с ним наедине. Если бы Камберленд знал, что герцог приедет, то сделал бы все, чтобы встреча не состоялась. Но Веллингтон приехал неожиданно, и Камберленд узнал о том, что произошло, только после беседы.

Король вручил брату «золотой жезл», означавший, что тот получил большую власть в Виндзоре, и никто не имел права писать королю, если эта переписка сначала не проходила через его руки.

– Я имею полномочия Его Величества, – объявил герцог. И действительно казалось, что Камберлденд стал неофициальным королем.

Веллингтон это знал. Именно потому он и приехал неожиданно.

Камберленд не терял зря времени, стараясь узнать цель визита Веллингтона.

– Речь шла всего лишь о переезде Виктории из Кенсингтона, – сказал король.

Всего лишь! Для Камберленда это был один из самых важных вопросов в мире.

– Герцогини Кентская и Кларенская услышали, что мы собирались привезти ее сюда. Они категорически против того, чтобы девочка покидала свою мать. Камберленд издал смешок.

– Конечно, они против. Эта парочка глупых женщин.

– Я не думаю, что они глупы. Напротив, я считаю Аделаиду одной из умнейших женщин. Она очень настаивала. Сказала, что это разобьет сердце девочки.

– Герцогиня не понимает, что ребенок должен воспитываться как королева… которой вполне может однажды стать.

– Я не хочу, чтобы она была несчастна.

– Она должна быть совершенно счастлива здесь.

– Здесь, Эрнест? О чем ты говоришь? В Виндзор-Лодж? В Виндзорском замке? В Виндзор-Коттадж? Здесь не место для ребенка.

– Бог мой, Георг, это не обычный ребенок. Это королева.

– Вот-вот, люди и забывают о детях королевской семьи. Что им суждено быть не только королями и королевами, но и обычными людьми. Я помню наше воспитание. Думаю, в нем причина моего неистовства в юные годы. Нет. Ребенок счастлив. Она останется там, где живет сейчас.

– Георг, ты должен учесть…

Бывали моменты, когда король мог действовать с королевской непреклонностью.

– Я тщательно обсудил это дело… с Веллингтоном, который со мной согласен. Виктория останется в Кенсингтоне.

– Я уверен, когда мы еще раз обдумаем… Король был раздражен.

– Мой дорогой Эрнест, я уже сказал тебе, что вопрос решен.

Спорить с ним было бесполезно. Веллингтон убедил его, и они решили этот вопрос, столь важный для планов Камберленда, без него.

Слухи привели к его поражению. Следовало отдать приказ и забрать ребенка еще до того, как узнали о его намерении привезти ее в Виндзор.

Еще один план рухнул.

Но это не конец.

КОРОЛЬ УМЕР

Здоровье короля быстро ухудшалось. До одиннадцати пиявок одновременно ставили на его ногу. Чтобы откачать жидкость, делали проколы на бедрах и лодыжках; водянка раздула его до невероятных размеров. Стало ясно, что долго он не проживет.

Это известие распространилось по Лондону и дошло до Брайтона. Король умирает.

Миссис Фитцерберт, живущая теперь в Брайтоне, заплакала, когда услышала эту весть. Они давно не виделись, но она всегда считала его своим мужем, всегда надеялась, что они воссоединятся перед смертью.

Она не сомневалась в том, что Георг любил ее так глубоко, как вообще был в состоянии кого-либо любить. К сожалению, недостаточно глубоко, чтобы сохранять верность, а она закрывала глаза на столько измен. Король понял слишком поздно, что им не следовало расставаться никогда. Но существовало два больших препятствия на пути к их счастливой совместной жизни: его корона и ее религия. Георг не посмел признать, что он, король, женат на католичке, а она так и не смогла отказаться от своей религии.

Несчастные любовники, думала Мария, и тем не менее у них были счастливые годы.

Счастье моей жизни, шептала она.

Думает ли он о ней сейчас, когда умирает? Помнит ли тот день сорок пять лет назад, когда в гостиной ее дома на Паркстрит они принесли брачный обет? Тогда ей исполнилось двадцать девять, а ему на несколько лет меньше. Сейчас ей семьдесят четыре. Старая женщина, но не слишком старая, чтобы забыть и не слишком старая, чтобы надеяться на то, что теперь, когда Георг уходит из этой жизни, он захочет уйти, сжимая ее руку.

Она не могла оставаться в Брайтоне и поэтому поехала в Лондон. Кто знает? Возможно, король выразит желание видеть ее, и если пожелает, она должна быть к этому готова.

Мария ждала какого-нибудь знака. Его не было. И наконец она не смогла воспротивиться желанию взять перо и написать ему.

«После долгой борьбы с самой собой, опасаясь показаться навязчивой или нарушить покой Вашего Величества после многих лет непрерывного молчания, моя тревога за Ваше Величество взяла верх над моей щепетильностью, и я уверена, что Ваше Величество поверит в то, что я абсолютно искренна, когда заверяю вас в том, как глубоко опечалило меня сообщение о ваших страданиях…»

Это было правдой, и она не видела страницу, так как слезы залили ей глаза.

«Как много зря потерянных лет, – подумала она. – Мне следовало быть с ним. Я – его жена. Почему не смог он сохранить верность нашему браку? Если бы он сумел, мы могли бы избежать множества несчастий».

Но они расстались. Он всегда говорил, что этого не хотел, но не смог отказаться от леди Хертфорд ради нее. А когда покинул леди Хертфорд, появилась леди Конингхэм, эта гарпия, которую больше интересовали бриллианты и сапфиры, чем король, чего она не скрывала.