Верни мое сердце, Париж! - Дорошилова Дарья. Страница 12

- Нравится? – услышала голос моего художника.

- Безумно… - прошептала одними губами. - Господи, это невозможно… Это правда я, Флоран?

- Да, это ты, - улыбнулся он, глядя на портрет. - Такой ты увиделась мне в первый день знакомства, такой узнал тебя и запомню навсегда. Я прекрасно понимаю, что у тебя есть своя жизнь, но если ты когда-нибудь захочешь связать ее с моей…

Его голос был настолько проникновенным, что ноги с трудом держали меня от переизбытка чувств. И только когда ощутила ладонями его обнаженные плечи, мне стало немного легче.

- Я обязательно вернусь! – мои ногти впились в его плечи. - Обещаю тебе! Мне осталось доучиться всего год! И как только получу диплом, то сразу же приеду!

- Пообещай мне только одну вещь. Ты наберешь мой номер телефона только тогда, когда купишь билет в Париж…

- Почему только тогда? – наши глаза встретились.

- Просто пообещай, хорошо? – попросил мой художник. - А я буду ждать твоего звонка. Год, два, три… Сколько понадобится!

- Только год! Ведь ты не разлюбишь меня, правда?

- Я никогда не смогу разлюбить тебя, - улыбнулся он и провел ладонью по моим волосам. - И если решишься на это…

- Для меня есть ты… Только ты… - моя голова упала ему на грудь.

- Твое сердце всегда будет со мной, потому что частичка тебя живет в этом портрете, - улыбнулся Флоран и кивнул головой в сторону мольберта. - Он будет вдохновлять меня.

Горечь расставания жгла меня изнутри. Щекой почувствовала холодную кожу на груди моего художника, под которой билось его горячее сердце. Господи, как же мне хотелось продлить это ощущение навечно! Но это было невозможно. Через два часа я должна была покинуть Париж, покинуть моего Флорана…

Глава 9

Когда я вернулась в номер, Катька даже не посмотрела на меня. Она все знала. По ее глазам было заметно, что она нервничает, но не знает, что сказать. И только когда начала собирать вещи, она вдруг подлетела ко мне, схватила за плечи и воскликнула:

- Варя, прости меня, пожалуйста!!! Это я виновата! Я все рассказала Татьяне Ивановне! Предала тебя, понимаешь?! Меня разозлило то, что ты гуляешь с этим художником! Хотелось тебя наказать! Я злилась на то, что тебя полюбили, а меня нет! Прости меня, пожалуйста! Я дура! Бессердечная дура! Я люблю тебя, ты же мне как сестра!

- У меня нет обиды к тебе, - в моем сердце, действительно, не было обиды.

Катька отшатнулась, как будто ее с ног до головы обдали холодной водой. В ее глазах были паника, страх и… Беспомощность. Она продолжила говорить, как любит меня, что вела себя глупо, но с каждым ее словом я понимала, что мне не нужны ее оправдания. Уже ничего от нее не нужно.

Автобус ждал у входа. В последний раз я обвела глазами наш небольшой отель и мысленно поблагодарила его за то, что он дал мне. Мой взгляд зацепился за балкон на третьем этаже. Как сильно отличается стоявшая на нем Варя в первый день приезда и сейчас. Два совершенно разных человека. И причина тому – любовь, которая теперь жила в моем сердце.

В самолете я старалась не плакать. И даже, когда Париж сначала превратился в небольшой зеленый островок, а потом и вовсе исчез в пелене облаков, не проронила ни слезинки. Ангелы ведь не плачут, верно? Я, как зачарованная, смотрела в иллюминатор и пыталась угадать, где находится его студия. Может, он сейчас сидит на подоконнике, смотрит в небо и наблюдает за летящим самолетом?

Я перебирала наши с Флораном фотографии и вспоминала каждый день, который мы провели вдвоем. Всего двенадцать дней, но за них была прожита целая жизнь. Весь полет я перелистывала фотографии и думала о моем художнике. Рядом со мной сидела незнакомая мне женщина, которая почти сразу же после взлета увлеклась книгой и отвернулась от меня. Так что я могла спокойно предаться воспоминаниям. Катя сидела в конце салона. Она сама поняла, что сейчас нам лучше побыть на расстоянии.

Могла ли я представить всего две недели назад, что в Париже встречу настоящую любовь? Конечно, нет. А что было бы, если бы я тогда пошла по магазинам с Катькой? Получается, мы бы с Флораном никогда не встретились? Но ведь правильно говорят, что жизнь не знает сослагательного наклонения. Мне даже не хочется думать о том, что было бы в этом случае! Хотя, в том тоже есть свои плюсы. Сейчас не было бы так больно…

Я открыла мою самую любимую фотографию. Там мы с Флораном сидим на подоконнике в его студии, и я положила голову ему на плечо. Улыбаемся. Его глаза смотрят так ласково, нежно…

- У вас все в порядке? – соседка услышала мой всхлип.

- Да, - я смахнула слезинку.

Нет, если я буду бесконечно пересматривать эти фотографии, то сойду с ума. Убрала телефон в сумку и достала плеер. Чтобы немного отвлечься, выбирала только быстрые песни, но неожиданно в плей-листе мне попалась та самая песня Лары Фабиан, которую я слушала две недели назад.

Пейзажи, которые сливаются в единое,

Картины, которые природа больше не напишет,

Ощущение, будто входишь в сад Мира,

Я ничего не забыла.

Я помню…

Оставалось учиться всего год, и я всерьез думала о том, что смогу накопить денег и вернуться к моему художнику. Ведь он сказал, что будет ждать меня! Даже решила для себя, по сколько нужно откладывать со стипендии, чтобы накопить на билет в Париж в один конец. И была совершенно уверена в том, что вернусь к нему.

Мы прилетели домой. Петербург встретил нас холодной, почти осенней, погодой. Небо было затянуто серыми тучами, накрапывал мелкий дождик. Я посильнее закуталась в куртку, сжимая в ее кармане телефон. Может, все-таки стоит позвонить Флорану и сказать, что я долетела? Нет, он же сам просил звонить только тогда, когда я куплю билет в один конец.

Автобус высадил у метро «Московская», и Татьяна Ивановна с нами попрощалась. Я видела, как неодобрительно она смотрит в мою сторону, но было как-то все равно. Пусть считает меня «неправильной», это моя жизнь! И я никогда не пожалею о том, как я проводила время в Париже!

После французской столицы мой родной район Петербурга казался серым. Я шла по знакомым улицам, и мне безумно не хватало ощущения полета и безграничной радости, которая переполняла меня там. «Через год я уеду в Париж!» - только эта мысль успокаивала меня и приводила в радостный трепет. Нужно потерпеть совсем немного…

Но, чем больше проходило времени, тем больше терялась уверенность в том, что я уеду. Меня закружил вихрь напряженной учебы. Дел было столько, что на воспоминания почти не оставалось времени. Воспоминания превратились из цветных в черно-белые, и не было ничего, что могло вернуть им цвет. Возможно, стоило бы мне только услышать «Salut!» от моего художника, как я тут же откинула сомнения в сторону. Но этого не происходило. Оставались только фотографии, но и их меня лишила злодейка-судьба.

Через несколько месяцев после возвращения из Парижа я шла из института и услышала в сумке звонок телефона. Но только стала доставать его оттуда, как вдруг он выскользнул у меня из рук, с грохотом упал на асфальт и разлетелся на множество составляющих. Дрожащими руками я пыталась собрать его обратно, но из-за спешки у меня ничего не получалось.

- Черт! – выругалась я, пытаясь соединить части воедино.

С трудом я все же собрала телефон и изо всех сил нажала на кнопку включения. На экране ничего не отобразилось. Тогда я попробовала еще и еще раз. Никакой реакции.

- Нет, пожалуйста, только не это… Давай, миленький, включайся! – я пыталась договориться с бездушной техникой, но все было бесполезно

Оглядевшись по сторонам, я пыталась сообразить, где здесь ближайший ремонт телефонов. Пришлось пройти несколько остановок, прежде чем я, наконец, увидела заветную вывеску. Это был небольшой киоск, в котором сидел парень и выставлял на витрину новые телефоны.