Верни мое сердце, Париж! - Дорошилова Дарья. Страница 8

- Давай!

Я слушала мелодичный голос Флорана и, действительно, чувствовала, что мы летим. Ощущения усиливало то, что художник крепко держал меня за руку, и его волшебство передавалось и мне.

- Смотри, сколько людей возле Эйфелевой Башни! В основном это туристы. Японцы снуют туда-сюда с фотоаппаратами, хотят запечатлеть каждый миг жизни. Но нужно ли это? Может, лучше его запомнить своими глазами, а не с помощью объектива камеры?

- Но ведь ты же некоторые моменты отражаешь на своих картинах. Почему бы и им не сделать это с помощью современной техники? – спросила я.

- Картина это не фотография, - со знанием дела сказал Флоран. – Над картиной я могу трудиться месяцами, когда туристы за несколько минут могут сделать сотню снимков! Фотография для меня тоже искусство, но когда им занимаются профессионалы. Давай лучше улетим из центра, здесь слишком людно. Я хочу показать тебе одно место… Видишь, под нами маленький домик с зеленой крышей? Она в некоторых местах прохудилась, но все еще способна защитить от непогоды.

- Мы где-то на окраине города? – поинтересовалась я.

- Да. Это не самый богатый район Парижа, но именно отсюда я начал свое путешествие. Здесь живет замечательная женщина, которая приютила меня. Она дала мне крышу над головой и кусок хлеба. Во многом благодаря ей я стал тем, кем я есть сейчас. Видишь, на втором этаже есть маленький балкончик? Он утопает в зелени и ярких красках цветов! Мадам Лепаж очень любит петунии, особенно розовые. Видишь, сколько их там?

- Здесь, в Париже, почти каждый балкон утопает в зелени, - заметила я.

- Но балкон мадам Лепаж особенный. Приглядись, там, в листьях, спряталась маленькая фигурка гномика, видишь?

- Вижу, - улыбнулась я и представила его.

- Его зовут Карл. Он охраняет дом от бед и несчастий. Мадам Лепаж живет там уже сорок лет, и за все это время у нее не было ни единого пожара или кражи! – живо воскликнул Флоран.

- Вот так Карл! – поразилась я.

- Да… Полетели дальше?

И мы «летали» еще очень долго. Флоран настолько красочно описывал дома, мосты и прочие сооружения, что мне, действительно, казалось, что я вижу их своими глазами! А когда мы раскидывали свободные от объятий руки в стороны, то я и, правда, чувствовала себя парящей над городом.

- Тебе понравилось? – спросил Флоран, когда мы «вернулись».

- Очень! Это было так… Необычно! Хотя, с тобой и не может быть по-другому, - улыбнулась я.

- Это плохо? – он приподнял одну бровь.

- Нет. Это волшебно! Благодаря тебе я открываю для себя другую жизнь. Знал бы ты, насколько скучны мои дни… - я покачала головой. – Учеба, домашние заботы, прогулки с подружками по магазинам и походы в кино. Я даже и не знала, что жизнь может быть настолько многогранной и интересной! Ты открыл для меня совершенно новые горизонты, которые я бы никогда не увидела сама!

- Ты слишком преувеличиваешь мою роль, - скромно улыбнулся Флоран. – Все это волшебство, как ты называешь, живет в каждом из нас. Просто не все его хотят увидеть. И я их понимаю, ведь в жизни столько сложностей и проблем! Но что стоит оторваться буквально на несколько минут от экрана компьютера, открыть окно и… Улететь? Хотя бы ненадолго, на минутку, почувствовать себя свободным?

- Разве человек может быть свободным? Наша жизнь ведь зависит от всего: погоды, работы, людей, даже политики, в конце концов!

- Но ты ведь можешь забыть об этом хотя бы на минуту?

Флоран поднял на меня свои огромные карие глаза. Да, он свободный… И дело не только в том, что он художник. Его душа свободна. Она как будто парит над землей и все время стремиться улететь туда, где никого не будет. Флоран свободен от предрассудков и общественного мнения.

- С тобой могу, - улыбнулась я.

Флоран затушил сигарету и спрыгнул с подоконника в комнату. Затем помог сделать это и мне.

- Отдохнули, а теперь пора возвращаться к работе, - сказал он, держа меня за руки.

- Никогда не думала, что быть натурщицей так тяжело, - призналась я.

- Уверяю, результат того стоит, - со знанием дела ответил Флоран.

Мой художник был удивительным человеком. Он мог замечать такие вещи, на которые я бы никогда не обратила внимание. Например, что на витрине пекарни у булочек корочка разного цвета. У одной ярко-золотистая, у другой смуглая, а у третьей с маленькими крапинками сахара, которые на солнце сверкали, словно веснушки у рыжего мальчика. А после дождя в Венсенском парке цветки камелии становятся ярче. Во время прогулки Флоран мог резко остановиться и показать какую-нибудь причудливо изогнутую ветку дерева или куста. Раньше я бы спокойно прошла мимо, но после знакомства с художником, стала замечать скрытую красоту природы и города.

Только вот моя подруга Катя была совсем не рада тому, что каждый вечер у меня был занят Флораном. Первые два дня она еще спрашивала, как развиваются наши отношения, но потом это ей уже не было интересно. Я видела, что она намеренно игнорировала меня. Мы перекидывались несколькими словами только по утрам, и раздражение с ее стороны нарастало.

- Ну, что, сегодня опять идешь гулять со своим художником? – небрежно спросила подруга на завтраке.

- Да, иду.

- Надеюсь, ты понимаешь, что это для него лишь временное развлечение? У него таких, как ты, тьма!

- Нет, Кать, ты не права.

- Вот увидишь, как дойдет дело до постели – он тебя сразу бросит. А мне потом тебя успокаивать… - недовольно сказала Катька.

Мне нечего было ей ответить. Если так думает, это ее право. Ведь она совсем не знает Флорана. Даже, несмотря на то, что он был творческой личностью, я знала, что ко мне у него не просто легкая симпатия. Между нами существовала необъяснимая сила притяжения. Кажется, люди называют это любовью?

Глава 7

Однажды, мы с моим художником забрались на одну из крыш. Оттуда открывался великолепный вид на город, который был словно на ладони. Солнце уже клонилось к закату, и казалось, оно окутывает город своим мягким светом.

- А помнишь, ты обещал рассказать о себе, - вдруг вспомнилось мне.

- Ты действительно хочешь этого? – улыбнулся Флоран, мечтательно глядя в небо.

- Хочу! Тем более что ты все знаешь обо мне. Знаешь, что родом из Санкт-Петербурга, учусь на экономиста и в детстве занималась музыкой. А про себя ты так мне и не рассказывал…

- Ладно, если ты так сильно хочешь этого, - улыбнулся Флоран и перевел взгляд на меня. - Только давай присядем.

Он взял меня за руку и подвел к каменной скамейке. Сидя на ней, мы могли наблюдать за жизнью города, который постепенно погружался во мрак. Париж днем и Париж ночью – два совершенно разных города. Если днем он создает впечатление тихого и умиротворенного места, где можно гулять под звуки аккордеона, то вечером для него больше подходят современные биты. Возрастает скорость передвижения машин, люди перемещаются из уютных старых парков в современные ночные клубы, которые переносят их в другой мир. Но когда мы с Флораном сидели на той скамейке и наблюдали за жизнью города свысока, казалось, что мы не причастны к нему. Мы были выше всего этого.

- Я родился в итальянском городе Чериньола, это в провинции Фоджа, - начал свой рассказ Флоран. - Мой отец владеет там сетью гостиниц, он достаточно влиятельный человек. Знаком с мэром, множеством чиновников и предпринимателей. Его все любят и уважают. Я единственный ребенок в семье и, как ты понимаешь, он хотел передать свой бизнес мне.

- Но ты этого не хотел, верно?

- Верно. Мы слишком разные с ним. Я никогда не отличался крепким здоровьем и рано начал проявлять первые признаки артистической натуры. Дома частенько слонялся без дела и зачитывался Золя, Дюма и Мольером. Мне нравилось лежать в гамаке возле нашего дома, смотреть в небо и мечтать. Часами наблюдать за летающими птицами, плывущими белоснежными облаками, а потом быстро сделать их наброски в своей тетрадке. Я мог видеть то, чего не видели другие. Многие говорили, что я не от мира сего, постоянно витаю в облаках. Так думал и отец. Он всегда считал меня ничтожеством, которое ничего не добьется в жизни. Постоянно унижал и оскорблял, но я не обращал на это внимания.