Порожденная иллюзией (ЛП) - Браун Тери Дж.. Страница 34

– Что оно изучает? – спрашивает мистер Хубер, немец, которого я уже видела на лекции.

– Экстрасенсорное восприятие, ясновидение, теорию снов и, конечно, вызывание призраков во всей его многогранности, вроде автоматического письма или телекинетической активности.

Я осторожно наблюдаю за доктором Беннетом. Он не раздумывает над ответами и говорит властно и уверенно. Но, опять же, мама ведет себя точно так же.

– А Общество уже обнаружило неопровержимые доказательства существования чего-то подобного? – интересуется Синтия, и я смотрю на нее с удивлением.

Доктор Беннет улыбается:

– Это, моя милая леди, как раз то, что желает узнать все научное сообщество. До сего дня давалась весьма размытая информация о результатах исследований, дабы не тревожить широкую общественность. Но могу сказать, что я присутствовал при некоторых экспериментах и получил удовлетворившие меня доказательства.

Раздается шорох и бормотание других присутствующих.

– Какие доказательства? – спрашиваю я.

– Я был свидетелем появления призрака, телекинеза и автоматического письма. А еще я лично знаю людей с экстрасенсорными способностями.

Я скрещиваю руки на груди и хмурюсь. Я тоже все это видела. Ха! Я все это делала.

– Вы так недоверчиво смотрите, мисс Ван Хаусен. – Говоря это, Беннет улыбается, но я понимаю, что теперь он воспринимает нас с Синтией как возмутительниц спокойствия.

– Я просто осторожна, доктор Беннет. Не могли бы вы рассказать побольше об экстрасенсорных способностях? – Кажется, это ближе всего к моим собственным талантам. Даже думать не хочу об Уолтере.

– Экстрасенсорное восприятие – это способность читать мысли и эмоции или предсказывать будущее. В некоторых виденных мною тестах применялись карты, но другие были более сложными, с использованием электроэнцефалограмм, то есть записей электрических волн головного мозга. Такое устройство первым разработал мой друг, Ричард Катон.

Я вновь нерешительно поднимаю руку, и доктор кивает.

– Вы упомянули ясновидение. Вы знакомы с теми, кто предсказывает будущее? И если да, то являются ли видения незыблемыми, или у кого-то получалось изменить предсказанное? – Задавая вопрос, я словно ступаю на тонкий лед, но другого способа получить ответы просто нет.

Беннет приподнимает бровь:

– Насколько мне известно, ясновидец видит то, что произойдет, а не то, что только может случиться. Мне говорили, что видеть будущее, это как видеть прошлое. И то, и другое неизменно. – Он улыбается и оглядывает комнату: – Еще вопросы?

Сердце колотится как сумасшедшее, и я стискиваю руки на коленях. Неизменно. Я судорожно вдыхаю, стараясь не привлекать к себе внимания. «Сосредоточься».

Мистер Хубер поднимает руку:

– Значит, вы пытаетесь открыть североамериканское отделение Общества психических исследований?

Доктор Беннет хмурится:

– Такой была моя цель, когда я только приехал в Штаты. Но должен быть с вами откровенен: мы с Обществом, как бы так выразиться… распрощались? Да, думаю, это подходящее слово.

Он замолкает, и пожилая дама в боа из перьев задает следующий вопрос:

– Можно поинтересоваться, что произошло?

Беннет вздыхает:

– Я не хочу порочить организацию, которую прежде так уважал. У меня возникли претензии к их методам. Я считаю, что всех людей нужно расценивать как равных, а ученые в Обществе, по-моему, упустили это из виду и стали относиться к субъектам своих исследований не лучше, чем к лабораторным мышам. Но хватит об этом. Достаточно сказать, что я планирую создать собственную организацию, которая, конечно, будет ценить науку, но не ставить ее выше людей, коим она служит.

С последними слова он встает, и одна милая леди начинает хлопать. О, да доктор настоящий артист.

– А теперь не пора ли нам перейти к тестам? И хотя некоторые из них могут показаться вам необычными, уверяю, все они вполне научные. Только представьте! У кое-кого из вас могут обнаружиться настоящие сверхъестественные способности!

Я нервно вытираю руки о платье. Он действительно в состоянии это определить? Внезапно я понимаю: не хочу, чтобы он знал. Пока что. До сих пор Беннет не дал ни одного повода ему доверять.

Он проводит с нами серию опросов и тестов, вроде «угадайте картинку на предложенной карте». И хотя ответы всплывают в моей голове, каждый раз я выдаю неверный. Никогда прежде мне не удавалось прочитать чьи-то мысли. Интересно, это влияние Коула, или я всегда была на это способна, просто никогда не пробовала?

Когда все заканчивается, Беннет сообщает, что теперь желает поговорить лично с каждым.

– У меня есть опросный лист, и я хотел бы, чтобы вы все его заполнили. Пожалуйста, укажите свои имя и адрес, и я смогу отправлять вам более подробную информацию о встречах и тому подобное. Еще у нас есть печенье и кофе. Общайтесь, пока я провожу беседы. Мисс Ван Хаусен? – Он кивает на стулья, стоящие в углу комнаты.

Мы усаживаемся, но прежде, чем успеваем начать, подходит мистер Хубер:

– Прошу прощения, что прерываю, но мне, кажется, нечем писать.

– О, простите. – Доктор Беннет вынимает из кармана ручку и протягивает Хуберу.

У ручки серебряное основание с причудливой гравировкой и угольно черный колпачок.

Мистер Хубер смотрит на нее и хмурится:

– Где вы ее нашли? Мистер Паркер на днях потерял точно такую же.

Доктор непринужденно улыбается:

– На самом деле я купил ее в «Хэрродсе» [14] перед тем, как покинул Лондон. Прелестная вещица, не правда ли?

Мистер Хубер согласно кивает и отходит к столу, где остальные едят печенье и беседуют.

Ложь Беннета словно кирпичом бьет меня в грудь.

– Вы врете, – выпаливаю я и тут же прикрываю рот рукой.

Доктор прищуривается и откидывается на спинку стула:

– И как же вы это определили?

Я сглатываю, в голове царит полный кавардак.

– Прошу прощения. Конечно, я не могу этого знать.

– О, думаю, можете, мисс Ван Хаусен. Не пытайтесь меня обмануть. Вы очень талантливая юная леди.

Я застываю, внутренне содрогаясь.

Он знает.

Я ни капли ему не доверяю, но в то же время отчаянно хочу… Хочу иметь возможность просто вывалить все на кого-то, кто, очевидно, знает об экстрасенсорных способностях больше, чем я. Но в отличие от мамы я предпочитаю не рисковать. Еще слишком рано откровенничать с человеком, который совершенно точно является мошенником от науки.

Он ждет моего ответа. Его лицо буквально дрожит от сдерживаемого волнения.

Нет. Я ему не доверяю.

– Не понимаю, о чем вы, – говорю, пытаясь изобразить смущение. – Имеете в виду мое магическое шоу?

Доктор Беннет смеется:

– Вообще-то, нет. Я говорю о ваших психических способностях. Вы единственная из всех, кого я когда-либо тестировал, кто на все вопросы ответил неверно. По теории вероятности такого быть не может. Итак, как видите, вас выдало не опрометчивое замечание о ручке, моя дорогая. Я уже знал. Загадка в том, почему вы это скрываете?

Я проклинаю собственную глупость, совершенно не представляя, что теперь сказать или сделать, чтобы не выдать себя еще больше. Наконец качаю головой:

– Думаю, разговор окончен, доктор Беннет. Но меня очень заинтересовали ваши исследования и организация.

Беннет тоже встает:

– Что ж, мисс Ван Хаусен, я понимаю вашу позицию. Вы не первая, кто желает сохранить свои способности в тайне. Буду держать вас в курсе событий. Надеюсь, однажды вы сможете мне довериться. Есть другие тесты, которые я хотел бы провести. И полагаю, что могу оказаться вам полезен.

Его серые глаза ясны и абсолютно искренни, но они не совпадают с теми волнами, что от него исходят.

– Готова уйти? – спрашиваю Синтию после ее личной беседы с доктором.

Я очень хочу убраться отсюда подальше и обдумать все, что выяснила.

Мы покидаем церковь под пристальным взглядом Беннета, и у меня возникает предчувствие, что он свяжется со мной уже очень скоро.