Сокровища - Кингсли (Кингслей) Джоанна. Страница 62

— Я позвонил сразу после приезда из аэропорта.

Она вновь взглянула на него. Будь осторожна, сказала она себе, изучая его. Он был такой искушенный… и к тому же француз. Неужели она осмелится поверить хоть одному его слову? Он выглядел чертовски красивым в безупречно скроенном черном шелковом костюме, в белоснежной рубашке и небесно-синем чесучовом галстуке. У него были темные волнистые волосы и глаза, как горьковато-сладкий шоколад.

— Ну, что ж. Я здесь, — проговорила она наконец. — Но меня по-прежнему интересует работа в «Дюфор и Ивер». И вы обещали мне, что это будет деловой обед. Если вы все еще собираетесь отказать…

— Конечно, нет. Я много думал о вашей просьбе, пока был в отъезде. Хотя сначала вы показались слишком молодой для любой работы, кроме канцелярской, — и слишком красивой, чтобы вас не увел к алтарю какой-нибудь богатый клиент нашего магазина — теперь я подумал, что, возможно, был слишком строг. Как вы правильно заметили, я тоже молод. Поэтому я принял решение. Вам следует дать шанс.

Улыбка осветила ее лицо. Шанс — это все, что она хотела. Но потом он продолжил:

— У меня для вас есть тест, Пит.

— Тест?

— Это шанс. Чтобы убедиться, обладаете ли вы необходимыми навыками для работы у меня. Откройте коробку.

Озадаченная, Пит взяла красивый сверток, который отодвинула от себя и забыла, пока Марсель не указал на него. Сняв оберточную бумагу, она обнаружила внутри маленький бархатный мешочек. Еще раз подозрительно посмотрев на Марселя, она развязала мешочек и перевернула его над столом. Восемь бриллиантов упали на скатерть. Официант, который собирался поставить бокал с водой перед ней, замер, глядя на камни, подобные льдинкам.

— Ладно, ладно, поставь воду и иди, — нетерпеливо сказал Марсель изумленному официанту. — И попроси Генри задержать еду, пока я не дам знать.

— Oui, monsieur.

— Это ваш тест, Пит, — сказал он, когда они вновь остались одни. — Если вы справитесь, я даю вам стартовое место в «Дюфор и Ивер». Если нет… — Он, как истинный француз, выразительно пожал плечами. — Но выиграв или проиграв, вы должны согласиться отобедать со мной после окончания теста. Без тяжелых чувств.

— Чувства не похожи на драгоценные камни, Марсель. Им нельзя придать форму. Все, что могу сказать вам — если вы честны со мной, я отплачу тем же. И я отобедаю с вами. — Потом она улыбнулась. — И, возможно, получу удовольствие от этого, потому что верю, что смогу пройти тест.

— Даже не зная, в чем он заключается?

— Если это имеет отношение к бриллиантам, не думаю, что провалюсь. А если такое произойдет, тогда вы, возможно, правы. Я не готова… пока.

— Очень хорошо.

Он отставил ее тарелку и собрал бриллианты вместе в центре ее части стола.

— Среди камней перед вами есть один — только один — качества «Ривер», идеально прозрачный, абсолютно без изъяна. Этот камень был извлечен из вод Голконды несколько веков назад. В прошлом году мы приобрели его у одного из махарадж, который нуждался в деньгах. Остальные камни на столе — хорошие, очень хорошие, — но не из Голконды, даже близко не того качества. — Он откинулся назад и скрестил руки. — Покажите мне камень «Ривер», и работа ваша.

Вытащив из кармана лупу 10х, он вручил ее Пит, потом дал знак официанту, который немедленно установил крошечный источник идеально рассеянного света. Сосредоточившись, Пит начала изучать камни.

Когда она брала камень за камнем и подносила к глазу, рассматривая его в чистом белом свете, другие посетители ресторана стали бросать в их сторону любопытные взгляды. Но ни Пит, ни Марсель не замечали их. Он смотрел на нее, а для Пит сейчас не существовало ничего, кроме бриллиантов.

О, дедушка, помоги мне, молча просила она. Если ты научил меня когда-то чему-нибудь, помоги вспомнить сейчас. Все те часы, которые ты провел, проверяя меня с помощью эталонных камней, все те дни, когда ты объяснял мне разницу между различными видами включений, не подведи меня сейчас, дедушка.

Это были прекрасные камни, все до одного. Он, конечно, прав. Первоклассные. Но… Нет ли в этом слегка желтоватого пятна, а в этом крошечного перьевого включения, скрывающегося прямо под короной камня? На другом способ огранки показался ей чересчур современным для такого старого камня. Она прошлась по всем камням, и ничто не нарушило гармонии несравненного блеска.

— Вы даете честное слово, что он здесь? — спросила она Марселя.

— Торжественно клянусь. Камень «Ривер» перед вашими глазами.

Она опять стала сосредоточенно исследовать камни. Подошел официант, но Марсель дал ему знак удалиться. От старшего официанта, ведавшего винами, отмахнулся. От Генри тоже. Пит продолжала изучать камни, один за другим. Около часа.

Наконец она убедилась — ну, на девяносто девять процентов. Ни один из девяти камней не соответствовал качеству «Ривер».

Она вынула лупу и посмотрела прямо в глаза Марселю. Мог ли он лгать ей? Неужели это был просто жестокий трюк, чтобы не дать ей работу?

Или, может быть, Марсель сам стал жертвой обмана? Кто-то, вероятно, продал ему камень худшего качества, который он не смог определить. А вдруг она оказалась в центре теста, который дал своему сыну его требовательный отец?

Однако, посмотрев ему в глаза, она с уверенностью увидела, что он за человек, как заглянув внутрь бриллианта, определила бы его ценность. Он не лгал. Она почувствовала это. Не был он и глупым. Он вырос среди бриллиантов, как и она.

И что он сказал? «Ривер» был прямо перед ней. Она посмотрела прямо на стол. На все, что было перед ее глазами.

И, внезапно, словно кто-то включил еще один источник рассеянного света, на нее снизошло озарение. Она едва сдерживала улыбку, когда подумала о небольшой театральной сцене, которую он устроил с официантом прямо перед началом теста. Схватив большую ложку для супа, она зачерпнула в нее все восемь бриллиантов и поднесла к бокалу с водой, из которого собрался отпить Марсель.

— Вода немного тепловата, — произнесла она, погружая бриллианты в его бокал. — Думаю, нужно немного льда. — Она взяла свой бокал с водой. — А что вы скажете, если я это выпью?

Он мгновение помолчал.

— Я бы сказал, что у вас будет тяжелый случай несварения.

Она рассмеялась, ставя бокал обратно, потом опустила пальцы в воду и выудила бриллиант из Голконды.

Восхищение на его лице было такое же ясное, как глубины сверкающего на столе драгоценного камня.

— Но каким образом? Я… я думал, вы будете поставлены в тупик.

— Так оно и было… пока я не нашла ключ к вашему тесту.

— Какой ключ?

— А это мой секрет. Но давайте перейдем к остальному делу. Я умираю от голода. В этом заведении есть еда?

Он улыбнулся улыбкой очарованного человека.

— Думаю, они, возможно, могли бы… как это у вас называется… раздобыть что-нибудь.

— Вы у нас скоро заговорите как настоящий американец. Может быть, даже как ньюйоркец.

Он в очередной раз от удивления покачал головой, потом поднял руку и подозвал Генри.

Еда была великолепна. Над закусками, состоящими из необыкновенно свежего и бархатистого жирного печеночного паштета, черенков сельдерея и нежного тонкого аспарагуса, Марсель расспрашивал Пит о ней самой, ее воспитании, откуда у нее такой интерес к ювелирному делу. Она ловко избежала ответов на вопросы, сказав, что ей хочется узнать больше о нем, и ей удалось услышать рассказ о жизни во Франции отпрыска из состоятельной семьи.

— Мы не нувориши, но и не древнего происхождения. У нас есть небольшое прелестное шато в долине Луары. И, конечно, отель в Париже.

— Разумеется, — спокойно сказала Пит, стараясь казаться бесстрастной.

В качестве основного блюда Марсель рекомендовал лягушачьи ножки с травами и чесноком.

— Нельзя прийти в ресторан, называемый «Лягушка», и не отведать ее, — убеждал он, но Пит выбрала морской язык в остром горчичном соусе и сменила тему разговора.

— Вам нравится Нью-Йорк?

— Все больше и больше, — ответил он, глядя на нее теплыми, как растаявший шоколад, глазами. — Теперь, Пит, вы должны рассказать мне, как получилось, что вы так много знаете о бриллиантах?