Украденное счастье. Цветок на камне - Бекитт Лора. Страница 24

— Неплохо, — прохрипел Юсуф, разглядев девушку. — Даже очень неплохо! Я слышал, будто обычай наряжать женщин в мужское платье зародился во дворце халифа. Таким образом правители поддерживали угасающее желание и возрождали былые чувства. Ты права, зачем прятать красивое лицо и соблазнительное тело под покрывалом! Думаю, многие заплатят за такое большие деньги, ведь девушку-юношу можно использовать по-разному…

Эсма похолодела от сковавшего ее ужаса. Где же Таир? Она знала, что не сможет справиться с этим человеком и убежать. Чужая, властная, беспощадная сила лишила ее воли, заморозила сердце, заперла уста.

— Сначала я сам должен попробовать, должен узнать, что это такое, — пробормотал Юсуф, сделал шаг и протянул руку.

Девушка поползла вглубь хижины. Мужчина двинулся за ней. Она судорожно шарила по полу, по тряпкам. Нож. Где-то же должен быть нож?!

— Остановись, Юсуф!

Услышав голос Таира, Эсма на мгновение облегченно закрыла глаза и прислонилась спиной к стене хижины.

Юсуф обернулся.

— Почему я должен останавливаться?

— Потому что эта женщина не принадлежит нашему миру, и она не твоя.

— Вот как? — Юсуф осклабился, показав огромные желтые зубы. — Если ее должны были казнить за неверность, ей самое место здесь. А если ее место здесь, значит, она моя. И посему выходит, что она должна работать на меня, как и все остальные.

— Не трогай ее, прошу. Я обещаю приносить плату за двоих, — подавленно прошептал юноша.

Что-то оборвалось в груди у Эсмы, глаза защипало от слез, когда она увидела лицо Таира, лицо, на котором застыли покорность и страх. Юсуф был покровителем и хозяином, его оскорбления и удары следовало принимать как милость, окружавшие его люди должны были целовать попиравшую их ногу и хлеставшую их по лицу руку.

Девушка не удивилась словам Таира. Ее изумило, что она ждала чего-то другого. То же самое было в доме Рахмана ар-Раби. Когда она осмелилась выступить против Айши, немедленно поплатилась за своеволие. За нарушение порядка и закона, установленных со дня сотворения мира.

Таир не герой. Он всего лишь вор.

— Меня не интересует твоя плата. Мне нужно то, что мне может дать эта девушка.

— Не трогай ее, Юсуф!

— Что ты мне сделаешь?

— Если ты коснешься ее…

Громила даже не оглянулся.

— Убирайся!

Юсуф схватил девушку за одежду и притянул к себе. Послышался треск ткани. Из горла Эсмы вырвался отчаянный крик.

Таир прыгнул на Юсуфа. Тот обернулся и одним ударом отшвырнул юношу. У Таира лязгнули зубы, ноздри раздулись, а глаза засверкали, как у тигра.

За короткое время с ним произошло много странных вещей. Его совесть, которую он давным-давно прогнал прочь, которая бродила где-то, как бездомная собака, неожиданно вернулась к нему и вновь поселилась в его душе. Внутренний холод сменился теплом, мрак — светом; пустота сердца наполнилась тем, что умные люди называют смыслом жизни, а мечтатели — словом, которое ему еще не доводилось произносить.

Эсма не видела, как Таир выхватил нож. Им владела ледяная, пронзительная, будто звон металла, злоба, та, что опустошает душу, лишая ее страха, освобождает желания и волю.

Юсуф не успел опомниться — Таир полоснул его по лицу, наискосок, поперек давнего шрама. Кровь хлынула, заливая глаза, нос, губы; халиф трущоб завыл так, словно на него плеснули кипящим маслом.

— Это за Лейлу! За меня! За всех, кого ты унизил и изувечил!

Схватив Эсму за руку, Таир бросился бежать, подгоняемый воплями Юсуфа.

Никогда еще девушка не бежала так быстро, не оглядываясь, на ходу перепрыгивая через препятствия. Это было страшно и вместе с тем захватывающе. Она в очередной раз что-то разрушила. Вновь оторвалась от земли.

Когда они наконец остановились, затерявшись среди улиц, Эсма проговорила, с трудом переводя дыхание:

— Что теперь будет?

— Не знаю.

— Ты не жалеешь?

Таир усмехнулся. Несмотря на внезапное стремительное бегство, он не выпустил оружия из рук.

— Я давно хотел это сделать.

Юноша посмотрел на нож, лезвие которого было покрыто запекшейся кровью. Потом перевел взгляд на девушку и сказал:

— Я никогда не допущу, чтобы мне отрубили руку. Она нужна для того, чтобы защищать тебя.

Глава 10

Осколок мечты

Отыскав укромное местечко, Таир оставил Эсму на берегу реки. Он сказал, что надо вновь раздобыть покрывало: днем девушке не так-то просто притворяться юношей.

Таир припрятал в своей хижине мешочек с дирхемами и кое-какие украшения: теперь про них придется забыть; между тем беглецам надо было где-то укрыться и что-то есть. Эсма не спрашивала юношу о том, где и как он собирается добыть необходимое. Пришло время закрыть глаза на некоторые вещи.

Ожидая Таира, девушка пряталась меж больших камней. Тигр сверкал на солнце, в его водах отражалось чистое голубое небо. Вода казалась светлой, но Эсма знала, что на самом деле река полна мути, грязи и гнили. Здесь привязывают лодки, сюда сваливают отбросы, а случается, трупы животных или даже людей.

Когда-то Эсма видела лишь какую-то часть жизни, она жила словно с повязкой на глазах и с затуманенным разумом. Не знала, что зачастую мысли не соответствуют словам, слова — поступкам, что за доверчивость могут отплатить обманом, за искренность — предательством, а за любовь — насмешкой.

Таир привык к борьбе, войне и жестоким играм, но сейчас он тоже был растерян, сбит с толку и мог стать жертвой гибельных обстоятельств и преступных людей.

Девушка изнывала от тоски и страха и с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать. Пытаясь хоть немного отвлечься, он принялась считать камни, разглядывать облака на небе, находя в их форме нечто знакомое и привычное, следила за полетом птиц.

Когда Таир вернулся, Эсма так обрадовалась, что схватила его за руку. Ее улыбка ослепила и обожгла юношу. Тронутый ее восторгом, он постарался скрыть тревогу и произнес как можно спокойнее:

— Похоже, Юсуф поднял на ноги всех своих людей. Я встретил Имада, он сказал, что им велено найти меня и привести к Юсуфу. Тот обещал большую награду. Надо затаиться и переждать.

— Ты принес покрывало?

— Нет. Мне пришлось вернуться. Имад дал мне немного денег. Я попытаюсь выйти ночью.

Они сидели, глядя на широкую ленту реки. Солнечные блики дождем сыпались на воду, превращая ее в огненный поток. Мокрый песок сверкал, как золото, а знойный ветер, казалось, струился из раскаленной печи.

Девушка прислонилась к камню и незаметно заснула. Эсма спала под шум воды и крики чаек, и ей чудилось, будто она плывет на легком белом корабле в прекрасную даль.

Чуть приоткрыв глаза, Эсма увидела, что Таир сел так, чтобы заслонить ее от солнца. Потом она снова заснула и не заметила, как ее голова сползла к нему на колени. Она лишь чувствовала, что ей хорошо, уютно, спокойно и сладко, как в детстве, и вновь переживала светлые мгновения беззаботности и душевного полета.

Таир следил за игрой солнечных отблесков на гладкой коже девушки, едва заметным подрагиванием шелковистых ресниц. Любовался изящным изгибом ее век и похожими на розовый бутон губами. Ему казалось, что прикосновение к ним способно подарить вкус сладчайшего нектара, подобного волшебному напитку, заставить забыть самого себя.

Всему на свете есть предел, в том числе безмятежному любованию и целомудренным мечтам.

Будучи не в силах сдержаться, Таир прильнул к нежному и влажному цветку, раздвигая его лепестки. Девушка глубоко вздохнула, не открывая глаз, и обвила руками шею юноши. Вдохновленный, он провел рукой по ее волосам, шее и осторожно коснулся груди.

Во сне Эсму целовал прекрасный принц, смелый герой, который наконец явился за ней. Она отвечала на его поцелуи, откликалась на прикосновения. Неудержимый любовный огонь охватил ее тело, и оно вспыхнуло, как вспыхивает сухое дерево от удара молнии.

Эсма проснулась. Ее обожгли растерянность и стыд. Ее целовал Таир, она обнимала Таира, желала слиться с ним душой и телом. Девушка испугалась. Одно дело — мечты и сны, и совсем другое — реальность, в которой разделяешь с другим человеком все, что имеешь. Когда-то она едва не решилась на это и была жестоко обманута.