Взгляд Ангела - Дэвис Сьюзан. Страница 33

Полузагипнотизированный своей страстью, он понимал лишь то, что не должен выпускать ее из своих объятий. Зак отчего-то был уверен, что должен быть вознагражден за свою смелость и решительность.

Он теребил пальцами черные как смоль волосы Бет, зажав ее лицо между ладонями и приблизив свои губы к ее губам.

— Разве это похоже на наказание? — резко спросил он.

— Не пойму, чего ты от меня хочешь.

— В самом деле?

Ее глаза округлились.

— Нет, ты не можешь. Ты же священник.

Зак опустил веки и застонал.

— Не напоминай.

— Но…

— Я такой же мужчина как и прочие. И меня можно соблазнить, — руки Зака сжались, он покрыл поцелуями темные ресницы Бет, ее нос, соблазнительно изогнутую верхнюю губу. — Да, дорогая, я не могу сдерживать себя.

Бет, с усилием вздохнув, скорчилась на песке, се пальцы впились с безумной силой в его предплечье.

— Зак, не надо этого… Мы не должны…

— Грех? Я не уверен, что здесь есть хоть капля греха. Я знаю только то, что хочу ощутить тебя всю. Я хочу войти в тебя так глубоко, чтобы почувствовать биение твоего сердца. Я хочу, чтобы ты обвилась вокруг меня своими красивыми ногами и дала мне насладиться твоей близостью. А потом я хочу погрузиться в твою любовь до конца света, пока время не остановится. Вот как сильно ты меня соблазняешь.

Во время этой чувственной речи дыхание Бет Энн прервалось и замерло, а потом вырвалось в нетвердом вздохе, выражавшем отчасти отрицание, отчасти желание.

— Ты ведь тоже хочешь меня, правда, родная? — прошептал Зак. Его резкое дыхание жгло ее волосы, мочку уха.

Руки Бет, которые только что отталкивали его, теперь влекли его к себе. Зак ощутил в теле Бет страстное напряжение.

— Все ложь, — пробормотала девушка, задыхаясь и тая. — Это все была ложь.

Ощущение тревоги пронеслось в мозгу Зака, он похолодел. Неужели он разоблачен? И осторожно спросил:

— О чем это ты, родная?

— То, что я говорила себе, — изумленная вспышкой страсти, Бет нежно гладила его оцарапанную щеку, словно извиняясь, затем коснулась жестких русых кудрей на его затылке и осыпала его поцелуями. — Поэтому мне пришлось уйти. Я… я тоже испытывала искушение, но подумала — это потому, что я долго была одна. Но дело не в этом, Зак. Ты единственный, кто внушил мне такое чувство, такое необыкновенное и долгожданное. Ты знаешь, кто я, и все же добр ко мне.

Зак содрогнулся, откуда-то изнутри поднялась одурманивающая волна желания.

Дьявольщина, да, он знал ее и знал, насколько уязвима и нежна ее натура. Разве он не видел, как храбро она держалась сегодня под градом насмешек всего города? Зак рос сиротой, и его собственное детство изобиловало подобными инцидентами, он хорошо знал, что это такое. Разве не возникало у него желания послать их всех к черту ради нее? Уложить в постель Бет Линдер казалось ему замечательной идеей, когда она ничего не значила для него. Но теперь, когда он увидел ее отвагу и смелость, обнаружил ее боль и одиночество, что она показывала очень немногим, как теперь он смог бы воспользоваться ею, чтобы просто утолить свою похоть. Бет была словно колючка кактуса, которая вонзилась ему под кожу и попала прямо в сердце.

Сердце? Зак с трудом задержал бешеный бег своих мыслей. Стоп! Ни одна женщина не сумеет завладеть сердцем Зака Медисона.

Это был вопрос чести. Может быть Бет Энн не так уж невинна, но безусловно, она необыкновенная женщина. Выработанный им стиль поведения никогда не позволял ему воспользоваться своими преимуществами в отношении тех, кто не имел никаких шансов переиграть его в его же интригах.

Черт, ведь Бет Энн уже проиграла — а она об этом даже не знает! Но какое ему до этого дело? Так уже запоздало обретя совесть, Зак чувствовал себя идиотом. Все его существо ныло от этой мысли, но он ничего не мог поделать.

Ни для Бет Энн, ни для себя.

— Бет, милая, — пробормотал он, освобождаясь от ее рук, обвивших его шею.

— Поцелуй меня еще раз, Зак, — прошептала Бет мечтательно, мягко и нежно. — Мне нравится, как ты это делаешь.

От ее невинного признания огонь пробежал по его телу. И Зак заскрежетал зубами, испустив полный страдания стон. Надо это прекратить, и притом как можно скорее, или будет слишком поздно для них обоих.

— Тебя когда-нибудь крестили, ангел? — Схватив ее за плечи, Зак стоял, прижав ее к своей груди.

Черты Бет смягчились, она прищурилась, не понимая.

— А-хха.

— Учитывая твое состояние, не лишне повторить, — промычав это, Зак с натугой бросил ее в пруд.

Бет шлепнулась в воду, молотя руками и ногами, выскочила, ругаясь и рассыпая брызги, черные волосы залепили ей глаза. Неожиданное купание смыло все следы страсти. Униженная, она вся горела яростью в своем прозрачном неглиже.

— Ты низкий выродок. Блевотина, пожиратель ящериц! Пес желтобрюхий!

Стоя на берегу, уперев руки в бока, Зак запрокинул назад голову и расхохотался.

— Следи за своими выражениями, ангел, или я снова окуну тебя, чтобы научить хорошим манерам.

Этот смех и его презрение разъярили Бет сверх всякой меры, она завопила и обрушила на него бешеный поток ругательств.

— Не останусь перед тобой в долгу, пожиратель навоза, лицемерный негодяй!

— Остынь. Я сделал это для твоей же пользы, милая.

— Для моей! Я этого не просила! Ты так спешил расстегнуть свои штаны! Ты посягнул на мою тайну и грубо обошелся со мной, а после этого ты еще говоришь, что это моя ошибка? — Бет пронзительно кричала и ощупывала дно пруда в поисках камня, и найдя его, швырнула. — Уйди с моих глаз, проклятый!

— Тебе следует научиться сдерживать себя. И в следующий раз не улетай, словно ведьма из ада, не взвесив наперед того, что может с тобой случиться, маленькая озорница!

Взвыв от ярости, Бет нащупала другой камень, поскользнулась и села, взметнув большой фонтан воды. Затем она неистово зарыдала.

— Ты не ушиблась?

— Почему ты не оставишь меня одну? — всхлипывала она. — Уходи! Я тебя ненавижу!

Ее слова вызвали в его груди особую боль, но он смотрел на нее стоически и зловеще.

— Обещаю тебе, что ты сохранишь это чувство. Так будет безопаснее для нас обоих.

Бет гневно посмотрела на него сквозь слезы.

— Почему бы тебе просто не уехать?

У Зака отвисла челюсть. Он не мог уехать с их постоялого двора и похоже, уже истощил у хозяйки запас всякого гостеприимства.

— Да, кажется уже пора, — Зак бросил на нее долгий взгляд, потом повернулся и начал взбираться по склону. — Не задерживайся особо, а то я буду вынужден вернуться снова, чтобы присмотреть за тобой.

— Пошел к черту!

Зак скорчил гримасу.

— Я делаю что могу.

Он вскарабкался среди зарослей кипрея на вершине обрыва, прошел немного вперед, затем повернул назад, присел на корточки в кустах и прислушался к рыданиям Бет Энн. Через некоторое время, показавшееся ему необыкновенно долгим, когда обозначились пурпурные краски надвигающихся сумерек, Бет перестала плакать. Зак слышал, как она выходит из воды и собирает разбросанную одежду. Лишь когда он убедился, что она благополучно направилась к «Отдыху путника», сам пошел той же дорогой, и решение его созрело.

Несмотря на мошенничество, совершенное им в Прескотте, Зак твердо решил, что утром уедет. Единственное, что оставалось сделать — сообщить об этом Вольфу, а это было не так-то просто.

— Уезжаешь? — произнес Вольф вечером за ужином. — Но преподобный, а как насчет моего предложения? Вы могли бы оказать мне действенную помощь, если бы остались.

Зак бросил быстрый взгляд на Бет Энн, которая сидела за столом напротив него со склоненной головой, вкусная жареная телятина почти нетронутой остывала на ее тарелке. Она, когда вернулась с пруда, совершенно спокойно приняла громкий выговор от Вольфа и выслушала его угрозы запереть ее в лишенной окон кухне. Перенесла, не моргнув глазом, и крики о любезничанье и послушании, и, не произнесла ни слова в свою защиту. Ее покорность несколько охладила Вольфа, так что он был удовлетворен хорошей словесной поркой. Но Зак понимал, что происшедшее на пруду как-то сковало Бет Энн.