Судьба - Бенедикт Барбара. Страница 4

Шабар сжал весло, отказываясь верить такой ерунде. Он не был суеверным. Он не был также плохим человеком. Шабар всего лишь старый моряк с восемью здоровыми сыновьями, которых нужно еще кормить, и ему было не до забот о чуждом потомстве. Он сделал все, что было можно: добрых одиннадцать лет отдал девчонке; а у него теперь не было достаточно места и пищи для нее.

Он убедил Вандовина продать ее в хорошие руки, и, кроме того, ему нужно подумать о своем семействе. Все они неплохие парни, но грубые, как критские быки. Вскоре, когда природа преобразит тощее тело Ики и сквозь грязь и лохмотья станет видна ее красота, они передерутся между собой за ее благосклонность. Какая от них тогда будет польза? Ика должна была уйти — женщине не место в море.

Но насколько же обманутой она должна себя чувствовать! Ей сейчас ничего не объяснишь, но, возможно, он поскупился на слова сожаления.

В самом деле, зачем это нужно? Никогда бы он не убедил эту говорунью держать язык за зубами, сдерживать свой нрав. Ика, насколько он знал, шла к опасности, которую старалась предотвратить ее мать.

«Да сохранят ее боги», — мысленно пожелал он, сам удивившись этой просьбе.

— Дело сделано, теперь уже ничего не изменить, — проворчал он про себя и повернулся отдать приказ сыновьям поднимать паруса.

С моря подул влажный, холодный ветер, словно сам Посейдон зашептал какие-то слова.

Боги умеют постоять за себя!

2

На второй день своего рабства Ика, устав долго находиться в веревках, изо всех сил попыталась освободиться от них. Кто она, по мнению Вандовина. бродячая собака, чтобы питаться отбросами? Как он смеет развлекаться, помахивая перед ней куском давно испортившейся баранины?

Хотя ее желудок сводило от голода, Ика не стала доставлять удовольствие грубияну, пытаясь схватить кусок мяса. Она подождет, потому что знает: жажда вскоре пересилит желание работорговца дразнить ее. И когда он придет, шатаясь, с праздника, она сможет сказать, что это крысы, обитающие в канале, съели порченое мясо, а вовсе не она.

Такого притворства требовала не только ее гордость, но и расчет: если Вандовин будет думать, что она слабая и голодная, то ослабит бдительность, и она найдет способ освободиться.

А она должна сделать это, ведь на острове ее ждет герой. Только бы развязать веревки, и она найдет Язона.

И действительно, внезапно потеряв интерес к развлечению, Вандовин вдруг направился в город, даже не обернувшись. Страстно желая испробовать каллистианское вино, варвар забыл о тряпке, которой он обычно затыкал ей рот.

Возможно, Вандовин знал, что криком ничего не добьешься в этом месте, где бедняки и нищие старались не совать нос в чужие дела. Да и солдаты, расположившиеся в дальнем конце острова, вряд ли ответят на ее крики. У них имеются более приятные способы провести время, когда разные девицы прохаживаются по лагерю.

В полдень канал опустел. Слыша далекие, но полные воодушевления крики, Ика догадалась, что все наблюдают за состязаниями. Ей тоже хотелось оказаться там. Вино после игр польется рекой, и, значит, Вандовин задержится там надолго. Поглядев на мясо, такое старое и жесткое, что даже мухи не проявляли к нему никакого интереса, она решила воздержаться от пищи. Лучше попытаться освободиться.

Ее сдерживали две веревки, одна скручивала руки сзади, другой она была привязана к дереву. Сначала необходимо распутать руки.

Ика изо всех сил тянула и выкручивала запястья, но только до крови стерла их и шею. Проклиная и посылая Вандовина в преисподнюю, она извивалась, насколько это позволяла длина веревок, но освободиться от пут ей не удавалось. Наступал вечер, крики, доносящиеся с арены, затихли, а Ика до сих пор ничего не добилась.

Лежа на животе и тяжело дыша, девочка услыхала чьи-то шаги. Посмотрев вверх, она увидела десяток солдат, марширующих по направлению к лагерю. У нее перехватило дыхание.

Она перевела взгляд с мускулистых бедер на красно-черную солдатскую юбку и на сверкающую грудь. Он — кого она называла Язон — шел в пределах броска камня от нее.

Едва дыша, она следила за приближением героя. Язон шагал твердо и уверенно. Ике казалось, что он парит над землей.

— Помоги мне, — тихо просила она, пока он приближался к стоянке Вандовина. — Пожалуйста, Язон, забери меня отсюда.

Он остановился, как если бы она сказала это громко; их взгляды встретились. В его глазах цвета моря появилось смятение, она опять почувствовала его боль.

Пожилой человек, шагавший рядом с ним, заговорил и отвлек его внимание, и, к ее огромному разочарованию, Язон направил отряд к дальнему концу канала. «Вернись, — молила она в отчаянии. — Ты должен спасти меня. Ты мой герой».

Продолжая смотреть на него, она невольно содрогнулась. Как мог он смотреть так проникновенно, а потом покинуть ее, слегка пожав плечами?! Слыша, как он смеется вместе с солдатами, Ика чувствовала себя совершенно одинокой.

— Ты, бесполезная скотина!

Не такая уж и одинокая... Возле нее стоял Вандовин и дышал перегаром. Это вдвойне усилило ее отчаяние от потери героя. О боги, как же она ненавидела Вандовина, ненавидела его усы со следами жирной пищи, ненавидела мешковатое грязное брюхо.

«Что, — подумала она с опаской, — привело его так рано?»

— Ну что, мешок с костями. — Он плюнул на землю возле ее согнутых ног. — Сколько сделок ты расстроила своим поганым языком? Клянусь преисподней, никогда я не потрачу ни одной монеты за какую-то девку.

Ика пожалела, что поддалась испугу. Вандовин подл, как крысы, и достаточно малейшего замешательства, чтобы он разошелся. Ей нужно вести себя осмотрительнее и не попадаться ему под руку.

— Что за дурость нашла на меня, когда я решил тебя купить? Для чего еще нужна девка, кроме как для публичного дома? Хотя с таким костлявым телом из тебя не получится даже приличной шлюхи. Я уж подумываю, не выдать ли тебя за мальчишку.

— Чем это ты думаешь? — пробормотала Ика, отстраняясь от его пинка. — У тебя и мозгов-то нет.

Поглощенный своей речью, Вандовин не расслышал оскорбления.

— Если бы Минос дал две монеты, этого было бы достаточно. Я бы и одну взял, лишь бы избавиться от тебя.

Вспомнив танцоров в царской свите и их важный вид, Ика подумала, что не так уж и плохо стать танцовщицей. По крайней мере, ее кто-нибудь будет уважать.

— Ну хорошо, продай меня.

— Какая смелая! Ты не знаешь, как трудно готовиться к бычьим танцам. Сколько лет пройдет, сколько несчастных случаев может случиться. Говорят, что многие входят в Кносский дворец, но немногие выходят.

— Я не боюсь, — похвасталась Ика. — Мой отец, Посейдон, не позволит причинить мне вред.

— Да, но критяне почитают Мать Землю. И Посейдон не должен вмешиваться в здешние дела.

Ика хотела крикнуть, что ее отец что-нибудь придумает, что Посейдона не проведет никакая богиня, но она каждый день обнаруживала, что так мало знает об окружающем мире. Если ей уже нельзя надеяться на Посейдона, то, может, не так уж хорошо быть танцовщицей.

«И, кроме того, — подумала она, взглянув в сторону лагеря, — тогда уже не встретить мне своего героя». Язон был предназначен ей судьбой — она была в этом уверена — и нужно быть рядом с ним, когда и он осознает это.

— Посмотри на себя, — не скрывая презрения, Вандовин подошел и рыгнул ей прямо в лицо. — Ты что, в самом деле считаешь себя родившейся от богов? Разве боги заботятся о тебе хоть сколько-нибудь?

Одуревшая от вони старого вина и испорченного мяса, Ика тем не менее пристально смотрела на него.

Его губы сжались в презрительную ухмылку.

— Если так, о дитя богов, что же Посейдон не защитил тебя от человека, который продал тебя первому встречному?

Ика думала об этом всю ночь и знала как отвечать на этот вопрос.

— У него были свои причины, — уклончиво ответила она.

— У Посейдона? Или у старика? — ухмылка стала еще шире, обнажая его гнилые зубы. — Не думаю, что Шабар жалел тебя. Знай он все заранее, не потерял бы он в море и корабль и жизнь.