Дочь регента - Холт Виктория. Страница 38

Шарлотта внимательно изучала карикатуру, когда в комнату незаметно зашел доктор Нотт. Принцесса и миссис Адней не услышали его шагов. Поэтому он смог поинтересоваться, чем они так поглощены, а ведь на столе лежала не только «Покинутая Дидона». Там были еще и «Королевский землепашец», и «Пуговичник», и «Приготовление рыбы и оладий».

Лицо доктора Нотта побагровело. Он пытался что-то сказать, но не мог.

Наконец он повернулся к миссис Адней и процедил сквозь зубы:

— Вы еще об этом услышите.

Все окружение Шарлотты обсуждало стычку доктора Нотта с миссис Адней. Приехавший епископ надолго уединился с доктором Ноттом.

Все сходились на том, что миссис Адней будет приказано покинуть дворец. Епископ был на стороне доктора Нотта; все знали пристрастие миссис Адней к скандалам, и кроме того, она беседовала с принцессой на такие темы, которые обсуждать не полагалось.

Шарлотта пришла в ужас. Она вдруг поняла, что хотя доктор Нотт ей нравится, она предпочитает общество миссис Адней. Доктор Нотт, конечно, хороший человек король выбрал его за набожность, и принц Уэльский одобрил выбор отца; проповеди о религиозном пыле принесли доктору Нотту большую известность, однако он ужасный зануда.

Все домочадцы с минуты на минуту ждали отставки миссис Адней. Шарлотте было ее жалко.

— Я буду скучать по вам, если вы уедете, — сказала девочка.

Обе они вспомнили о том, как Шарлотта упомянула миссис Адней в своем завещании. «Миссис Адней я не оставляю ничего. На то есть свои основания». С тех пор многое изменилось, и Шарлотта поняла, что миссис Адней вносит в ее жизнь веселье и разнообразие.

— Вашему Высочеству не следует огорчаться, расставаясь со своими слугами, — сказала миссис Адней.

— Увы, — откликнулась принцесса. — Я своих слуг не выбираю.

— Этот старик очень чувствительный. Мне кажется, он бы подал в отставку, если бы решил, что Ваше Высочество им недовольны.

— Но я им действительно недовольна!

— Вероятно, он об этом не догадывается.

— Леди Клиффорд очень раздосадована тем происшествием.

— Леди Клиффорд всегда чем-нибудь раздосадована, Ваше Высочество.

Шарлотта задумчиво удалилась, а при встрече с доктором Ноттом холодно смотрела сквозь него, желая показать, что она обвиняет его в поднявшемся скандале. Доктор Нотт страшно расстроился.

Окружающие ничего не понимали: доктор Нотт внезапно решил подать в отставку, заявив, что не справляется с возложенными на него обязанностями и сможет принести гораздо больше пользы в другом месте, на своем поприще.

Поэтому его освободили от должности, и скандал был замят.

Миссис Адней повеселела и была очень довольна тем, как все обернулось.

Ее очень радовало то, что она по-прежнему может заглядывать в лавку мистера Гилрея на улице Сент-Джеймс, покупать новые карикатуры и интересоваться, как развивается его роман с мисс Хамфри.

На место доктора Нотта был назначен доктор Уильям Шорт. Кроме того, принц Уэльский решил, что поскольку Шарлотте уже исполнилось тринадцать лет, ей пора изучать законы и учиться управлять государством. Поэтому ей дали еще одного учителя, Уильяма Адамса. Это имело очень большое значение, так как Адамс, юрист и политик, стал главным адвокатом принца Уэльского и хранителем большой печати Корнуолла. Адамс был вигом и горячим поклонником Чарльза Джеймса Фокса — правда, только в последние годы жизни Фокса, а до того Адамс даже дрался с ним на дуэли. В задачу Адамса входило воспитать из Шарлотты сторонницу вигов, и ему это удалось без труда. Юная и впечатлительная принцесса была очарована Адамсом, человеком очень обаятельным, отличавшимся непринужденностью манер. Он моментально завоевал симпатию, поскольку был веселым и добрым; незадолго до встречи с Шарлоттой Адамс потерял жену, и временами им овладевала меланхолия, которая придавала Адамсу дополнительный шарм.

Шарлотта была в восторге от неожиданного поворота судьбы, благодаря которому бедного старого доктора Нотта сменил такой удивительный человек. Кроме того, благодаря Уильяму Адамсу Шарлотта смогла завязать дружбу, которая очень много для нее значила.

Однажды после урока, на котором Адамс рассказывал принцессе о парламентских делах, он упомянул про свою племянницу, Маргарет Мерсер Элфинстоун.

— Мерсер, — сказал он, — мы всегда звали ее Мерсер — удивительно яркая личность, другой такой женщины я не знаю. А ведь она совсем еще юная. Правда, Мерсер на восемь лет старше вас, Ваше Высочество. Она необычайно умна и прямодушна... это великая натура. Я думаю, Вашему Высочеству будет интересно с ней познакомиться, так что если когда-нибудь вы позволите мне представить вам Мерсер...

Шарлотта считала все, что говорил Уильям Адамс, очень мудрым, и с нетерпением принялась ждать встречи с его племянницей.

И вскоре Маргарет Мерсер Элфинстоун была представлена принцессе.

Шарлотту она очаровала. У Мерсер были чудесные рыжие волосы; она блистала красотой и обладала несомненным обаянием; да, действительно, речи Мерсер отличались искренностью, разумностью и прекрасным знанием жизни; она великолепно разбиралась в политике; сразу было видно, что Уильям Адамс прислушивается к ее мнению. И что крайне важно, Мерсер была горячей сторонницей вигов.

Час, который она провела с Шарлоттой, пролетел стремительно, и когда встреча подошла к концу, Шарлотта заявила:

— Вы непременно должны еще меня навестить. Пожалуйста... Когда вы приедете?

Мерсер холодно ответила, что приедет, когда принцесса соизволит приказать.

— Приказать?! — воскликнула Шарлотта. — О нет, о приказаниях не может быть и речи. Я хочу, чтобы мы были друзьями.

Мерсер эти слова, без сомнения, понравились. Она выразила свою радость и надежду на то, что они станут настоящими друзьями, а между друзьями не следует соблюдать табель о рангах.

— Я так счастлива, что вы пришли ко мне в гости, — сказала Шарлотта, и Мерсер пообещала заглянуть к принцессе на следующий день.

Маргарет Мерсер Элфинстоун оказалась сказочно богата; единственная дочь виконта Кейта (на чьей сестре был женат Уильям Адамс), она вдобавок получила наследство от дедушки по материнской линии; за столь богатой невестой охотилось множество женихов, которым, впрочем, нравились не только ее деньги, но и она сама.

Мерсер открыла Шарлотте новый мир. Она бывала на балах и прочих увеселениях, где встречалась с интересными людьми. Ей было что порассказать о сумасбродном, удивительном молодом лорде Байроне, который — как Мерсер призналась Шарлотте — тоже надеялся стать ее женихом. Он был красив, остроумен, но хромал и страшно стыдился своего недостатка.

— Я часто думаю: может, мне следует выйти за него замуж? — сказала Мерсер. — Я могла бы помочь ему.

— А ему разве нужна помощь? — тут же спросила Шарлотта. — По-моему, все только и делают, что ищут его общества.

— Да, он всех забавляет, будит, любопытство. Но в то же время лорд Байрон нередко впадает в меланхолию. Когда-нибудь он станет великим поэтом, и я уверена, что могла бы ему помочь.

Шарлотта в этом тоже не сомневалась; по мнению Шарлотты, Мерсер могла справиться с чем угодно.

Принцесса постоянно думала о Мерсер. Ей хотелось дарить подруге подарки. В отсутствие Мерсер Шарлотта писала ей длинные письма, и ее невозможно было оторвать от стола.

— Моя жизнь совершенно переменилась, — заявила Шарлотта, — когда у меня появилась подруга.

Симпатия быстро перешла в страстное обожание; когда Мерсер навещала Шарлотту, принцессу переполняла радость, после ухода подруги она тосковала.

Шарлотта подарила Мерсер кольцо, на котором были выгравированы слова любви, и выразила надежду на то, что Мерсер сохранит его на всю жизнь.

Мерсер поклялась сохранить кольцо как драгоценную память о дружбе с принцессой и сказала, что оно будет служить ей утешением, когда ее разлучат с Шарлоттой.