Ангелы тоже люди - Ковальская Елена. Страница 37

- Вероника, постой…

- Фигово..., - подумала Вероника, почувствовав, как ее охватывает давно забытое, но такое

родное чувство оцепенения. - Похоже, самодрессировка результатов не дала, и я снова

похожа на девочку-подростка, пойманную директором школы за курением в туалете.

И тут она быстрым шагом рванула вперед, как будто за ней гналась целая стая волков. Она

не хотела разговоров, лишних слов, она не хотела видеть его, цепенеть перед ним, как

кролик перед удавом, больше всего на свете она хотела, чтобы ее просто оставили в покое.

Однако, в спринтерских способностях Данила сомневаться не приходилось, он несся

рядом с ней, не отставая, пытаясь завязать завязки у никак не складывающейся беседы.

- Эй, ну ты погоди... Постой... Ну дай же сказать!.. Куда это ты так несешься?!!

Данил попытался остановить ее, взяв за локоть, но был им пребольно ударен где-то в

район солнечного сплетения, однако, своего преследования не оставил.

- Да постой же ты!.. Не торопись, от моего ребенка при большом желании ты еще

избавиться успеешь, но послушай меня...

Она остановилась как вкопаная.

- Что?!! Кто тебе сказал? Таня?!! Как она могла, ведь я же просила!!! - злые слезы

наворачивались ей на глаза, и она, не заботясь о косметике, размазала их по щекам. - А

впрочем, все равно... Я не хочу тебя больше видеть. Ты никто, никто для меня! Просто

случайный... - она попыталась подобрать слово, но, так и не обнаружив подходящего в

своем словарном запасе, махнула рукой, и попыталась помчаться дальше. Но не тут-то

было. Данил, видимо, в детстве ходил не только в секцию бега с препятствиями, но и на

кружок вольной борьбы. Схватив ее сзади своими длинными, ненавистными руками, он

прошептал ей в самое ухо:

- Ну подожди, послушай... Давай поговорим как взрослые люди... Мне многое тебе нужно

сказать...

Лавочка в парке была холодная, практически ледяная, поэтому Вероника осталась стоять,

согласившись все-таки выслушать доводы Данила.

- Понимаешь, - говорил он, - я никогда и ни в кого не влюблялся... Ну, характер у меня

такой дурацкий, что ли... Но к тебе я отношусь как-то по-особенному... Может, конечно,

это и есть любовь, но я не хочу врать, потому как сам не знаю, что это... Когда Таня мне

сказала, что ты беременна, я подумал, а вдруг это мое, и я сейчас теряю то самое

драгоценное, что дарит мне жизнь... Я почувствовал, с одной стороны, нежность к тебе и к

тому маленькому существу, которое мы зародили, а, с другой стороны, меня охватила

паника. Я не хочу вас терять, понимаешь, не хочу! Знаю, как все это глупо выглядит, ведь

мы друг друга практически не знаем, но, может, стоит попробовать, как ты думаешь?

Вдруг все сложится? Я не хочу давить на тебя... Вернее, хочу, но решать все равно тебе. Я

не буду больше приставать со своими, может, глупыми предложениями и уговорами, но

ты подумай. Мой телефон у тебя есть, буду ждать звонка днем и ночью. Это все, что я

хотел сказать. Пока...

Он подошел к ней и как-то неловко ткнулся в щеку замерзшими губами. Потом пошел, но,

уходя, обернулся, и еще раз сказал:

- Ты не торопись, хорошо подумай...

След его шагов заметала легкая поземка первого сорвавшегося снега...

- Я устала, я замерзла, где ты?

- Да здесь я, здесь! - легкий комочек первого снега стукнул ей в спину. Лейла засмеялась и

выскочила из своего укрытия, Дарсик радостно залаял и заскакал по снегу, оставляя

цепочку витиеватых собачьих следов.

- Ну и что ты маешься? Противно на тебя смотреть! Такая погодка! Давай побегаем,

повеселимся!

- Ну да, мне в моем положении только бегать и веселиться осталось...

- Дело не в положении, а в тебе! Ну что ты все время такая мрачная!

- Не знаю... Не мрачная я...

- А я знаю! Ты простоеще до конца не решила, чего на самом деле хочешь, вот и

мучаешься! А решается ведь все просто - хочешь, будь с ним, не хочешь, как хочешь. Все

остальное неважно. Имеет значение только твое желание.

- Это как - по другому?!! Ребенка я все равно оставлю!

- А я и не сомневалась в тебе! - Лейла засмеялась и швырнула еще один комочек в

Веронику. Он попал ей прямо в лоб, и пушистая пыльца посыпалась ей в глаза.

- Ах ты, негодница, - деланно возмутилась Вероника и со смехом стала собирать

пушистую поземку, чтобы отплатить «обидчице». Завязалась шутливая потасовка.

Наконец, запыхавшаяся Вероника присела на лавочку.

- Наверное, ты права. Я действительно не знаю, чего хочу. Придумала себе глупые мечты,

а потом жизнь под них подгоняла. На самом деле, все не так уж и плохо. Конечно, он меня

любит не так, как бы я хотела, но еще полюбит. Слишком мало времени прошло, чтобы

требовать от него чего-то. А я его люблю, хоть и пыталась его забыть. К тому же ребенку

нужна полноценная семья, чтобы отец был рядом. Вдруг будет мальчик. Что рассказывать

ему, когда он вырастет? Про недотепу-космонавта? Может, стоит попробовать?

Дарсик громко залаял, как будто одобряя все сказанное, и попытался лизнуть Веронику

прямо в нос.

- Фу, уйди, - засмеялась она, и вдруг ей показалось, как будто мир из черно-белого снова

стал цветным. Оказывается, все так просто. Надо просто позволить себе быть самой собой,

идти вслед за своим сердцем...

Все получилось буднично, без всякого праздника. Просто свитера и джинсы Данила

переехали в маленький шкафчик Вероникиной квартиры. На следующий день после ее

звонка вечером раздался звонок в дверь, и на пороге появился Данил с небольшой

спортивной сумкой. Буднично чмокнув ее в щеку, он протопал прямо в комнату, оставляя

грязные следы от намокших ботинок.

- Хоть бы обувь снял, я убиралась только что, - проворчала Вероника, а гость, который уже

был как бы и вовсе не гость, послушно снял ботинки и поставил их у входа, а, пока она

вытирала грязные следы, успел переодеться из джинсов в спортивный костюм и усесться

на диван, переключая телевизионные каналы. Вероника потерла глаза, это походило на

дежавю, такое впечатление, что он сидел вот так здесь всегда.

- Ты голодный? - спросила Вероника, Данил кивнул головой, не отрывая взгляда от

заинтересовавшей его программы. Она принесла немного ветчины, сыра и хлеба. А еще

поставила на стол бутылочку своего любимого красного вина и два больших красивых

бокала.

- Ну что, обмоем начало новой жизни?

- Так тебе же нельзя, насколько я понимаю.

- Ничего, чуть-чуть можно, я еще водой разбавлю.

- Тогда за тебя...

- Лучше за нас... Троих...

Они немного выпили, поболтали ни о чем и решили идти спать, так как обоим было рано

вставать. Завалившись под одеяло, он нежно поцеловал ожидавшую его Веронику в щеку,

потом в губы, а потом, как бы распробовав, поцеловал жарче, руки сами заскользили по ее

телу. Они занимались любовью сначала медленно, потом со все более захватывающей их

страстью, бешенный темп безумного танца захлестнул их и довел до победной точки. Они

так и заснули, не выпуская друг друга из обьятий.

Вот так просто и буднично началась как бы семейная жизнь Вероники. Но она была рада

внезапно свалившемуся на нее тихому и уютному, совсем не книжному счастью. Это даже

лучше, что так, потому что все равно принцев не бывает, а если они и бывают, то, именно

такие. Они приходят именно так, без фанфар, просто со спортивной сумкой «Адидас» в

руке, и остаются навсегда...

Впервые в жизни Станислав Васильевич пребывал в такой растерянности, да что там, в

такой панике! Новости, которые как всегда с размаху вывалила на голову дочь, привели

его в полное замешательство. Он пытался систематизировать свои мысли, но пока это ему

слабо удавалось.