Колдовское наваждение - Клоу Аннет. Страница 42

Патриция принялась упаковывать свои вещи и подыскивать жилье. Фрэнсис часто бушевала и упрашивала ее не забирать ребенка. Порой она доходила до того, что угрожала забрать племянника через распоряжение суда. Но Патриция не обращала на нее внимания так же, как и на осуждающее молчание Прентисса.

Ей было неважно, что они думают. Самым главным для нее было устроить свою жизнь и жизнь маленького Джонни и уйти из этого чудовищного дома. Она знала, что сейчас ей придется рассчитывать на себя, потому что Эмиль, похоже, никогда к ней не вернется.

ГЛАВА 12

Патриция убедилась, что свобода достается с большим трудом. Генрих Миллер, как и обещал, дал ей работу. Но хотя он, как она подозревала, дал ей больший оклад, чем большинству служащих, все равно было трудно обеспечивать необходимым ее маленькую семью. Рабочий день ее был длинным. Она приходила в магазин к половине восьмого и была на работе до 18 часов 30 минут каждый день, кроме воскресенья. Большую часть своего рабочего дня она проводила на ногах, так что к концу рабочего дня ее ноги страшно болели. Более того, она каждый день покидала магазин умственно и эмоционально опустошенная, так как ей долгими часами приходилось улыбаться, угождать и убеждать — это было необходимо для того, чтобы продать товар.

Никогда ее умение справляться с делами по дому и на плантации не было сопряжено с таким изнурительным трудом, с которым она столкнулась здесь. Она не была реально готова к такой нагрузке и много раз, поддаваясь малодушию, хотела подать заявление об уходе и вернуться обратно к Шэфферам. Но она стойко держалась, и ее дела медленно, но неуклонно пошли в гору. Патриция быстро поняла, что ее южный акцент неприятен многим северным леди, с которыми она имела дело. Поэтому она решила говорить с французским акцентом. Сделать это ей было нетрудно, так как она с детства говорила по-французски, потому что в Новом Орлеане жило много выходцев из Франции, и в монастырской школе она тоже учила этот язык.

Поменяв свой имидж, она сразу завоевала авторитет среди своих клиенток, поскольку врожденный вкус помогал ей безошибочно подобрать клиентке все вещи в ансамбле, включающем фасон и цвет платья, драгоценности и все остальные аксессуары.

Оценив ее вкус и талант, светские дамы стали все чаще обращаться именно к ней. В результате то, что она продавала, расходилось быстро и по более высоким ценам.

К удовольствию Патриции, ей стали доплачивать вознаграждение к жалованью.

Генрих Миллер старался не выделять ее среди других служащих во избежание лишних разговоров, но навещал ее два-три раза в неделю у нее дома.

Патриция уже давно подозревала, что Генрих влюблен в нее, и давно хотела пресечь его визиты, но он никогда не переступал грани вежливости, и компания его была настолько интересной, что ей не хватало духу отказать ему от дома. Они часто беседовали и обсуждали дела по работе.

Генрих расширил ее знания в коммерческом деле, объясняя приемы и методы бизнеса, целесообразность оптовой купли и продажи.

Патриция все схватывала на лету, так как у нее были врожденные способности к бизнесу. Уроки Генриха не прошли даром. Вскоре Патриция предложила улучшить работу отдела готового платья. Прежде всего, она предложила устроить большой демонстрационный салон, где не одна дама, а многие, сидя в удобных мягких креслах, могли любоваться показом новых моделей и тканей. Их коллективное восхищение могло усилить стремление приобрести новую модель, внося элемент соперничества — кто купит самое красивое и, соответственно, самое дорогое платье.

Генрих принял ее предложение и вскоре полностью вверил отдел в ее руки. Патриции пришлось с этого момента трудиться еще усерднее, чем прежде, но работа начала приносить ей радость.

В ходе дела у нее возникало много других творческих идей, и она с увлечением их реализовывала. Иногда эксперименты проваливались, но это было редко, в целом же отдел стал самым прибыльным в магазине к февралю 1864 года. И тогда Патриция стала задумываться о работе всего магазина. Прежде всего, она поделилась с Генрихом соображениями о переоборудовании витрин. В витринах пылились образцы товаров, на которые давно уже никто не смотрел. Патриция предложила переоборудовать их так, чтобы каждая представляла целую группу товаров, необходимых, скажем, для оформления интерьера гостиной в доме. Это будут: мебель, ковры, книги, цветы — словом, в витрине будет оформлен интерьер.

Генрих полностью поддержал ее, и результат превзошел все их ожидания.

Перед новыми витринами целый день толпился народ, который потом непременно посещал магазин. Это был большой коммерческий успех. Генрих стал предлагать Патриции войти в Главное правление магазина, и предложение это стало ее большим личным успехом.

* * *

Эмиль вновь появился в ее жизни в конце зимы, когда уже начиналась оттепель. Она не писала ему с тех пор, как покинула дом его отца. У нее не оставалось времени, чтобы писать письма человеку, которому было безразлично, жива ли она и его ребенок и что с ними.

Патриция, конечно, скучала по нему, а ее тело все так же желало его близости. И когда уставшая, она укладывалась спать, то долго не могла уснуть и плакала оттого, что несчастна в любви и одинока! Это были печальные мысли после тяжелого рабочего дня.

Она, конечно, не забыла его, но он с течением времени превращался для нее в какой-то фантом, совершенно теряя реальность. Она уже не рассчитывала когда-нибудь встретиться с ним, поэтому была так ошеломлена, когда входная дверь однажды распахнулась, и она лицом к лицу встретилась со своим мужем.

Глаза его горели гневом.

Патриция сидела, онемевшая от ужаса, и смотрела на него. Он грубо рассмеялся и произнес:

— Так вот как! Ты ушла из моего дома в эту грязную, убогую маленькую комнатушку!

— На следующей неделе я переезжаю в свой собственный дом, — произнесла Патриция первое, что ей пришло в голову.

Эмиль прошел в комнату, и Патриция встала, чтобы встретить его. Потрясенная, она отметила про себя, что он постарел, похудел, глубокие морщины залегли у него вокруг рта. Невероятно, но она поймала себя на мысли, что беспокоится о нем. Это ее потрясло. Но сейчас ей нельзя было расслабляться и проявлять малодушие.

Она должна владеть собою и не должна позволить ему опять манипулировать ею. Патриция не бросилась слепо к нему в объятия, хотя ее сердце дрогнуло при виде его.

Во-первых, ему придется объясниться, почему он так жестоко игнорировал ее на протяжении многих месяцев.

Но Эмиль, разгневанный, расстроил все ее твердые намерения. В нем перемешалось все: и желание, и разочарование, и ревность, и гнев. И сейчас ему было намного хуже, чем тогда, когда он думал, что Федерико был ее любовником. Тот период был вершиной его любви. У них с Патрицией был всего лишь один прекрасный месяц, который они провели вместе. Он поверил ей, поверил в ее любовь. Но затем все изменилось.

После его отъезда в действующую армию он не получил от нее ни одного письма, хотя сам писал очень часто и в письмах изливал всю любовь, всю тоску, которую испытывал вдали от нее.