Преобладающая страсть. том 2 - Майкл Джудит. Страница 17

– Ах, да перестань, – нетерпеливо перебила она.

Он пожал плечами, по-прежнему уткнув голову в руки, и тогда она быстро нагнулась и поцеловала его.

– Прости, я тоже какая-то взвинченная в эти дни. Если бы ты рассказал мне, что тебя мучает, я, быть может, сумела бы тебе помочь. Конечно, если здесь не замешана женщина, тут мне трудно представить, что я могу сделать для тебя.

– Женщина? Какая женщина? О чем это ты говоришь?

– О твоих постоянных поездках на Манхэттэн. Карл, неужели тебе кажется, что в мире все слепы, кроме тебя?

Она запахнула свою шубку и направилась к двери.

– Я пробуду в городе примерно до шести. Если тебе захочется поговорить после ужина, тогда наши отношения, глядишь, и восстановились бы.

– Да они и не прерывались, черт возьми! Как я могу говорить с тобой, если ты одержима этими безумными идеями? У меня нет другой женщины!

– Отлично, – улыбнулась Валери. – Тогда нам придется обсуждать одним вопросом меньше.

Карл услышал, как она захлопнула дверь, но даже не пошевелился. Он чувствовал себя измочаленным, хотя день только начинался. Он пытался разобраться, на чем прокололся и чем возбудил ее подозрение, не мог понять, с чего она взяла, что их отношения охладились. Почти всегда он ночевал дома, они вместе ходили на приемы, вместе летали в Вашингтон и Нью-Йорк, вместе гуляли и ездили верхом по своим угодьям. Что же еще ей было нужно?

Он покачал головой и вновь обратился к лежащим на столе бумагам.

Все было сделано. В течение трех месяцев, ведя одновременно по нескольку дел, он заложил их имущество, включая лошадей, коллекцию старинной мебели и коллекцию современной живописи, а оставшиеся акции продал за наличные в банк. Затем он купил тринадцать миллионов долларов у своего брокера – в облигациях, о которых существовала секретная договоренность, так что их из предосторожности даже не регистрировали, – и вложил их в банк в Панаме. Банк обналичил облигации и открыл счет на имя компании, которую возглавлял Монт Джеймс. И уже оттуда деньги должны были быть переведены на другой счет, на имя инвестиционной компании, где главным пайщиком был Карл Стерлинг. Вся эта сделка прошла незамеченной, коль скоро он не зарегистрировал облигаций, а после их продажи они бесследно исчезли.

В конечном итоге тринадцать миллионов долларов должны были быть выложены за тысячу триста акров земли около Кальпепера, штат Вирджиния. А уж потом земля должна была быть перепродана фонду «Час Милосердия» за тридцать миллионов долларов.

«Грандиозная афера!» Эти слова вспыхнули в мозгу Карла в тот момент, когда он посылал боны в другую страну. И с тех пор эта мысль жгла его денно и нощно, не давая ему покоя.

Но было и еще кое-что… Сибилла… Он не только дал вовлечь себя в аферу, он дал Сибилле прибрать к рукам его самого. Он был связан теперь с ней навеки и без возврата.

Пока он был с нею, эти мысли ни на минуту не оставляли его. Но как только он с Валери и с друзьями отправился в Лэйк Плейсид, его охватили легкость и ощущение свободы, и чем выше поднимался самолет, тем яснее ему становилось, что это освобождение от Сибиллы.

Даже крякнув от раздражения, он отшвырнул стул и вышел наружу, накинув жакет. Солнце и сияющие снега ослепляли, он надел темные очки и пошел вдоль берега озера. Он глубоко вдыхал морозный воздух, все убыстряя шаг, так что сразу же вспотел, оставляя глубокие следы на снегу. И когда он вернулся домой, тяжело дыша, весь мокрый, он уже знал, что не сможет избавиться от Сибиллы.

Он вдруг понял, что совсем ничего не знает о Сибилле, о ее финансовых махинациях, о Грейсвилле и обо всем прочем. Он совсем не был уверен, что знает о ней хоть что-то важное, он знал лишь, что хочет ее, вот и все.

Вернувшись в кабинет, он позвонил ей и сказал, что он передумал.

– Ты не купила землю? – говорил он, а она продолжала молчать. – Деньги все еще лежат на счету инвестиционной компании? – Она не отвечала. – Прости меня, Сибилла, я знаю, ты хотела мне помочь, и для меня это очень много значит, не думай, что я неблагодарный, но я просто… передумал.

– Ну а как же ты? – спросила она наконец.

– Сам не знаю. Просто не представляю, что мне делать? Но мне придется придумать что-нибудь другое. Я должен все рассказать Валери. Я не могу больше утаивать это от нее, ведь это в конце концов и ее деньги.

– Карл, ты же знаешь, что ты не можешь…

– Проклятье! Я не хочу говорить об этом! Извини, не хотел тебя обидеть, но просто каждый из нас должен поступать по-своему. И я буду делать то, что считаю нужным. Знаю, что ты меня поймешь, ты ведь всегда понимала и была со мной, когда я так нуждался в тебе. Мне бы хотелось увидеться с тобой на следующей неделе, ладно? Как только я вернусь.

После некоторого молчания она проворковала:

– Ну, разумеется, Карл. Мне ведь тоже этого очень хочется.

Но у Сибиллы не было намерения ждать.

Тем же вечером она перезвонила Валери и напросилась приехать в Адирондак.

– Лишь на денек, – сказала она. – Я так занята и так устала, что мне нужно вырваться отсюда и глотнуть свежего воздуха. Ваша экономка сказала мне, что вы уехали в горы, и я поняла, что это как раз то, что мне нужно. Ты не возражаешь? Или у тебя может не оказаться лишней комнаты?

– Как раз свободная спальня у нас есть, и, разумеется, приезжай, когда захочешь, – ответила Валери, подумав, что нет большой разницы, сколько гостей живет в доме. Они могли бы поговорить наедине с Карлом где угодно, если бы он только захотел. – Мы редко видели тебя в последнее время и были бы тебе рады. Так что вылетай завтра утром первым же самолетом.

– У меня есть самолет Фонда, не беспокойся обо мне. Как это мило с твоей стороны, Валери. Увидимся завтра утром.

Самолет, на котором Сибилла прилетела вместе с Лили, приземлился в аэропорту Лэйк Плейсид в субботу утром. Уже через полчаса они обживали последнюю пустую спальню с двумя кроватями и отдельной ванной комнатой, а потом присоединились к остальным за обедом, накрытым на круглом столе у камина.

Сибилла восхищалась домом, видами из окон, размером комнат и удобной мебелью.

– Я никогда не была раньше в Адирондаке, – призналась она Валери и другим, сидящим за столом. – Какое наслаждение жить тут! И спасибо огромное, что позволила мне захватить с собой Лили. Ей нужно отдохнуть даже больше, чем мне, так что я просто не могла оставить ее дома.

– Мы рады видеть тебя здесь, – сказала Валери Лили и принялась расспрашивать ее о телевизионной передаче с ее участием и о церкви, все еще недостроенной, хотя Лили и проповедовала в ней вот уже пять месяцев.

Возбужденный присутствием Сибиллы, Карл горел желанием, которое вспыхнуло в нем с чудовищной силой, как только он увидел ее. Он отламывал громадные ломти кукурузного хлеба и рассеянно водил ложкой в тарелке с супом.

Ему нужно держаться подальше от Сибиллы, и не только из-за Вал, хотя ужасно было уже то, что она заявилась сюда, после того как они были так осторожны весь год. Но и из-за того, что его стройные мысли нескольких последних дней рассыпались от одного взгляда на Сибиллу. «Держись подальше, – твердил он себе, мучительно желая ее. – Уйди в кабинет, уйди туда немедленно».

Экономка подавала кофе.

«Уходи скорее, не дожидайся десерта, никто не обратит внимания. Уходи!»

– Карл, – сказала Сибилла, и он вздрогнул. – Не мог бы ты дать мне совет относительно одного дельца, которым я сейчас занимаюсь?

– Не сейчас, – ответил он излишне резко. – У меня слишком много дел. Позже, может быть, завтра или послезавтра…

– Пожалуйста, – упрашивала она. – Завтра я уже улетаю, а мне так нужен твой совет, – она умоляюще сложила руки. – Не так уж много людей, которым я по-настоящему доверяю, Карл. Не мог бы ты уделить мне совсем немного времени? Я привезла кое-какие бумаги, чтобы показать тебе.

Взгляд Карла стал колким и злым. «Деньги, – решил он. – Сама сняла деньги. Не хочет, чтобы я тянул. Или отчего-то забеспокоилась. Проклятье, я ее недооценил!»