Фамильный крест - Крючкова Ольга Евгеньевна. Страница 12
В то же время Арина видела: на поляне Броселиадского леса все цвело. Цветущие душистые деревья одновременно плодоносили, с веток свисали тяжелые апельсины, груши и персики. Через поляну пробегал журчащий ручеек. На берегу, в траве пестрели незабудки и фиалки. В цветущих ветках фруктовых деревьев распевали птицы. Они не улетели при виде охотников, собравшись в стайку около единорога. Волшебное животное застыло, словно высеченное из слоновой кости.
– Мы не можем убить его, – сказал охотник. Его азарт бесследно улетучился.
Но распорядитель охоты думал иначе: он затрубил в рог и дал сигнал поднять животное.
Арина негодовала:
– Зачем вы хотите убить его?
– Что с вами баронесса? – удивились придворные дамы из ее свиты. – Разве не вы желали вечной молодости, которую может дать лишь рог волшебного животного?
– Я… – растерялась Арина-баронесса. – В таком случае я передумала. Распорядитель, остановите охоту, и с удивлением посмотрел на свою госпожу:
– Увы, мадам, это уже невозможно. Мужей обуял азарт и страсть к охоте, они не успокоятся, пока не убьют животное.
– Но это несправедливо! – возмутилась Арина, ударила лошадь хлыстом и ринулась прямо на единорога.
Он не убежал, и даже не сдвинулся с места. Присутствующие гости, охотники и псари застыли в изумлении. Арина ловко спешилась и встала рядом с животным.
– Я умру вместе с ним!
Из пестрой толпы придворных отделился барон, облаченный в кожаные одежды:
– Баронесса, опомнитесь! Вы с ума сошли! Вы испортили нам всю охоту! – возмущался он.
Арина не слушала мрачного человека, она обняла единорога за шею и заглянула ему в глаза.
Неожиданно, тот заговорил человеческим голосом:
– Терпение и любовь, моя спасительница, терпение и любовь…
Иннокентий Петрович не ложился спать, дожидаясь сына, но тот все не возвращался. Уже светало, когда Еленский-старший накапал в чашку с водой сердечных капель и выпил лекарство.
«Ничего, наверное, загулялся со своей красавицей, или у нее остался… Василий взрослый человек и имеет право не ночевать дома. Да, но каким бы взрослым он ни был – я отчим и волнуюсь на него».
Не появился Василий и на следующий день, Иннокентий Петрович не выдержал и направился в ближайший полицейский участок.
Его вежливо выслушали и заявили, что, мол, сын ваш взрослый и в том, что он полутора суток не появляется дома нет ничего страшного. Ищите его у женщины… Еленский решил последовать совету полицейского и, взяв извозчика по дороге, направился в кондитерскую Выжиги на Стромынке.
В больницу, что на Сокольнической слободе поступил молодой мужчина, по всему видно интеллигент, с разбитой головой. Нашел его молочник, рано утром по обыкновению проезжавший здесь, по набережной, на своей телеге. Он тотчас направил свою тощую лошаденку в ближайший полицейский участок, где сообщил, что на набережной лежит молодой приличный человек весь в крови.
Полицейский, что дежурил с вечера, распорядился немедля закладывать лошадей и выезжать на место происшествия.
Поначалу молодой человек показался полицейским мертвым, но один из них умело нащупал пульс и предложил доставить пострадавшего в ближайшую больницу.
Документов и кошелька при пострадавшем не нашли, а посему сделали вывод – ограбление. Голове досталось прилично, но как сказал доктор, могло быть и хуже, удар пришелся вскользь, видимо, преступник был небольшого роста. Молодого человека отправили в интенсивную хирургию, полицейские же составили надлежащие документы и, приехав в участок, благополучно забыли о случившимся.
Арина весь следующий день пребывала в эйфории. Варвара, горничная, заподозрив хозяйку в амурах, да к тому же не дождавшись ее прошлым вечером, и благополучно заснув, спросила:
– Барыня, чай вы такая сегодня веселая? Неужто случилось чего?
– Ох, Варя, случилось, – улыбнулась Арина и села за счета.
Варвара смекнула: вот оно – то самое, о чем надо сообщить Дарье Дмитриевне. Может, рублем наградит?
– Хозяйка, вы позволите мне отлучиться на часок, милого повидать?..
– На часок? – удивилась Арина. – Не маловато?
Варя засмеялась:
– В самый раз.
– Что ж ступай.
В кондитерскую вошел пожилой человек и, подойдя к Глафире, хлопотавшей у прилавка, и вежливо спросил:
– Голубушка, могу ли я видеть хозяйку, Арину. Простите, не знаю как ее по отчеству.
Глафира вскинула брови от удивления:
– Как доложить о вас, сударь?
– Скажите, что я – отец Василия.
Расторопная Глафира сразу же поняла: что-то случилось и, бросив все дела, стремглав поднялась на второй этаж, в покои Арины Даниловны.
– Барыня! Скорее, батюшка, рисовальщика, пришли-с! – выпалила она.
– Как батюшка? – обомлела Арина, в голове пронеслось: «Неужели он против наших встреч?» – Зови его сюда.
Иннокентий Петрович, держась за сердце, поднялся в гостиную Арины. Та стояла рядом с обеденным столом, опершись на него правой рукой, дабы не упасть от волнения.
Пожилой мужчина, совершенно не похожий на Василия, появился перед ней и тут же представился:
– Иннокентий Петрович Еленский, бывший учитель словесности, отчим Василия.
Арина слегка поклонилась:
– Арина Даниловна Выжига, хозяйка кондитерской.
Еленский смерил взглядом девушку, отметив про себя, что она действительно хороша и сын изображал ее на рисунках в точности такой, какая она есть в жизни.
– Меня привело к вам, сударыня, весьма щекотливое дело… – начал родитель издалека.
– Да вы присядьте, Иннокентий Петрович, – предложила хозяйка и указала гостью на стул.
– Покорнейше благодарю вас, – Еленский сел. – Дело в том, сударыня, что Василий пропал…
Гость не выдержал и извлек из кармана носовой платок.
– Как пропал? Объясните, прошу вас! – недоумевала Арина.
– Он не пришел домой ни вчера вечером, ни сегодня утром.
Арина покачнулась и чуть не упала – спас стол, на который она осела. Еленский испугался:
– Помогите! Помогите!
Вбежала Варвара:
– Господи, барыня, чего это с вами? Может, доктора? – горничная усадила Арину на диван и сбегала за нюхательной солью.
Она ловко сунула флакон под нос хозяйке, та поморщилась:
– Варя, умоляю, убери эту гадость… Иди, все впорядке, просто голова закружилась.
Горничная ушла, но тут же удобно устроилась под дверью в коридоре, откуда прекрасно все слышала.
– Ах, Арина Даниловна, простите старика, я вовсе не хотел вас пугать. Вы меня поймите, я ходил в полицию, но мне заявили, что сын – взрослый человек и может не ночевать дома. Вот я и осмелился… У Василия вся комната увешана вашими портретами…
– Да, да, я понимаю. Вчера я ждала Василия… Теперь все ясно, я думала, что он на службе задерживается, мало ли что… Дело в том, что он проводил меня позавчера до дома, извозчик ждал его около кондитерской, я точно помню, и должен был довезти до Оленьего вала.
– В том-то и дело, что не довез… Или довез, да не туда – кто ж знает… – Еленский разрыдался.
– Варя! Неси нюхательную соль! – приказала Арина.
В комнату влетела горничная, держа в руках флакон.
– Не надо… Благодарю вас, я вижу, что вы ничего не знаете о Василии…
Еленский ушел, Арина пребывала в шоковом состоянии. Варвара же, не дожидаясь разрешения хозяйки, быстро собралась, вышла из дома и направилась к Дарье Дмитриевне, дабы сообщить свежие новости из первых рук.
Глава 9
Не успела она выйти за калитку, как к ней подошел франтоватый молодой человек, взял ее под руку и поинтересовался:
– Варвара, горничная Арины Даниловны?
Варя внимательно посмотрела на него: ага, вчера весь вечер отирался в кондитерской, явно дожидаясь кого-то, но этот кто-то не пришел.
– Что вам угодно, сударь? Я – порядочная девушка!