Приют любви - Морган Мелоди. Страница 21

Она вытащила из-под кровати корзину с бельем, требовавшим починки. Она меньше всего любила это занятие, но скрепя сердце приступила к работе. Ох уж это шитье. Даже ее обычно терпеливая мать в конце концов оставила попытки научить ее чему-нибудь, кроме самых необходимых для починки швов. Она знала, какое это разочарование для Мейбл, поэтому старалась восполнить это другими способами. Джонси прилежно училась манерам настоящей леди: как двигаться, как разговаривать, а особенно – как одеваться. Леди должна развивать в себе эти способности, говорила ее мать. Естественно, были качества, которые леди не должна развивать в себе, но эти качества никогда не обсуждались.

Джонси вздохнула. Теперь она прекрасно понимала, от чего надеялась уберечь ее мать, теперь, когда жила совершенно неподобающим леди образом. Что бы сказала сейчас ее мать, если была жива?

После получаса работы Джонси решила, что слепнет, а шея затекла навсегда. Она отложила шитье в сторону, чувствуя, что понесла достаточное наказание за то, что так долго тянула с этой работой. Откинувшись на стуле, она потерла затылок, мысли снова вернулись к долгу. Руки упали на колени, она уставилась на них.

Ее кольцо с аметистом блеснуло в свете лампы. Конечно! Почему она не подумала об этом раньше? Возбуждение охватило ее, немедленно возвратив к жизни. Драгоценности тети, куча драгоценностей. Она продаст все, что найдет, чтобы внести первый взнос. Спеша избавиться от всех личных вещей Спайси, она даже не оценила содержимое шкатулки.

Джонси встала и взяла со стола лампу. Дрожащие руки крепко сжали источник света.

Она открыла дверь комнаты и сделала несколько шагов в сторону чердака. Подобрав юбки, поспешила вверх по лестнице.

Джонси высоко подняла лампу, чтобы осветить темный чердак. Куда Джинни положила шкатулку? Она прошла мимо сундука, в котором нашла фотографию близнецов – это не здесь. В дальнем углу стояло еще несколько сундуков и множество других вещей. Джонси поставила лампу на старый стол и стала открывать один сундук за другим. По большей части они были набиты одеждой. Наконец она нашла тот, в котором лежала шкатулка и пачки писем, перевязанные выцветшими розовыми лентами. Она оттолкнула их в сторону и достала шкатулку. О, пожалуйста, взмолилась она, закрыв глаза, и сердце у нее заколотилось, пусть там окажется что-нибудь ценное. Пожалуйста.

Она открыла шкатулку и перебрала ее содержимое – кольца, кулоны, булавки. Ничего особо ценного – ни бриллиантов, ни рубинов. Может, удастся выручить что-нибудь за золото, если оно высокой пробы. Но она понимала, что этого не хватит. Разочарованная, она выпустила шкатулку из рук, и та упала в сундук, глухо ударившись о пачки писем. Ленты от удара разорвались.

Джонси с изумлением смотрела на разлетевшиеся письма. Некоторые были адресованы мисс Спайси Белл Девон и надписаны очень тщательно. Она узнала почерк матери по скромным росчеркам и даже промежуткам между словами, этому же она пыталась научить и Джонси. Эти конверты перемешались с другими, надписанными таким же аккуратным почерком, но с более крупными и причудливыми росчерками. Эти письма были адресованы миссис Мейбл Тейлор, но, как видно, так и не были отправлены.

Джонси как зачарованная смотрела в сундук, пытаясь понять, каким образом две родные сестры могли жить такими разными жизнями.

Она вспомнила свою мать и ее плотно уложенные локоны и одежду, скрывающую, по возможности, фигуру. Всегда высокие воротники и длинные рукава. Тут же пришел на память портрет обнаженной тетки, и глаза невольно обшарили чердак.

Джонси подавила в себе желание прочесть материны письма. Сейчас не время копаться в грязном семейном белье, рассудила она. Прошлое ушло и не имеет к ней никакого отношения. У нее полно более неотложных дел.

Нагнувшись над сундуком, она достала шкатулку с драгоценностями, потом закрыла крышку. Может, она и получит долларов сто за все это. И если прибавить плату мистера Нэттера… Нет, на нее нечего рассчитывать, до первого взноса осталась всего одна неделя.

Во всяком случае, у нее есть вот это, подумала она, прижимая к себе шкатулку, сколько бы оно ни стоило. Где же ей раздобыть остальные деньги? Нужно что-то придумать, просто необходимо.

Джонси отнесла лампу и шкатулку в свою комнату. Надев ночную рубашку и причесавшись на ночь, она откинула одеяло и села на край постели.

– Джонси? – позвала из-за двери Джинни. – Ты не спишь?

– Нет. – Она постаралась придать голосу бодрость и снова занялась волосами. – Заходи.

Джинни проскользнула в комнату, закрыв за собой дверь.

– Надеюсь, ты не против, что меня навещает Дэн?

– Нисколько, – ответила Джонси, удивленная тем, что Джинни считает, что должна объясниться. – Мне он кажется очень милым.

Джонси хотелось расспросить Джинни поподробней, чтобы узнать, действительно ли имеет место романтическое увлечение, но сдержалась.

– Он такой и есть. – Джинни стояла у туалетного столика, сцепив руки. – Но я пришла говорить не о Дэне. – Она слегка нервничала, хотя внешне была спокойна. – Я знаю, что у Спайси было не много денег. Она сказала об этом перед смертью. У тебя до сегодняшнего дня не было никакого дохода. В общем, я не хочу вмешиваться в твои денежные дела, но поскольку мы с Мэгги живем здесь, то добавляем тебе хлопот.

Джонси не знала, что сказать. Необходимость довериться кому-то росла все эти недели, пока не стала почти непереносимой. Она и не осознавала этого до сего момента.

– Мне действительно нужно с кем-то обсудить свое финансовое положение.

Джонси вздохнула и жестом пригласила Джинни сесть. Она рассказала про заем и предложение Джея Ти. Джинни слушала, не перебивая. Потом Джонси рассказала, как он набросился на нее и как она, в свою очередь, накинулась на Мэта Доусона. Закончив, она нисколько не пожалела, что так много рассказала этой женщине, с которой у нее было так мало общего. Она и в самом деле почувствовала себя лучше, испытала облегчение.

– Джонси, я должна была предостеречь тебя насчет Джея Ти. Я несу за это ответственность. Если бы ты знала, что это за человек, ты ни за что не пошла бы туда. – Джинни нахмурилась. – Я думала, что он ограничится приходами сюда, как обычно, и я смогу присматривать за ним. Прости.

Она положила руку поверх руки Джонси, пытаясь утешить ее.

– Нет, это моя вина. Я знала, но была в отчаянии. Мне хотелось верить, что его предложение будет честным. Непростительное заблуждение. – Она тряхнула головой в подтверждение своих слов. – Больше это не повторится.

– Благодарение Богу, там оказался Мэт. – В голосе Джинни прозвучало облегчение. – А что он там делал?

– Я не осталась, чтобы узнать это, – сказала Джонси. Она понизила голос. – Я пнула его и убежала. Сильно пнула.

Джинни засмеялась.

– Я бы не стала переживать за Мэта. Нужно что-нибудь посильнее женского пинка, чтобы причинить ему серьезный ущерб.

– Переживать? Я не говорила, что переживаю из-за него.

Джонси закончила расчесывать волосы и, стягивая их в узел, выдавила улыбку, чтобы показать, насколько ей безразлично, причинила ли она ущерб Мэту Доусону.

– Что ж, я рада, что с тобой все в порядке, – произнесла Джинни и сменила тему разговора. – Осталось мало времени, чтобы собрать деньги для первого платежа. Поэтому я хочу дать их тебе.

– О нет. Я не могу… Джонси была поражена.

– Нет, можешь, – стала настаивать Джинни, давая понять поворотом головы и тоном голоса, что не примет ее отказа.

– Джинни, я…

Она просто не находила слов. Такая неожиданность, такая щедрость.

– Не будем уточнять, кто кому должен. А если уж дело дойдет до перечислений, то мой список окажется подлиннее твоего.

– Но я ведь не смогла бы одна проделать всю эту работу, – ответила Джонси. – На самом деле.

Джинни тронула Джонси за плечо, глаза ее светились искренностью.

– Мэгги и я, мы никогда не сможем до конца отплатить тебе за то, что ты сделала для нас. Возможность начать новую жизнь, лучшую жизнь…